– Демин! Ты забыл снять! – и ловко стянула с него прилипшие к телу трусы. – Ого! – изумилась она, увидев то, что до поры было скрыто материей. – И ты еще терпишь? Демин, а ты гигант!
– Я тебя жалею. Ты же беременна. А тебя не узнать. Ты повеселела.
– Это благодаря тебе.
– Понятно. Сексотерапия.
– И это тоже. Мне после этого сразу стало спокойнее и хорошо.
– Знаю. Теперь слушай. Вениамин Семенович просил не задействовать его женщину.
– Она на втором месяце.
– Да. И пока ты с ней общалась, мне пришла вот какая мысль. Мне кажется, он сможет помочь нам выбраться отсюда. Если, допустим, не хочет, чтобы я включил в работу его подругу. Это, конечно, не чистоплотно с моей стороны. Но что делать! Нам здесь, в этом фашистском гнезде так просто не выжить... Еще неизвестно, кто тут в тени контролирует. Они хотят, чтобы я вывел генетически агрессивный тип потомства. А ты знаешь, что это такое. На своей шкуре испытала. Потом, я догадываюсь, будут клонировать в миллионы бездушных головорезов. Жутко представить последствия. Я на это не пойду.
– Ой! – вспомнила Лиля. – Я забыла. Я же принесла тебе три газеты об этом. Там какие-то ученые открыли метод борьбы с террором. Они будут выступать на Ученом Совете в Главном лектории и поедут для внедрения в Miami на конференцию.
– Неужели?! Я так и думал! – Демин вдруг помрачнел, задумался. Лиля терпеливо выжидала паузу.
– Может, скажешь, в чем дело? Ты их знаешь? – наконец нетерпеливо спросила.
Демин кивнул.
– Ну и что же! Пускай себе, они же у тебя не списали.
– Не в этом дело, дорогая. Все это очень опасно. Нужно уходить. Любым способом. Который час? Вениамин Семенович назначил мне встречу в смотровом зале. Пошли. Только не забывай, – он приложил палец к сомкнутым своим губам.
Они вошли. Во всех почти с пола до потолка широких окнах, которые Демин стеклил, сквозь решетки шел фильм о животных. Объемное изображение создавало иллюзию реального пространства и перспективы. Было впечатление, будто за решетками на улице существовал другой живой мир. Вениамин Семенович сиротливо сидел в крайнем к входу кресле последнего ряда и напоминал обычного зрителя, пришедшего на дневной сеанс.
– Присаживайтесь, – сказал он, и в его голосе не прослушивалось оптимистических нот.
Демин сел, Лиля подальше от мужчин, не желая смущать их своим присутствием.
– Вениамин Семенович, я обдумал вашу просьбу. Я согласен... – произнес он и ощутил необыкновенную радостную реакцию коллеги, он весь как-то придвинулся к Демину, – но с условием. Мою жену вы любым способом вывезете отсюда в безопасное место.
– Вот как, – не сразу произнес коллега, – давайте обдумаем, возможно ли это. Во-первых, после ее исчезновения следует ожидать реакции Главного. Взвесьте, чем это может закончиться для вас и для меня. Во-вторых, ее тут же начнут искать. И поверьте мне, если она останется в пределах страны, ее скоро найдет банда Сорина. Буквально полчаса назад знаете, что мне сказал на ушко этот тип? «Никому не советую играть со мной в кошки-мышки». Я попытался его поставить на место, но он молча ушел, буквально испарился.
– Я постараюсь убедить Главного. Наконец, выставлю ультиматум в виде бойкота к работе. Ему это не выгодно. В конце концов, дело ему важнее какой-то женщины, притом, в положении.
– Слабая, но надежда, – согласился Вениамин Семенович.
– И еще. Нет уверенности, что Главный не будет настаивать на Лене.
– С вашей помощью можно приписать ей осложнение... Положить на сохранение, пока я не раздобуду новый объект.
– Вы же прекрасно понимаете, что подобрать соответствующую кандидатуру не так просто. Потребуется немало времени.
– Другого выхода у меня нет, – уныло произнес Вениамин Семенович. И не успел он это произнести, как в проеме двери уверенной походкой явился Сорин. За ним вошли два рослых «под бритву» охранника. Все трое остановились, проницательно осмотрев Вениамина Семеновича и Демина. Сорин бросил короткий взгляд в сторону Лили.
Заместитель Главного вспылил:
– В чем дело, Сорин?! Вы врываетесь в зал, не спросив, уместно ли!
Сорин помедлил, молча повернулся и вышел. За ним неотступно последовали охранники.
Мрачный и озабоченный Вениамин Семенович поднялся.
– Завтра в час дня встретимся тут же, – сказал он и вышел.
Время тянулось тягостно. Теперь Лиля ни на минуту не покидала кабинет Демина. В столовую ходили вместе, главную и единственную тему не затрагивали, боялись спугнуть приснившийся спасительный сон до его завершения, а в кабинете говорить запрещалось. Говорить о будущем казалось кощунственно, все равно, что праздновать незаслуженную, не наступившую радость. Ночь прошла в бессоннице, утро и завтрак – в замкнутости. Чем ближе назначенное время, тем медленней оно шло. Потом как-то неожиданно, словно проснулись, не говоря ни слова, они пошли на встречу. Вениамин Семенович ждал их на том же месте. Но теперь с ним была Лена.
– Времени в обрез, – без предисловий начал он. – Мы с Леной все взвесили, она права. Вы, коллега, не сможете отстоять свое решение взять в работу вместо Лены кого-нибудь другого. Геннадий Федотович поймет. Он знает мое отношение к Лене. Поэтому я решил... И что бы мне это не стоило, я готов... В общем, я успел сделать, что задумал. Вот... – Вениамин Семенович вынул из папки два плоских конверта. На одном карандашом написано «Лена», на другом – «Лиля». – Завтра воскресенье, здесь будет затишье, в охране останется один человек. Утром за два часа до отлета в Штаты я открою ворота, – он показал на металлическую торцевую стену зала, – заедет мой водитель на «Жигулях». Вы должны оперативно сесть и успеть в аэропорт. Билеты и паспорта в конвертах. Будьте осторожны, девочки, – волнуясь, он все время, пока говорил, неотрывно смотрел на Лену. Она судорожно сжимала пальцы, из открытых глаз по щекам катились едва различимые слезы. Лиля, онемев, молчала и, казалось, оставалась безразличной. Для Демина происшедшее оказалось настолько неожиданным, что некоторое время он гипнотически рассматривал заместителя Главного, словно пытался в нем увидеть что-то ранее не узнанное, и не мог.
– Вениамин, – впервые он назвал его невольно неофициально, как самого близкого человека. – Я в полной растерянности, коллега. Мне трудно вам сказать то... в общем... что должен сказать.
– Не стоит, Сабуров, – с иронией подхватил он, усмехнувшись. Будьте осторожны. Спрячьте
