Елена сглотнула и едва сдержала позыв к рвоте. Вот этого ей сейчас совсем не нужно.
- Если не ты, то и не я, - буркнул Глен.
***
Внизу группа уже обыскивала зал. В каморках, бывших когда-то служебными помещениями, нашлись запасы подозрительной провизии, полоски вяленого мяса, какая-то бурая масса, похожая на плохо пропечённый хлеб, мешочки сушёных костей, похожих на птичьи, крысиные шкурки и всякая мелочь, которой не было названия.
В чистой комнатушке, с выметенным полом и полками по стенам, была явно устроена мастерская. Там стоял верстак, лежали странного вида заготовки и много всякого железного хлама. Всё это было разложено по ящикам, полкам и шкафам - старым, потрескавшимся, но ухоженным.
Члены группы принялись с энтузиазмом собирать металл, инструмент и всё, что считали ценным, в мешки.
Елена взяла то, что подвернулось под руку, и сунула в мешок с гнездокрысой. Неужели это и есть та самая база, или гнездо, о котором спрашивали покойного уродца? Стоило убивать из-за этой жалкой комнатушки, грозить вырвать глаз... Или снайпер просто хотел попасть в одного из пришельцев, а вовсе не заткнуть кому-то рот?
Зазвенело разбитое стекло, стукнула дверца шкафа. Кто-то выругался, наступив на осколки. В очередном шкафу, который как раз потрошили в поисках добычи, на верхней полочке перекатывались какие-то стеклянные пузырьки, с пробками и без. Несколько свалились на пол и разбились. В некоторых бултыхалась какая-то зеленоватая и прозрачная жидкость. "Всё, что попадётся: цветной металл, дерево, стекло..." - так, кажется, говорил Глен.
Елена сунулась на полку, и сгребла пузырьки себе в мешок. Мужик в бронежилете, который шарил внизу шкафа, разбирая железяки, только глянул на неё, но возражать не стал.
Живая добыча лежала рядком у входа в мастерскую. Один подстреленный и несколько побитых, но живых, связанных по рукам и ногам пародий на человека.
Тот, с простреленным горлом, всё ещё хрипел, дёргая ногами, на полу. Рядом стоял Глен и поглядывал по сторонам, с автоматом наготове.
Елена присела возле умирающего. Ей приходилось видеть инвалидов, уродливых людей - их много было на улицах, они считались обычными гражданами, пока могли хоть как-то работать - но такого встречала впервые.
Кровь уже не текла, а слабо сочилась из простреленного горла. Удивительно, что человек был ещё жив. В развороченном пулей горле что-то блестело, и Елена вгляделась поближе. В багровом месиве виднелись оголённые позвонки, и они были не из кости. Гладкие металлические шарниры, как в шарикоподшипнике, сидели в позвоночнике из матово-белого материала, похожего на кость. Трубчатая пластиковая вена слабо пульсировала, проталкивая остатки тёмной крови.
Удивляясь, что видит такое, она перевела взгляд ниже и вздрогнула. Тряпки, подобие штанов, закрывавшие кривые ноги существа с огромными ступнями, разорвались окончательно, и теперь их стало хорошо видно. То, что Елена приняла за ноги, было протезами. Нет, даже протезами это трудно было назвать. Кость из того же светлого материала, обвитая искусственными сухожилиями, с трубками наполненных кровью вен. Шарниры сустава, сложные, выпуклые, опутанные проводами и пружинами. И ступни - похожие на лопаты, обутые в пластиковые боты, нет, не обутые - запаянные намертво. Металлические, словно свинченные с какого-то механизма, и приделанные к этим псевдоногам.
Елена непроизвольно коснулась рукой этой странной конструкции. Её будто ударило током, пальцы дёрнулись и прилипли, впились в белую матовую кость, в сухожилия проводов. Снова раздалось это гудение, низкое, вибрирующее. Оно звучало в голове, вместе с биением сердца, с током крови, передавалось через пальцы, и отдавалось во всём теле.
Теперь она видела это существо насквозь, всё, как на ладони. Видела его изувеченное тело, огрызки ног, оборванных у колена. Видела искривлённую грудную клетку с вставным позвоночником - цепочка из металлических шарниров прочно вросла в разбитую когда-то костяную конструкцию, и теперь полностью заменяла её. Так, что вынуть металл означало верную смерть этого существа.
Гудение нарастало, оно заполнило голову, замирающий стук сердца громом отдавался в ушах. Почему так больно? Или это не её боль?
"Гнездо, - вдруг отчётливо произнёс чей-то голос, сотканный из гудения и толчков крови. - Гнездо". И так же отчётливо она увидела клетку. Клетку с крупными ячейками, запертую на замок, и людей внутри. Люди цеплялись за прутья железными пальцами и вопили, а металл клетки накалялся и плавился, пока не вспыхнул ослепительным белым светом...
Она сильно вздрогнула и разжала пальцы.
Существо на полу перед ней дёрнулось в последний раз и затихло окончательно. Человек-машина был мёртв.
Глен тронул её за плечо:
- Эй, ты в порядке?
Голос его звучал обеспокоенно, рядом стояли ещё двое из их группы, с туго набитыми мешками с добычей, и тоже смотрели на неё. Сколько она так сидела, вцепившись в чужой протез? Наверное, она выглядит как идиотка.
- Да, всё нормально...
Елена поднялась на ноги, торопливо отошла в сторонку и её вырвало в углу на кучу хлама.
- Бывает, - понимающе сказал щербатый мужичок. - В первый раз всегда так.
Они не понимали. Ну и хорошо. Елена отёрла рот ладонью и вернулась к своим. Ещё не хватало, чтобы её приняли за чокнутую. Тогда ей точно работы не видать, как своих ушей.
Остальные члены группы уже выходили из мастерской, таща за собой мешки. Кое-кто нёс даже оторванные дверцы шкафа и здоровенную деталь под мышкой, должно быть, свинченную со станка. Видно, здешний металл был и правда дорог.
Глен тоже подобрал пару мешков, небрежно забросил за плечо. Лежащих на полу уродцев пинками подняли на ноги и повели перед собой, подбадривая тычками в спину. За убитым снайпером двоим пришлось сбегать наверх. Вскоре они вернулись и притащили тело, засунутое в длинный мешок. Как видно, запас мешков у них был солидный.
На выходе из здания мужик в бронежилете включил рацию и связался с фургоном. Что-то сказал про снайпера и про добычу. Потом они выбрались на залитую утренним туманом улицу и принялись ждать.
***
Набитый людьми и добычей фургон покатил по сырым, разбитым улицам, перевалил понтонный мост и запетлял по окраинам города. Елена сидела рядом с Гленом и думала, сказать ему про своё видение, или не сказать. Уродцы, связанные, лежали на полу фургона, и все поставили на них ноги. "В тесноте, да не в обиде" - с усмешкой сказал кто-то.
Машина долго катила по городу, сквозь тёмные стёкла было плохо видно, куда они едут. Елена думала, что их привезут на то же место, откуда забирали, но, когда они наконец вылезли на свет, оказалось, что это задний двор какого-то здания, с широкой дверью и пандусом, как на складе. Кругом возвышались слепые стены таких же домов, тёмные, накрытые серым предрассветным небом.
Встречать их вышли двое, и в одном
