- Но нам все равно придется как-то поддерживать друг с другом связь?
- Дай мне свой номер телефона, - сказал Вадим и достал свой телефон, чтобы записать номер.
- Если меня посадят, то ты до меня вряд ли дозвонишься.
- Хорошо, но если я тебе дам свой, то Марк может это потом обнаружить. Тогда все-таки лучше напиши мне свой телефон, ну и электронный адрес на всякий случай. Не факт, что у нас получится, но я все-таки на это надеюсь, - сказал Вадим, дал ей ручку из его «всевмещающего» кармана и протянул Рите то письмо, на котором она написала, все то, что он попросил. – Подай обязательно через некоторое время апелляцию на пересмотр твоего дела, это важно. И у меня все-таки остался еще один вопрос: откуда у вас ключи от дома Евсеевых? – спросил Вадим, и Рита безоговорочно рассказала ему все правду.
- Мы тогда с Мариной поругались. И я забрала у нее ключи, когда она дала мне свою сумку. Я и не думала проникать в их дом. Я была рассержена на нее, и хотела выбросить ее ключи, но я их оставила у себя, так как мне показалось, что лучше ей их вернуть. Так сложились обстоятельства.
- Да, именно ключи здесь сыграли важную роль. Хотя даже если бы ты и не забрала ключи, то все равно они как-нибудь тебя подставили, как пытались сегодня подставить и меня. Надо же я работал с ними, и был так слеп. Сколько же лет они это от меня скрывали? И один из них мой брат, – сказал Вадим, опустив голову, и замолчал.
Когда он сюда ехал, то он думал, что остался один, что у него больше никого нет. Вадим искал поддержку, и он ее нашел. Он нашел, как теперь ему показалось, самого близкого по духу для него человека.
- Ну, а потом, куда мне деваться? Работы нет, жилья тоже теперь нет. Они мне всю жизнь сломали. Даже если весь этот кошмар кончится, мне некуда будет идти… Может все-таки оставить эту затею? Ведь если у тебя не получится, то будет еще хуже…
- Мои двери для тебя всегда будут открыты. А сдаваться я не буду. Представь, каково это, когда твой сводный брат тебя подставляет? Марк, сколько я его помню, всегда учил меня сторониться людей, что никому нельзя не доверять. Но, теперь я понял, он говорил это про себя, это ему нельзя было доверять. К тому же моя фамилия, та же что и его. Это обязательно будет напоминать мне о нем. И я, смирившись, не смогу просто так с этим жить.
- Я не знала, что он твой сводный брат…
- Судя по письму он хочет убить меня. Для меня он теперь обычный преступник-психопат… Ладно, пора мне уходить, - сказал Вадим, молча встал со стула, не дожидаясь ответа. Открывая дверь, он попрощался и вышел.
Следователю Игнатьеву послышался голос в коридоре, довольно знакомый голос. И он решил, что если кто-нибудь увидит, что он здесь был, то этот слух обязательно дойдет до Марка.
На самом деле Вадиму Игнатьеву было страшно, хотя внутри он это отрицал. Он это чувствовал и пытался, конечно же, все контролировать. Даже можно сказать, что ему был нужен напарник. Ведь раньше он один никогда не работал. Вадим, конечно, был не глупый и мог сам вести дела, но ему нужен был всегда человек под рукой, который сможет скрасить его одиночество. Он не выносил одиночество. Игнатьев любил поговорить, да и к тому же он сильно привязывался к людям, хотя этого и не показывал…
Он никогда не видел своих родителей. Точнее Вадим их видел, но это было настолько давно, что он бы никогда о них и не вспомнил. Родители его, мягко говоря, бросили их обоих в поисках выгоды для себя. Они разводились. И вместо того, чтобы заниматься своими сыновьями, они делили имущество. Они так этим увлеклись, что в прямом смысле забыли про Вадима и Марка. У его отца была сестра, она была замужем и частенько им подбрасывали ребят. Сначала их оставляли в этой семье на несколько часов, потом это продлевалось на весь день, а иногда вечерами их и совсем забывали забирать. Помимо своих четверых более-менее взрослых детей, им приходилось время от времени воспитывать еще и Марка с Вадимом. В семье тети и дяди они провели год, а после уже разведенные их мать с отцом отдали в детский дом. Потом их передали в другие семьи. Разделили братьев. Причем это произошло так, что Вадим был совсем меленьким и, когда он встретился с Марком в свое четырнадцатилетние, то он его совершенно не помнил. Им пришлось знакомиться заново. Марк тоже почти забыл его, но он помнил о его существовании и поэтому именно он стал инициатором той встречи.
Про их родителей ничего не было известно. Они исчезли. Марк когда-то наводил о них справки и наткнулся на то, что они в прямом смысле разъехались. Их отец уехал на заработки в другую страну, а про мать ничего не было известно. И где они теперь?
Первым напарником у Вадима Игнатьева был, конечно же, Марк. Но спустя некоторое время, Марк ушел из полиции. Детектив Игнатьев потом работал один, а следователю позже дали одного новичка, и они хорошо сработались вместе.
Этого новичка звали Максим Гришин. Светлый, среднего роста молодой парень, который не уступал в своих знаниях Вадиму Игнатьеву. В своем детстве он очень увлекался спортивной стрельбой, о чем он постоянно рассказывал, а Вадиму нравилось это слушать. Они работали вместе почти год. Но потом стали происходить странные вещи.
Максим перестал отвечать на звонки, не приезжал на работу, его отмазки были просты, он говорил, что болеет, хотя это было не так. А потом, до Вадима в один прекрасный день дошла новость, что Максим задержан за хранение наркотиков. Для Вадима это был естественно удар, потому что он никогда бы не подумал, что Максим Гришин может употреблять или тем более хранить наркотики.
Но что было более странно, чем это? Гришин с легкостью признал свою вину. Даже когда Вадим неоднократно навещал его
