– Нет, – шептала Вася. – Это не так, не так.
Но она не могла вспомнить, что было верным – в той темной душной комнате, в давящем сарафане, когда перед глазами по-прежнему стояло ледяное лицо сестры.
«Ради них я должна все исправить», – подумала Вася.
Но она не знала как.
* * *Гости Ольги ушли, как только волнение угасло. Тогда княгиня Серпуховская тяжело спустилась по лестнице в комнату Васи.
– Говори, – велела Ольга, закрыв дверь. – Извиняйся. Говори, что не знала, что это произойдет.
Вася встала, увидев сестру, но ничего не сказала.
– Я говорила, – продолжила Ольга. – Я предупреждала тебя – тебя и глупого брата. Ты понимаешь, что ты наделала, Вася? Солгала великому князю и вмешала в это Сашу. Тебя отправят в монастырь, если повезет, но могут осудить как ведьму, и я ничего не смогу поделать. Если Дмитрий Иванович решит, что я тоже причастна, он заставит Владимира отослать меня. Они и меня отправят в монастырь, Вася. Они отнимут моих детей.
На последнем слове ее голос дрогнул.
Вася смотрела на сестру глазами, полными ужаса.
– Но… почему они отправят тебя в монастырь, Оля? – прошептала она.
Ольга ответила так, чтобы наказать глупую сестру.
– Если Дмитрий Иванович разозлится и решит, что я тоже замешана, он это сделает. Но я не брошу своих детей. Клянусь, я отрекусь от тебя первой.
– Ольга, – прошептала Вася, склонив блестящую голову. – Ты будешь права. Мне жаль. Я… мне так жаль.
Она выглядела храбро и жалко. Внезапно ей снова было восемь лет, и Ольга смотрела на нее с сердитой жалостью, пока их отец порол ее за очередную дурость.
– Мне тоже жаль, – ответила Ольга. Она не лгала.
– Делай, что считаешь нужным, – сказала Вася. Ее голос был хриплым, как у ворона. – Я провинилась перед тобой.
* * *За пределами терема князя Серпуховского день пролетел в оживленном обмене слухами. Бунт во время праздника – чем не повод для сплетен? Ничего столь интересного не случалось уже много лет.
«Тот юный господин, Василий Петрович. Он вовсе не господин, а девушка!»
«Нет».
«Да, девушка».
«Все видели ее голой».
«Ведьма, не иначе».
«Своим обманом она подчинила даже святого Александра Пересвета. Она тайно была на безумных оргиях в тереме Дмитрия Ивановича. Она получила всех – и князя, и монаха, вертела каждым. В каком грешном мире мы живем».
«Князь Касьян положил этому конец. Он показал ее пороки. Касьян – великий человек. Не грешник».
Сплетни радостно кружились над городом в тот долгий день. Они добрались даже до златовласого священника, который скрывался в монашеской келье от чудищ своей памяти. Он оторвался от молитв, и его лицо побелело.
– Это невозможно, – сказал он своему гостю. – Она мертва.
Касьян Лютович оглядел желтую вышивку на своем кушаке, недовольно сжал губы и не поднял взгляда, когда ответил.
– Неужели? – сказал он. – Значит, это был призрак. Прекрасный юный призрак, которого я показал людям.
– Вам не следовало этого делать, – ответил священник.
Касьян усмехнулся и посмотрел ему в глаза.
– Почему? Потому что вы не видели?
Константин отшатнулся. Касьян расхохотался.
– Не думайте, что я не знаю, откуда ваша мания ведьм, – заявил он. Он прислонился к двери, спокойный и величавый. – Вы провели много времени с внучкой ведьмы, да? Наблюдали, как она растет год за годом, слишком часто видели ее зеленые глаза и дикость, которая никогда не будет принадлежать вам – или вашему Богу.
