– Похоже, именно здесь и был нанесён роковой удар…
– Да, и тот, кто его получил, упал вот сюда!
В густо растущей траве у самого основания стены они обнаружили другие бурые пятна.
– Но крови натекло совсем немного…
– Его подняли и понесли! Заметьте, доктор, не потащили, а понесли! Одиночные капли крови я обнаружил во Дворе и догадался, куда первоначально спрятали тело.
– Это башня Лиделау!
– А тот, кто нёс тело, вероятно, сильно испачкался… Как вы думаете, сударь, не следует ли нам прямо сейчас заглянуть в эту башню?
– Заглянем, дружище Симеон, обязательно заглянем. Но прежде нам надо выяснить, что за люди сюда приходят… Ведь это не совсем обычная башня… Давай-ка, возвращайся к себе и жди меня там. А я загляну в покои доктора Волькенштайна и попытаюсь отыскать что-нибудь, что должно было остаться после беглого обыска…
– Чем же она необычна, эта башня?
– Видишь ли, брат мой, эта древняя башня названа в честь фогта (37) Дитриха Лиделау… Он был жестокий человек, к тому же – судья.
– Понимаю… Кто в чин вошёл лисой, тот в чине будет волком!
– Эта башня считается самым страшным местом в Кёнигсберге. В ней находился пыточный подвал и подземная тюрьма… Из которой не возвращался никто.
– Подземная тюрьма? Стало быть, из этой башни есть выход в подземелье…
– Именно так, дружище Симеон. В одной из подвальных камер злодеи зачем-то изуродовали тело доктора, а затем вытащили его через один из ходов и бросили в реку.
– Кто же они, эти нелюди? – в сердцах произнёс казак.
– Думаю, мы это скоро узнаем…
Симеон недоверчиво посмотрел на высокую башню, хранящую в себе мрачные тайны.
– Знаешь, дружище, сегодня мне приснился странный сон, – молвил Вёллер, оглядывая каменную кладку старой крепостной стены. – Я не хотел тебе об этом рассказывать…
– Я не мастер разгадывать сны, но иногда в них звучат явные призывы к действию.
– Так вот. Приснился мне доктор Томас. Мне кажется, он хотел приоткрыть тайну своей смерти…
Казак молча слушал, посматривая на ворона, усевшегося на край стены и высматривающего, не осталось ли чего съестного на территории Замкового двора.
– Он произнёс странную фразу… «Чтобы мрак рассеялся… нужно взять в руку свечу», – вот, что он сказал.
– И всё?
– К сожалению, всё… Понимаю, что этого мало, чтобы сделать какие-то выводы… Но в этом определённо что-то есть…
– Так и сделаем. Запасёмся свечами… По-моему, он предупреждает, что нам придётся плутать во тьме…
– Ты прав, дружище. У меня теперь не выходит из головы эта чёртова башня Лиделау!
Поднявшись наверх, доктор Вёллер обратил внимание на царившую в Замке суету. Чуть позже он узнал, что герцог решил отправиться в свою резиденцию в Тапиау и слуги спешно готовились к отъезду.
По приказу Альбрехта обстановка в комнате Томаса Волькенштайна осталась нетронутой. Сквозь приоткрытое окно робкий свет проникал в осиротевшее жилище. На полу валялись подушки и одеяло, стоящий у изголовья кровати дорожный сундук доктора был открыт, все вещи из него были выброшены и валялись тут же. Было очевидно, что убийцы искали записи врача-хироманта.
«А заметки, без сомнения, велись, – подумал Вёллер. – Перо и чернильница стоят на столе… Догадался ли несчастный доктор спрятать свои бумаги? Или он унёс их с собой на ночное свидание?»
Беглый осмотр не дал никаких результатов. Казалось, что тут и прятать-то негде. Обстановка последней обители лекаря-путешественника была на удивление бедна. Если что-то важное находилось в постели, то она выпотрошена. Если в сундуке, то и его содержимое вытряхнуто…
«Подскажи, дружище, – мысленно обратился Вёллер к старому врачу. – Куда ты подевал свои записи. Ведь ты же вёл их… Неужели они действительно похищены?»
Взгляд Дитриха привлек массивный стол. Он стоял на четырёх ножках, вырезанных в виде львиных лап. Похоже, его не сдвигали… Тайный посланник герцога заглянул под крышку стола, постучал по ножкам… «Думаю, никакого тайника тут не было предусмотрено… А вот такой же весьма габаритный подсвечник… Доктор Томас, конечно, пользовался им, когда надо было поработать ночами. Если была необходимость пройтись по Замку, для этого имелся маленький подсвечник с одной свечкой. А этот, напоминающий перевёрнутый вазон, в который вставлены целых пять свечей, наверное, весьма увесист».
Вёллер ещё раз осмотрелся. Да, воистину, спартанское жилище. На столе ещё стоял серебряный кубок и кувшин с вином. Но кубок был пуст, а содержимое кувшина было выплеснуто на пол…
Врач вгляделся в медную поверхность массивного подсвечника. Отчего-то захотелось поднять его и подержать в руках… К удивлению, светильник оказался гораздо легче, чем он ожидал. Рука словно по волшебству скользнула под декоративное основание, и пальцы нащупали что-то жёсткое…
«…нужно взять в руки свечу!» – вдруг вспыхнули в мозгу слова несчастного Волькенштайна.
Вёллер заглянул внутрь подставки. Она укреплялась двумя полосками из меди, соединёнными крест-накрест. А вот за ними… Минутой позже Дитрих извлёк из недр подсвечника тугой свиток, перетянутый тесьмой, и развернул его…
– Пресвятая Дева! – воскликнул обрадованный дипломат. – Это же и есть записи Волькенштайна!
Спрятав драгоценную находку в складках своей одежды, Вёллер вышел из комнаты покойного доктора. «Мы отомстим за тебя, друг!» – мысленно произнёс он.
В этот момент раскрылась дверь кабинета герцога Альбрехта. Оттуда вышел слуга, вынося пустые кувшины из-под вина.
– Рейнского в карету! – послышался зычный голос самого герцога.
Вёллер направился к Альбрехту в надежде получить обещанную охранную грамоту.
– Это ты? – герцог был уже изрядно пьян. – Вот, дружище, документ, который ты просил. Он откроет тебе все двери в Пруссии… Держи меня в курсе дел. Я буду у себя в Тапиау. Воспользуйся поддержкой Скалиха…
– Благодарю вас, ваша светлость!
– Бедный доктор! – воскликнул Симеон и истово перекрестился. – У нас на Руси, чего греха таить, тоже случаются подобные зверства, но здесь, под боком у великого герцога! В этом уютном уголке Европы!..
– Зло не признаёт никаких границ, дружище Симеон, и проникает в самые заповедные уголки нашего мира, – изрёк Вёллер. – Сейчас, как мы видим из записей доктора Томаса, этого весьма проницательного человека, оно свило гнездо в непосредственной близи от герцога и его семьи…
Дипломаты сидели в тесной каморке Северного крыла Замка, выделенной под временное жилище казака Семёна Жмени, чей истинный статус держался в секрете для дворцовой челяди. За окном сгустились сумерки, в разрывах облаков виднелись россыпи звёзд. Издалека доносилось уханье филина. На небольшом столике горела свеча, бросая робкий свет на лица собеседников.
Вёллер молча наполнил кубки вином из глиняного кувшина.
– Помянем старого хироманта. Он вручил нам нити для дальнейшего расследования.
Они осушили кубки и немного помолчали.
– Коль Бог души не
