Медленно, но верно я приближался к насыпи, сменив ещё несколько деревьев. Казалось, стальная полоска пути - вот она, совсем рядом, и остался последний, решительный рывок, и лес, наконец, выпустит меня из своего сумрачного, покрытого могильной тишиной, чертога. Но я забыл о том, что деревья, лишённые света, со временем теряют свои ветви, приобретая взамен высокую крону, и поэтому мне то и дело приходилось сворачивать в сторону или, хуже того, возвращаться назад в поисках нужного дерева. Вынужденное отступление означало напрасную трату сил и, с тревогой глядя на насыпь, я всё чаще задавался вопросом: смогу ли я осуществить задуманное? Если прибавить к этому постоянный риск потерять равновесие - при переправе по бревну или при его перебрасывании с одного дерева на другое, когда обе мои руки были задействованы, можно представить, какому испытанию я себя подверг.
Однако, спустя всего несколько часов, замысловатая кривая моих перемещений благополучно вывела меня к насыпи и, оказавшись в каких-нибудь пяти метрах от неё, на последнем дереве, я в изнеможении повалился на толстый сук, свесив с него ноги, и диким протяжным криком, обращённым в небеса, провозгласил триумф человеческого разума и силы воли над обстоятельствами.
Теперь мне оставалось лишь дождаться поезда - и в этот раз машинист, несомненно, примет мой сигнал бедствия. Но это утром, а сейчас нужно отдохнуть. О полноценном сне нечего было и мечтать - на суку я чувствовал себя канатоходцем, идущим по канату над бездной, а кроме того, не одни волки были голодны в эту ночь, и тысячи комаров, нарушая тишину глухим ровным гулом, беспрестанно атаковали меня, будто оберегая от столь же опасного, сколь и необходимого мне сна. Отмахиваясь от назойливых насекомых, я сидел, облокотившись на ствол, и размышлял над возможными сценариями своего будущего. Бревно, послужившее мне мостом, вдруг непостижимым образом приподнялось над моей головой и со страшной силой обрушилось на стоявшее рядом дерево, породив при падении громовой грохот и заставив волков кинуться врассыпную. Затем оно снова взмыло ввысь и ударило о другое дерево. Удивительный танец бревна, сопровождаемый оглушительным шумом ударов, продолжался ещё некоторое время. И тут я проснулся.
Стояло промозглое раннее утро. Мимо пёстрой шеренгой проходили вагоны товарного состава, издавая тот самый грохот, который ворвался в мой сон и наполнил его причудливыми образами. Моим первым движением было вскочить на ноги, но я тут же понял, что момент упущен и некого звать на помощь - головной вагон уже догонял горизонт. Заметил ли машинист человека на дереве? Пожалуй, не мог не заметить. Я, разумеется, понимал, что он не станет тормозить многотонный состав только для того, чтобы удовлетворить на мой счёт своё любопытство. Но человек - не птица, и на дереве ему делать нечего, поэтому я надеялся, что машинист сообщит обо мне по рации или по прибытии на станцию.
Случайно кинув взгляд вниз, я обнаружил, что волки находятся в некотором удалении от насыпи и проявляют явное беспокойство. Похоже, они боятся огромного железного волка - хозяина стальной тропы. Это был мой шанс - спрыгнуть с дерева, добежать до поезда и зацепиться за лестничный выступ, положив конец моему нечаянному приключению. Поезд шёл достаточно медленно, как мне казалось, и у меня могло получиться. Оставив сомнения и страх, я сиганул вниз, быстро вскочил на ноги и, сверкая пятками, понёсся в сторону поезда. Внутри вспыхнуло неприятное предчувствие того, что вот сейчас мне в спину мёртвой хваткой вцепятся сотни острых зубов. Но уже через пару мгновений я бежал рядом с поездом и протягивал руки к спасительному поручню. Я коснулся его кончиками пальцев, но только на это меня и хватило - утопая в зыбкой щебёнке, я лишь на короткий миг замедлил свой бег, но этого оказалось достаточно, чтобы поручень предательски выскользнул из моих рук.
Отдав злосчастному поручню последние силы и задыхаясь от одышки, я был вынужден остановиться. На расстоянии вытянутой руки безучастно мелькали вагоны, размеренно отстукивая свой ход. Очередной вагон слева - мой проводник в шумный, бурлящий людскими страстями мир. Мгновение - и он уже справа, отдаляясь, уносит с собой шанс на спасение. Положение было хуже некуда - позади, у самой кромки леса, в нескольких метрах от меня, волки, готовые сорваться с места и прикончить свою жертву, как только последний вагон пройдёт мимо. Впереди - лес за насыпью, до которого я не успею добежать. Только и оставалось, что скорее проститься со всем миром, пока ещё ведут свой обратный отсчёт короткие секунды моей жизни.
Но я не спешу ставить трагическую точку - метрах в ста от меня, над насыпью одиноко возвышался семафор с выдвижной лестницей. Этот островок безопасности будто кричал мне: "Скорее сюда! Не мешкай!". И вот я уже бегу, и ноги мои заплетаются и едва меня держат. Повернув ко мне головы и нетерпеливо рыча и поскуливая, мелкой рысью трусят рядом волки. Кажется, им ничего не стоит взять чуть левее и коротким стремительным выпадом вцепиться мне в ногу, но коварные хищники никуда не спешат, ожидая покончить со мной, когда большой железный волк позволит им сделать это. Однако, сто метров, или полминуты - и я уже на самом верху, стоя на лестнице в обнимку с семафором, словно потерпевший крушение, повисший на торчащей из воды мачте. Сквозь пальцы пробивается красный свет запрещающего сигнала, а мимо проходит последний вагон, медленно и неохотно возвращая лесу его привычную тишину.
Волки, понимая, что проиграли лишь сражение, но не войну, как и прежде, спокойно расположились чуть в стороне от насыпи и принялись за то, что должен уметь каждый уважающий себя хищник - ждать. Казалось, что они вовсе потеряли меня из виду, но я знал
