Голова безумно болела. В ней устроили битву все демоны преисподней. Им было там весьма тесно. Нога слетела вниз с кровати и зацепила бутылку. Она качнулась и упала со звоном на деревянный пол. Этот звук отозвался в висках.
Стоял полумрак. Лишь пыль кружилась в тончайшем свете единственного луча. Его теплое золотистое свечение было лишним в этой комнате. Одинокий, тускнеющий, ненужный. Как и вся моя чертова жизнь.
Я не хотел снова возвращаться в этот мир. Мне нечего здесь делать. Какие-то странные силуэты, блуждающие день за днем за окном. Сквозь шторы мелькающий свет. Тихие голоса. Радостные крики. Зачем все это нужно? В голове кавардак. И просто бардак. Но я ничего не имею против этого. Такова жизнь.
Рука тянется вниз с кровати. Как перчатка, из которой выползают черви. Черви-пальцы. Они рыщут в поисках добычи. Хватаю воздух, касаются пола. Тщетно. Вдруг задевают что-то прохладное, твердое. Бутылка. Хватают ее и поднимают выше. Еще выше. Пока горлышко не оказывается возле моего рта. Едва заметное движение. Ядовитая жидкость обжигает язык, скатывается дальше по пищеводу. Все внутри горит, содрогается спазмами и болью. Горит сама душа, если она еще есть во мне. Черви роняют бутылку, и она разлетается на полу на тысячу острых осколков. Осколки стекла – зубы дьявола.
Огненная вода пошла не в то горло. Я откашливаюсь. Кашель тревожит мой покой. Я чувствую, как лицо краснеет. Как воздух не заполняет легкие. Приходится заставить себя подняться. Сажусь. Кашляю. Слезы наворачиваются на глаза. Тошнит. Умираю. Давно пора.
Но нет. Я жив. Пока еще. Все тело болит, словно состоит из тех самых осколков стекла, что лежат сейчас возле кровати на холодном деревянном полу. Я протираю глаза и пытаюсь сообразить. Кто я? Что я? Где я? Но мне отвечает пустота.
Пустота внутри, пустота снаружи. Горы бесцветных коробок серыми очертаниями своими заполняют комнату. Я не притрагивался к ним. Поверх их картонных крышек скопилась пыль. Возле окна стоит стол. По темному дереву тонкой линией пробегает луч солнца. За окном день. Голова начинает болеть в разы сильнее, стоит остановить свой взгляд на ярком свете. Меня тошнит. Вот-вот вырвет. Я подскакиваю с кровати, хватаясь за рот. На глаза падают сальные непокорные волосы. В ступни впиваются осколки. Я чувствую, как они пробивают тонкую кожу. Чувствую, как начинает сочиться кровь. Я пытаюсь устоять на ногах. Боль от порезов скрывается среди всей, что сейчас играет в моем теле. Притупляется на время. Я закусываю губу. Цепляюсь мизинцем правой ноги об одну из коробок. Слышу хруст. Не удерживаюсь на ногах и падаю на деревянный пол. Отбиваю голову. Внутри все переворачивается и пустота, царящая во мне, вырывается наружу едким потоком. Я не пытаюсь остановить его. Меня рвет наизнанку. Я проклинаю мир, жизнь, себя.
Когда, наконец, все прекращается, я вытираю рукавом рот. Ложусь на спину и смотрю в потолок. Меня окликает какой-то звук. До боли знакомый. Такой родной, такой…
Я пытаюсь как-то подняться, как-то облокотиться на коробки. Голова все еще болит и кружится. Но внутри пустота обрела покой. Я осматриваюсь. Взгляд скользит по голым стенам, по кровати, больше похожей на спальник бездомного. И вот я останавливаюсь на двух огоньках, взирающих на меня со стороны открытой двери. Они не мигают. Укоризненно смотрят на меня. В сердце моем что-то замирает. Тоска нарастает с новой силой. Я ведь знаю эти глаза, эти самые верные и преданные глаза. Но вот лишь на секунду где-то на краешке глаза мне кажется, что это Эльза. Она смотри на меня укоризненно, чуть покачивая головой. Мое сердце разрывается на части. Я даже слышу. О, этот чертов звук, такой до безумия знакомый. Словно разбился стеллаж с хрустальной посудой. Только вот это произошло внутри. Ком подбежал к горлу. Где-то в безумном припадке я протягиваю вперед руки к ней. Она смотрит на меня и ничего не говорит. Затем в одно мгновение исчезает. Развеивается прахом на ветру. Я чувствую, как тотальная безысходность охватывает меня. Но вот ее глаза стоят передо мной, смотрят прямо на меня. Заглядывают в самую душу. Такие знакомые, такие родные. И они до сих пор видят во мне только хорошее, как это всегда было раньше. Во мне зажигается новый огонек. Что же я творю со своей жизнью?
На меня смотрит кот. Он сидит неподалеку и глядит в мою сторону. Тихо-тихо мяукает. Я хватаюсь за голову. Цепляюсь пальцами за волосы. Хочу рыдать, хочу ненавидеть себя еще больше, хотя это уже невозможно. А он лишь смотри. Не подходит. Молчит.
Локтем задеваю что-то, когда вновь пытаюсь подняться. Предмет падает на пол с глухим звуком. Я поднимаю его. Рассматриваю внимательно, словно впервые попался мне на глаза. Только вот ничто не может быть для меня настолько знакомым, как я сам, глядящий на себя с обложки. Прежний я. Что это? Радость на моем лице? Я забыл, как она должна выглядеть. Словно в зеркало смотрю. Искажение временем, мыслями, чувствами. А ведь когда-то все было лучше. А теперь что? Что теперь? Ничего. Злорадная шутка кривого зеркала. Мне больно смотреть на самого себя. Во что же я превратился? Я не хочу, чтобы и кот смотрел на меня. Но ощущаю на себе его пристальный взгляд. И что-то вдруг слышу. Какой-то щелчок. Словно случайно задели давно забытый выключатель. В проводке еще есть немного электричества. Громкие странные звуки. Гул. Все кряхтит, трясется, начинает работу. Поток энергии бежит вперед, струится неудержимой рекой. Еще секунда и он врывается в самую суть меня. Зажигает лампочку. И вот, лежа в собственной крови и рвоте, ко мне приходит некое понимание вещей. Давно забытое, давно истлевшее в ночах, полных одиночества и самобичевания. И это понимание загорится перед глазами. Блещет ярчайшими вспышками. На язык наворачиваются слова. Их тяжело держать с каждой секундой внутри. Они начинаю жечь сильнее, чем самый жаркий огонь. Вырываются наружу. А может пора что-то менять?
Я смотрю на кота. Рот приоткрыт. Книга лежит рядом. Сердце замирает. Я…я хочу подобрать слова. Нужные слова. Самые чистые, самые светлые. Мне
