-Но я столько лет обучалась в монастыре! - отчаянно заспорила Аннет, вовсе не обрадовавшись идее снова что-то зубрить и постигать. Она-то надеялась, что эта часть жизни осталась в прошлом!
Мать, непривычно сконфуженная, ответила уклончиво:
-Не мешает повторить! И потом, госпожа Боварси не собирается обучать тебя пению или французской грамматике!
-Чему же тогда? - нахмурилась девушка, с удивлением присматриваясь к порозовевшей матери, румянец которой проступил даже сквозь пудру.
-Ах, дорогая, есть столько вещей, которым не способны обучить монахини! - всплеснула руками женщина. - Они дамы религиозные, посвятили свою жизнь служению Господу. Ты же свою посвятишь мужу и детям!
“Зачем тогда было отправлять меня в монастырь!” - мрачно подумала Аннет, однако вслух выражать недовольство не стала. Да и смысл, если дело сделано?
-Тебе, конечно, привили светские манеры и навыки этикета, но госпожа Боварси поможет отточить их, расскажет разные важные мелочи… - продолжала графиня, старательно отводя взгляд. - Она, правда, не совсем леди, ее происхождение скромнее нашего, но в вопросах светской жизни разбирается превосходно!
Так в ее жизни появился новый персонаж - немного занудная госпожа Боварси. Особа скучная и без изюминки, она изрядно разочаровала Аннет, составившую по рассказам матери совсем иное представление о будущей компаньонке - ей рисовался образ элегантной светской львицы, ухоженной и благоухающей. О, как далека была реальная Боварси от придуманного ее ученицей типажа!
Никакой практической пользы Аннет тоже не получила - госпожа компаньонка, скорее, мешала, чем помогала, иногда рассказывала что-то совершенно бесполезное, а к деликатной теме, волновавшей мать, едва ли подступилась. Немолодая вдова лишь сильно смутила бедную невесту, оставив у той впечатление, будто ее ожидает нечто болезненное, жутко неприличное, но необходимое - терпи и покоряйся!
Заранее смирившись со своей участью, Аннет старалась отгонять от себя мысли о непонятном супружеском долге и сосредотачивалась на более приятных сторонах воображаемого будущего.
А потом, буквально за день до свадьбы, пришло очередное письмо от Лилиан… и тотчас разрушило созданный фантазией девушки воздушный замок семейного счастья.
“Ах, дорогая моя подруга! - писала Лилиан. Буквы ее, округлые и затейливо выписанные, складывались в ровные красивые строчки. - Я такое узнала о твоем женихе!
Ах, Аннет, у него скверный характер, он игрок и развратник (дурное слово, но он именно таков!). Говорят, он ведет разгульный образ жизни и обожает актрис… ну, ты понимаешь… и женится на тебе по принуждению отца! И, конечно, ему нужно твое приданое.
Ах, подруга, надеюсь, эти слухи ошибка, и твой будущий муж не такой, каким мне его описали! В любом случае, крепись - что нам еще остается?
Очень по тебе тоскую. Тут так скучно без тебя...”
Аннет долго сидела над письмом, пораженная и испуганная. До сего мгновения девушка как-то и не задумывалась о том солидном состоянии, которое принесет будущему мужу - в конце концов, то был традиционный обычай, очень естественный, но, по ее убеждению, не принципиальный. Мысль, что господин Мариус заинтересован исключительно в богатом приданом, да и женится по принуждению, больно ранила Аннет. Конечно, она тоже шла замуж не по собственной воле, однако за последние дни успела почти влюбиться в красавца-жениха - вернее, в выдуманный ею образ оного: привлекательного молодого человека, рыцаря и победителя… увлечение азартными играми и актрисами никак не вписывалось в перечень достоинств сочиненного героя!
И вот теперь Аннет сидела в полном смятении чувств и не знала, что предпринять, как успокоиться. Завтрашний день обещал изменить ее жизнь раз и навсегда, разделить на “до” и “после” - и не хотелось пересекать этот рубеж с недоверием на сердце!
Вечером, когда графиня в порыве редкого материнского воодушевления зашла к ней в комнату пожелать доброй ночи, девушка рискнула задать мучивший ее вопрос:
-Матушка, скажи… а правда, что мой жених… что у него дурная репутация?
В спальне царил полумрак - за окном давно сгустились сумерки, и комнату освещало лишь робкое сияние свечи. Девушка лежала в постели, готовая ко сну, на коленях поверх одеяла покоилась отложенная книга. Покосившись на обложку, мать чуть поморщилась (сборник любовной лирики!) и нехотя сказала:
-Твой будущий муж молод… а у молодых мужчин довольно часто дурная репутация.
-Значит, это правда, - сдавленно произнесла Аннет, чувствуя, что ей трудно дышать.
-Такие мужчины становятся замечательными супругами! - пылко уверила графиня, с преувеличенной нежностью поправляя упавший на лоб дочери локон. - Поверь моему опыту! Я тебе дурного не пожелаю.
Однако девушка нисколько не верила ее материнской любви, ее заботливому тону… лицемерие, вокруг - одно только лицемерие!
-Отдыхай, дорогая, и ни о чем не волнуйся! - посоветовала мать напоследок, торопливо коснулась холодными губами щеки дочери и покинула спальню.
А Аннет, проводив грациозную фигуру моложавой графини раздраженным взглядом, тяжело вздохнула и закрыла глаза. Ни о чем не волнуйся, как же!
Что ж… выяснилось, волноваться очень даже стоило!
Аннет вздрогнула, особенно громкий всхрап мужа привел ее в чувство. Воспоминания рассеялись, обнажив хмурую реальность… к неудовольствию девушки.
Сон так и не пришел, близилось утро… похоже, в первый же день семейной жизни она будет не выспавшейся, бледной, с синяками под глазами! Хотя какая, по сути, разница? Аннет мрачно покосилась на могучее тело супруга и передернула плечами. Стоит ли он подобных переживаний? Едва ли!
Юная графиня смежила веки, в памяти всплыла сцена венчания… и момент, когда она, Аннет, впервые увидела жениха. Как ни странно, до свадьбы их не удосужились познакомить!
О, как испугалась она при виде этого громилы, истинного великана! На портрете он был совсем иным, более изящно сложенным, более… человечным. Деталей изображение не отразило! Черноволосый и белокожий, с резкими чертами скуластого лица, Мариус оказался невероятно широкоплечим и буквально физически излучал силу и мощь - качества, которые не сумел передать портрет. Нежели сему господину всего 17?! Верилось с трудом! Что ж, Мариус нисколько не походил на благородного рыцаря и утонченного поклонника поэзии, которым девушка его себе воображала - зато слухи о распутстве юноши, судя по всему, отвечали действительности!
Однако худшее было впереди. Худшей стала первая брачная ночь… которая вот-вот завершится тревожным рассветом…
Девушка содрогнулась при мысли об испытанном ею кошмаре и унижении. Увы, ей в голову не могло прийти, что бывает иначе, что другой любовник,
