***
Я тогда ей что-то рассказывал. Вот только не вспомнить уже что именно. Да, я всегда пытался увлечь ее каким-нибудь рассказом. Придет на ум нечто забавное из прошлого, так не удержать это в себе. Нужно поделиться. А она и рада послушать.
Дождь моросил. Мелодично стучал по раскрытому зонту, который я держал в руках. Эльза прижималась ко мне. Я помню улыбку: такую яркую и такую непростительно ясную для такого серого и непогожего дня. Помню ее радостные глаза. Да, я много чего помню.
Мимо пробежал парень, сжимая в одной руке портфель, а в другой зонт. Он угодил ногой в лужу. Было видно, как тут же темное пятно окрасило штанину внизу. Что-то негодующе пробормотав себе под нос, ненароком задел меня плечом. Я успел поймать его портфель, который незамедлительно решил вырваться на свободу.
-Простите, - сказал мужчина, когда я протянул ему его вещь, - сегодня не мой день.
-А вы сделайте так, чтобы он был ваш. – Сказала, улыбаясь, Эльза.
-Ах, если бы все было так легко.
-Все в ваших руках!
Он усмехнулся, кивнул и побежал дальше. Но я заметил, что часть позитивной энергии передалась ему. Капелька доброты. Эльза всегда так действовала на людей. Ей даже говорить подчас не приходилось, достаточно было одного ее взгляда.
Мы же пошли дальше, перешагнув через лужу. По дороге справа гудели машины, сверкая желтыми фарами. Там же проезжали забитые до предела маршрутки. В повороте скрылся, стуча колесами, трамвай. Над головой раскачивались тонкие черные линия проводов. В квартирах начинали загораться огни. А на крышах домов разрослись кустами антенны.
Мы уже подходили к подъезду, когда Эльза остановилась.
-Смотри!
Я не сразу сообразил, куда она мне показывает. Эльза потянула меня за собой. Мы оказались возле белой потрескавшейся стены дома. Там, прижавшись к бетонным ступеням, дрожал маленький комочек. Грязный, продрогший, забитый. Такого сразу и не заметишь. Он не обратил на нас внимания. Только когда Эльза наклонилась и прикоснулась к нему легонько, он вздрогнул и повернулся к нам. В его крошечных зеленых глазах было столько страдания, голода, боли. Но еще в них появилась какая-то блеклая звездочка надежды.
Эльза взяла его на руки.
-Мы ведь заберем его?
Они оба смотрели на меня, словно все дальнейшее существование зависело лишь от моего слова. Но я почувствовал, что уже не мне принимать решение. То ли это происки судьбы, то ли просто должно было случиться. Мы не могли пройти мимо, мы должны были его увидеть, и просто обязаны забрать его с собой.
-Да, - отвечаю я, - конечно.
Она одаряет меня одной из своих чудеснейших улыбок. Обняла. Котенок тоже навострил уши и задергал хвостом.
Наверное, всегда есть в самом темном дне свет, пусть даже тусклый. Это ль надежды, а может еще что-то. Как не назови, но смысл один: никогда не стоит опускать руки.
Уже после того, как мы пришли домой, искупали котенка, накормили, Эльза сказала, -
-Давай назовем его Булкин.
Мне стало как-то немного даже смешно. Хотя, скорее забавно.
-Почему именно Булкин?
-Ну, знаешь, когда у нас с тобой будет не эта тесная квартирка, а большой частный дом где-нибудь за городом, кот будет ловить в нем мышей. А Булкин, это сокращение от Бульфигора – древнего божества охоты.
-Ты всегда умела придумывать что-то необычное.
Я обнял ее, поцеловал. Так сильно, так крепко. Я до сих пор ощущаю вкус ее губ.
День подошел к концу. За окном в ночь разгорелись огни квартир. Желтым светом, голубым, кое-где даже красным и зеленым. Город шумел в хороводе проносящихся автомобилей. Все шло, как и должно было.
Мы завалились в кровать, залезли под одеяло, включили фильм. Эльза прижалась ко мне, положив руку на мою грудь. Все было хорошо. Даже прекрасно. Булкин свернулся маленьким клубочком рядом и довольно мурчал. Из фильма раздавалась тихая музыка. Глаза начали закрываться сами собой. Я и не заметил, как заснул. Но знаю, что мне снились белые теплые облака. Такие мягкие. А под ними расстилались зеленые поля и леса. Широкой живой лентой журчала река. И я был здесь всем. Всей природой и гармонией, царящей вокруг. Был самой жизнью.
***
В затишье перед бурей лишь ветер тревожил листву. Темная туча уже возвышалась над холмом, словно выплывая из-за него. В куполах храма отражались вспышки молний. Под раскаты грома птицы срывались с крыш домов и исчезали в лесу. Люди чувствовали напряжение, исходящее от тяжелой темной тучи. Скоро должен пролиться дождь, чтобы остудить раскаленный за день асфальт.
Я возвращался домой, сжимая в руках полные пакеты продуктов. Теперь и буря нипочем, можно запереться и забыть обо всем на свете. Но стоит ли снова возвращаться в изоляцию, состоящую по большей части из мыслей. Мыслей, которые то и дело возвращают меня туда, где нет ничего кроме тьмы. Я покосился в сторону холма и подумал, что вот же она, та самая тьма. Движется ко мне, раскидывая молнии и сотрясая землю. Что же она принесет с собой?
На болоте затихли лягушки. Где недавно звучала гитара – опустевшее крыльцо. Люди укрылись в своих стенах, так слепо полагая, что там им ничего не угрожает. Неприступные замки и крепости. А ветер все усиливался. Очередная вспышка молнии взрывается за лесом, за ней по пятам следует величественный гром. Первая капля падает прямо передо мной, тут же исчезая на дороге. И наступает тишина. Полная тишина, такая осязаемая каждой клеточкой тела. Все замирает внутри и снаружи. Ожидание. Из леса на волнах ветра доносится чуть слышное пение. Оно цепляется за каждую струну души, так мелодично разливаясь по всему телу. Что это? Такое теплое, звонкое, живое? Это поет гордая птица в гордом одиночестве своем, закатив яркую песнь, чтобы прогнать надвигающуюся тьму. Тщетная борьба, но такая красивая. Песнь взлетает в небеса и разлетается по округе яркими нотами. Я хочу остановиться, постоять, послушать. А лучше забежать в лес, где она будет звучать куда как громче. Только вот дождь усиливается, пока не начинает
