Детский смех заполнил весь дом. И тут я подумала: какие же они милые. Неужели я тоже была такой? Алану в этом году исполнилось всего четыре года, а Джерри вот-вот стукнет семь.
Выбрав подходящий момент, я ухватила Алана за штанишки. Закинула его к себе на коленки и стала щекотать. Алан изворачивался и визжал, и даже пару раз неплохо зарядил мне по голове деревянным мечом.
Я наблюдала в его искрящихся глазках, похожих на маленькие черные бусинки, чарующую наивность. А в его звонком детском голоске отражалась вся искренность и простота этого мира. В конечном счете этот маленький шалунишка удрал от меня, но спустя время вернулся, чтобы подразнить.
Я все еще сидела на ступеньках, склеив перед собой ладони.
– Я люблю тебя, сестренка, – просюсюкал малыш. Он еще слабо выговаривал буквы, но это показалось мне настолько милым, что я вмиг растаяла.
– И я тебя люблю, Алан.
Малыш подбежал ко мне совсем близко, стеснительно чмокнув в щеку, затем умчал в соседнюю комнату.
Время близилось к ужину.
Я поднялась со ступенек, активно продолжив свой вечерний обход бабушкиного дома.
На первом этаже, в уютном зале горел свет. Я медленно прошла через всю комнату, осматриваясь по сторонам с таким интересом, будто находилась в помещении с множеством музейных экспонатов. На самом деле так оно и было. Бабушка сохранила все воспоминания.
По центру северной стены стоял старый бабушкин комод, на нем покоились мои детские фотографии в серебристых рамках, фото родителей, дяди, тети, покойного дедушки Норда, и среди них появилась новая, та, что я подарила ей сегодня.
На фото был запечатлен момент примерно год назад. Как раз тогда у нас был день выезда на природу. Мы все отлично получились. Даже малыши – и те радостно позировали перед камерой. Жаль только, что Энтони с нами не было. Вот его то и не хватало для полноты картинки.
Над комодом на старых обоях в стиле рококо висело множество картин. Среди них были и мои детские рисунки.
Почему-то с раннего детства я рисовала ангелов или, вернее сказать, существ, похожих на них: бесформенные тела с огромными крыльями. В альбоме, который бабушка тоже сохранила в качестве воспоминаний, их оказалось немалое количество.
Я присела на диван, листая страницы, как вдруг опешила.
В нем изображались не только ангелы, но и существа, похожие на демонов, с огромными рогами и копытами вместо ступней. Внезапно в моих мыслях проскользнул вопрос, который я даже побоялась себе задать. Слегка ошарашенная, я вглядывалась в свои рисунки, даже не припоминая те моменты, когда могла такое нарисовать.
В один миг меня охватила паника, и мне почудилось, что что-то зашипело позади меня. Я резко обернулась назад, отпрянув настолько далеко, насколько это было возможным. Казалось, я только что сидела на диване, листая свой детский альбом, а теперь стояла у входа в веранду, пытаясь побороть чувства нахлынувшего страха. Желудок сжался комом. Нащупав позади себя дверную ручку, я с натиском вдавила в дверь спиной, тихонько покинув гостиную.
Только теперь я поняла, что мне следует отдышаться.
Зимний сад, вдруг представший предо мной, представлял собой застекленное помещение с деревянным каркасом и являлся продолжением гостиной. Он был полностью защищен от ветра и дождя. В нем размещались экзотические и не зимостойкие растения, вазоны с цветами, скамейки, стулья и даже кованый кофейный столик. Если сесть на один из стульев, можно заметить, что окна выходят во двор с видом на прекрасный ухоженный сад.
Мои колени все еще тряслись.
В помещении было довольно светло из-за большого количества светодиодных ламп, горящих здесь почти что круглые сутки.
Накинув на плечи плед – тот, что ранее нашла на стуле, – я вышла на веранду. Здесь было прохладнее, чем в доме, потому я укуталась в него с головой. Небо было звездным и чистым. Я расслабленно следила за таинственным свечением полумесяца, как вдруг до меня дошло: вокруг сплошной лес. А я стою тут одна. Никто даже не знает, что я здесь. Я ведь никому ничего не сказала. Страх моментально пробежался под кожей.
Я забежала обратно в дом, не закрыв на замок дверь. За мной следом ворвался сильный ветер, распахнув ее настежь. Удар был такой силы, что я даже удивилась, как это стекла не вылетели.
Страх застрял у меня в горле. Скинув на пол плед, я помчалась назад, стараясь как можно быстрее закрыть дверь. Тонкие, наполовину прозрачные занавески подобно приведениям подлетели до потолка и опустились мне на голову сразу же после первого щелчка замка.
Сделав пару шагов назад, я с психами скинула с головы занавески и уставилась на свое слабое отражение в стекле. Волосы разлохматились. Глаза испуганы. Дышу часто, будто только что сдавала кросс.
– Какая же ты трусиха! – сказала себе и, злобно скомкав край занавески, откинула ее в сторону.
Смятая занавеска безмолвно повисла вдоль стены.
– Мм… придется отпаривать. – Я попыталась расправить ее, но у меня так ничего не вышло. – Вот дуреха!
Обняв себя руками, я помыслила о том, что было плохой идеей отдалиться от всех и зависнуть в самом отдаленном углу дома в одиночестве, среди штор-приведений и мрачных фантомов. Страх не покидал меня только из-за того, что я явно ощущала присутствие чего-то потустороннего в этом доме.
Внезапно послышался звук, от которого у меня по коже прошлись мурашки: словно что-то заскребло по половицам. Этот звук становился все отчетливее и приближался.
– Эй… – закричала я, а вернее завизжала. – Кто там?
Глупо спрашивать такое, заранее зная, что мне вряд ли ответят на заданный вопрос.
Сердце бешено колотилось в груди. Я попятилась назад, оглядываясь по сторонам.
– Энтони? Джерри? Это вы? Выходите, это уже не смешно!
Мысль о том, что это мог быть кто-то из мальчишек, меня малость утихомирила.
В обычных случаях меня довольно трудно напугать, но сейчас можно сделать большое исключение. Я действительно была напугана.
За декоративной пальмой скользнула тень.
Это точно кто-то из мальчишек, – подумала я и пошла за ней.
– Эй… я тебя вижу! Выходи!
Я ускорила шаг.
Тень быстро ускользала от меня, завлекая следом за собой в винный погреб. Не знаю, было ли опасным то, что я делала, но вела я себя, как послушная овца, следующая за своим пастухом.
Признаюсь честно, мною повелевало любопытство.
На предпоследней ступени я замерла, всматриваясь в темноту мрачного подвала.
Я знала этот дом как свои пять пальцев и точно была уверенна, что по левую сторону от меня находится выключатель.
Рука непроизвольно потянулась вбок.
Еще мгновение, и я поймаю его. Он загнан в угол. Осталось только включить свет и…
– Рубина, ты здесь? – внезапно выкрикнул отец.
Я подпрыгнула и в ужасе помчалась назад на его голос.
– Вот ты где! – сказал он, положив теплые ладони мне на плечи. – А я уже тебя везде
