А вот и старейшины, дали умыть руки, дали по куску полотна промокнуть, усадили за длинный стол, за которым уже сидели все наши кроме двух вахтенных. Пришлось мне речь сказать, за добрососедские отношения, жить в мире, дружбе. Горислав перевёл им, предложил выпить вина, вроде бы не отказываются, налили им в кружки нашей абрикосовой наливки, которую Галина Ивановна выдаёт для таких целей. Выпили, по их реакции было заметно, что с вином они знакомы, но такой крепости не пили. Выставили в больших глиняных подносах жареное мясо, со специями, отварную и жареную рыбу и наш хлеб. Ложкой пользоваться не умели, пришлось показывать, да и вилку в первый раз видят, кружку с удивлением рассматривают. Сказал, чтобы они не заморачивались и действовали как им привычно и удобно. Стемнело, Юрий сбегал на баркас и принёс две лампы, наши «летучая мышь». Это надо было видеть, когда Юрий подвесил их над столом и зажёг, сверху по брезенту стучит дождь, а у нас светло и уютно. Налил по второй, не сильно увлекаясь, споить гостей, задача не стояла. Обьяснил, что они могут-должны говорить, ответный тост для хозяев стола. Мангу, кажется понял правильно, говорил долго, Горислав пытался переводить, но мы только и поняли, что с такими соседями они бы хотели торговать и жить в мире, если в том их боги не будут возражать. Выпили, продолжили ужин. Потом по третьей налили, я объяснил, что у нас принято по третьей, а тут и наш Алексей с тостом подоспел. Давайте выпьем за то, что бы ваши боги вам указали правильный путь. А потом мы поили их чаем с сахаром. Мангу сказал, что пьют они горячий напиток, в основном на травах степных, сахар знают, но очень редко удаётся его вкушать, для них дорого. Часа два сидели за столом, старейшины всё поглядывали на наши лампы, объяснили им, что это мы делаем для себя, может и торговать, но они очень дорогие и надо торговать постоянно, так как для ламп требуется покупать «горючую»
воду, да и стёкла хрупкие, бьются иногда. Посетовали на то - что торговля идёт плохо, расспросили о следующем селении. Где? Как далеко? Большое ли? Сказали, что завтра с утра отправляемся дальше. Потом мы предложили их проводить домой, но Мангу, что-то крикнул, из темноты через минуту появились три молодых мужчины, увели слегка хмельных старейшин.
Вахта первая и вторая прошли спокойно, во время третьей вахты, было замечено движение со стороны гор. Алексей проследил трёх дзурдзуков к дому-сакле старейшины, через час проводил их в сторону гор.
С утра подняв-выбрав якоря, спустились к Галису. А потом галсом галфинд правого борта пошли вверх по реке. После обеда по левому борту оставили Равенту и пошли новым не тореным путём. Через день вошли в следующую речушку, слева по берегу, чуть поднявшись по ней, бросили якорь выше аула, название которого мы ещё не знали. Отсюда и степь в сторону гор под присмотром, да и аул на виду. Ну, а дальше всё повторилось практически без изменений, за исключением того, что народу было чуть больше и здесь был дом постоялый, всё -таки здесь перевалочный пункт в Равенту. И опять старейшины поздно вечером балдели от керосиновых ламп. А ночью повторилась та же ситуация с тенями шастающими со стороны гор в аул и обратно. Утром обсудили сложившуюся ситуацию. За день добраться до следующего аула, ни при каких условиях не получиться.
Ночь будет где то у берега, значит полное внимание и боевая готовность .
За день проверили всё оружие, перезарядили фальконеты и сороки с дробовиками, поменяли титиву на арбалетах, проверили рации. На ночёвку остановились у невысокого берега, напротив холма. Сначала мы с Алексеем поднялись на холм, стоящий метрах в ста от берега. На холме росли отдельные деревья, расщелины поросли тёрном, местами выглядывали крупные камни. Не поднимаясь на самую вершину, что бы не отсвечивать на фоне светлого неба, до захода солнца ещё час времени, осмотрелись. Высота холма чуть выше пятнадцати метров, позволяла смотреть повыше отдельно стоящих деревьев и густых кустарников, местами растущих в степи по берегу Б. Реки. Старшина показывает на сопку в трёх-четырёх километрах, говорит, что похоже оттуда за нами наблюдают. Осмотрели места возможного подхода к нашему бивуаку. Вернулись к баркасу, на берегу огонь, на котором готовиться ужин.
Баркас пришвартован бортом к берегу, сброшены сходни на трёх метровую песчаную полоску пляжа. Потом примерно метровый обрыв, в котором уже вырубили ступеньки напротив костра. Старшина, взяв с собой Горислава и спустив ялик, пошли минировать берег выше по течению. Один кол вбили в дно реки в метре от кромки воды, а второй метрах в двадцати, на глубине сколько позволяла длина бамбукового шеста. Поставили две наших мины на растяжки, одна срабатывает от надводного предмета, больше десяти сантиметров возвышающего над водой, вторую установили на первом шесте, и срабатывает она, от натяжении лески натянутой поперёк песчаной полосы пляжа. Снизу по течению установили только пляжную мину, против течения плыть бесшумно почти невозможно. Стало вечереть. В тридцати метрах от берега справа и слева от баркаса вырыли окопчики на двоих, у костра натянули два полога, старшина с Гориславом сходили к холму, ещё раз осмотрели окрестности. Спустившись, установили ещё три мины, пока не взведённые. Потом ужинали и обсуждали наши действия ночью. Сидеть тихо, вахтенным у костра вести себя естественно, по возможности стрелять болтами и если только сработают мины, то нужно применять всё остальное оружие. До полуночи нападения не ожидалось, всем отдыхать. Горислав, взяв рацию и ночник, ушёл на холм. Улеглись, долго не могли уснуть. Разбудил вахтенный боец Буевого, начало третьего ночи, старшина разговаривал по рации с Гориславом. Идут со стороны сопки, что и ожидали. Больше десяти человек, пока далеко и трудно сосчитать. Костёр-нодья горел ровным небольшим пламенем, уложили ещё одно бревно наискось, привязав к нему длинный шкерт, что бы можно было шевелить его и посылая в небо искры, как бы от подбрасываемых дровишек. Ещё раз осмотрелись, уложили под полог мешки набитые травой, изображавшие спящих, укрыли одеялами, тут же подвесили луки и арбалеты. Горивой сообщил, что дзурдзуки остановились в километре, спешились и в нашу сторону идут двое. Старшина обьявил готовность «раз» и ушёл
