− Так все ради этого?!.. − Джонсон был поражен такому объяснению, у него не было слов. Он молчал несколько секунд, переваривая слова Трентона. После чего он заговорил. − Ради самоутверждения убивать людей… Да вы же больной на голову человек, вы сумасшедший! − Джонсон в такой ситуации мог позволить себе в качестве оружия применить только слова, способные вывести человека из себя, используя в тоне голоса гнев и одновременно унижение. Но на Трентона они не оказывали нужного эффекта. − Мне вас жаль!
− Мне надоело быть в корпорации вторым человеком, − Трентон не обращал внимания на слова Джонсона. − Хотя я работал больше твоего отца, и многое сделал для бизнеса.
− Я итак собирался вас назначить управляющим корпорацией, − с сожалением сказал Джонсон. − Вы бы итак получили свое влияние и власть.
− Получил бы, но только временно. Мне не нужны твои подачки. Когда бы ты набрался опыта ты бы взял управление корпорацией в свои руки, а я снова оказался бы на заднем плане. Зачем мне это нужно, если я могу завладеть корпорацией полностью! Я заслуживаю быть первым и заслуживаю не только управлять корпорацией самостоятельно, но и владеть ею полностью! Меня ждет еще больше власти и влияния, чем раньше!
А теперь… − Трентон развел руки в стороны и, улыбнувшись, поднял голову наверх. − Я единственный владелец корпорации! Наконец, я обрел полную свободу! − его искренняя, но одновременно мерзкая, улыбка выдавала все его эмоции: он испытывал радость и удовольствие, его цель достигнута, он смог получить пищу, о которой говорил, он самоутвердился. − Свобода! Свобода! − с наслаждением повторял он и, опустив руки, посмотрел на Джонсона. − Всё. Прощай Кевин.
− И вы надеетесь, что после всего содеянного будете наслаждаться всем полученным богатством и властью?! − кричал Джонсон вслед покидавшему гостиную Трентону. − Вас всю жизнь будет мучить совесть!
Но Трентон в ответ ничего не сказал. А блондин опустил своё оружие и, не теряя из виду Джонсона, подошел к телевизору. Включив телевизор, он на полную мощь прибавил громкость. В этот момент в гостиную ворвались четверо полицейских. Один из них скрутил Трентона и надел на него наручники. Трое других в это время резко навели своё оружие на блондина. Он даже не успел понять, что произошло.
− Полиция! Без резких движений! Медленно положи оружие на пол и пни в мою сторону! − крикнул один из полицейских блондину.
Сообщник Трентона, выполнив указания полицейского, поднял руки вверх. Двое других полицейских подбежали к блондину: один подобрал его пистолет, а второй, скрутив его, надел на него наручники. Полицейские арестованным стали зачитывать их права. А офицер, который велел сообщнику Трентона выкинуть пистолет, подошел к Джонсону.
− Вы в порядке? − спросил он Джонсона.
− Да, − ответил он. − Я всё боялся, что вы можете опоздать.
− Что вы, мистер Джонсон, − успокаивал его полицейский. − Мы же за вами наблюдали. Всё было под контролем. Скрытые видеокамеры и микрофоны всё происходящее записали. Теперь у нас достаточно доказательств, чтобы предъявить обвинение мистеру Трентону в убийстве вашего отца, а также в совершении против вас преступлений.
Услышав разговор полицейского с Джонсоном, Трентон крикнул Джонсону:
− Ах ты, молокосос! Ты всё знал заранее! − он был в замешательстве, он не осознавал, что его планы рухнули. − Я до тебя ещё доберусь!
Полицейские Трентона и его сообщника увели из гостиной.
− Подписанные вами документы пока останутся у нас. Они являются доказательствами по делу, − говорил полицейский Джонсону. − Вы не волнуйтесь, эти документы у нас не пропадут. Тем более они не имеют юридической силы. Видео и звукозаписи это доказывают.
− Я знаю, − согласился Джонсон. − Поэтому пусть хранятся у вас. Но я всё же для надежности попрошу своего адвоката получить для меня копии этой видеозаписи.
− Ваше право. Я вас попрошу завтра заехать в участок для дачи показаний в качестве потерпевшего.
− Хорошо. Я заеду.
− Тогда я вас жду завтра, − сказал полицейский и пошел к выходу. − До свиданья мистер Джонсон.
− До свиданья сэр.
После того как полицейский ушел, в гостиную вошел профессор. В правой руке он держал портфель. Джонсон сидел на диване и задумчиво смотрел сквозь стеклянный стол. Профессор, не говоря ни слова, присел на второй диван, напротив него, положив рядом с собой портфель.
− Вот всё и закончилось, − сказал Джонсон, посмотрев на профессора. − Подумать только! Интерес отца к невидимому миру спас мою жизнь и помог раскрыть его убийство. Возможно, отец интересовался тонким миром, чтобы знать истинные помыслы своих партнеров, коллег и клиентов. А может, это было обычное человеческое любопытство?.. Но, к сожалению, я об этом уже не узнаю.
− Жаль, что мы не успели создать эти таблетки раньше, − с грустью говорил профессор. − Возможно, ваш отец был бы жив.
− Вы итак сделали многое. Спасибо за спасение моей жизни и за помощь в разоблачении Трентона.
− Не за что. В честь памяти вашего отца я не мог поступить иначе, и я просто обязан был ознакомить вас с тонким миром. Я рад, что вы осуществили мечту своего отца. Как вам экскурсия по тонкому миру?
− Эта экскурсия по невидимому миру навсегда изменила моё мировоззрение. Я теперь не смогу относиться к окружающему миру по-прежнему. Ведь теперь придется жить с мыслью о том, что на меня постоянно воздействуют невидимые силы и процессы окружающего пространства.
− Мне тоже было не легко принять эту мысль, − признался профессор. − Но постепенно я привык к этому. Главное, необходимо контролировать свои мысли и эмоции. В этом случае воздействие тонкого мира будет положительным, да и жизнь будет меняться в лучшую сторону.
− Да уж… Если бы люди знали, что можно изменить свою жизнь в лучшую сторону всего лишь с помощью контроля своих мыслей и эмоций, с помощью позитивного мышления то, наверное, мир был бы совсем другим, был бы гармоничным и прекрасным, − размышлял Джонсон. − А раз такое дело, то надо начать с себя. Благодаря тонкому миру и сегодняшним событиям я пересмотрел свое отношение к корпорации. Раньше я был не уверен в том, что способен управлять корпорацией, так как опыта и знаний почти нет. Я боялся своей неопытностью наломать дров. В связи с этим я хотел доверить временное управление корпорацией Трентону, у которого, как выяснилось, были совсем не добрые намерения в отношении меня. В общем, я был не уверен в себе,