– Я слуга Господа, я не…
– Ах, перестаньте, – оборвал его Касьян, выпрямляясь. Он мягкими шагами пересек комнату. Константин пошатнулся и чуть не влетел в иконы, которые озаряло пламя свечей. – Я вижу вас, – пробормотал князь. – Я знаю, какому богу вы служите. У него один глаз, не так ли?
Константин облизнул губы, поднял взгляд на Касьяна, но ничего не сказал.
– Так лучше, – молвил Касьян. – Теперь слушайте меня. Вы же хотите отомстить? Как сильно вы любите ведьму?
– Я…
– Ненавидите ее? – расхохотался Касьян. – В вашем случае это одно и то же. Вы отомстите ей – если сделаете то, что я велю.
В глазах Константина блеснули слезы. Он поднял взгляд на свои иконы и прошептал, не глядя на Касьяна:
– Что я должен делать?
– Слушайтесь меня, – ответил Касьян. – И помните, кто ваш хозяин.
Касьян склонился над ним и шепнул в ухо.
Священник вздрогнул.
– Ребенок? Но…
Касьян говорил тихо и спокойно. Наконец Константин медленно кивнул.
* * *Вася не слышала слухов и интриг. Она сидела в запертой комнате перед узким окном. Солнце утонуло за стенами, и Вася думала, как сбежать и все исправить.
Она старалась не думать, каким был бы день, если бы о ее секрете не узнали. Но ничего не могла поделать с собой: она думала об утраченной победе, жжении вина внутри, смехе и поздравлениях, гордости князя, всеобщем восхищении.
И Соловей…о нем позаботились после скачек? Как он пережил руки конюхов? Возможно, жеребец сопротивлялся, возможно, его убили. А если нет, то где он теперь? Обуздан, связан, заперт в конюшне великого князя?
И Касьян… Господин, который был добр к ней и с улыбкой унизил перед всей Москвой. Вася все ожесточеннее задавалась вопросом: что он получил от этого? И кто помог Челубею выдать себя ханским послом? Кто снабдил всем разбойников? Касьян? Но почему…почему?
У Васи не было ответов. Она думала по кругу, у нее болела голова от сдерживаемых слез. Наконец, она свернулась калачиком на кровати и провалилась в беспокойный сон.
* * *Она резко проснулась, дрожа, когда наступила ночь. Тени в комнате казались чудовищно длинными.
Вася подумала о своей сестре Ирине, которая была далеко в Лесном Краю. Неожиданно другие мысли наводнили ее голову: о братьях у очага на летней кухне в золотой июльский вечер. О добрых лошадях ее отца и пирогах Дуни…
Вася безудержно разрыдалась, как ребенок, которым она, разумеется, не была. Мертвый отец, мертвая мать, плененный брат, дом вдалеке…
Шипящий шепот, похожий на шорох ткани, отвлек ее от рыданий.
Вася резко выпрямилась. Ее лицо было мокрым, и она все еще задыхалась от слез.
Что-то темное шевельнулось и остановилась в слабом свете сумерек.
Не совсем темное, а серое и улыбающееся. Существо было похоже на женщину, но не было ею. Васино сердце подпрыгнуло: она вскочила и попятилась.
– Кто вы?
Дыра на лице серого существа открылась и закрылась, но Вася ничего не услышала.
– Зачем вы пришли ко мне? – сказала она, собрав храбрость.
Молчание.
– Вы можете говорить?
Чудовищный черный взгляд.
Вася желала света и была рада тьме, которая скрывала это лицо без губ.
– Вы должны мне что-то сказать? – спросила она.
Существо кивнуло – кивнуло? Вася на миг задумалась и потянулась к своему платью, где висел холодный голубой оберег с острыми краями. Она поколебалась, но провела камнем по предплечью. Кровь потекла между пальцев.
Кровь лилась на пол, и призрак протянул свою костлявую руку к украшению. Вася отпрянула.
– Нет, – сказала она. – Оно мое. Но…вот.
Она протянула окровавленную руку, надеясь, что не натворит глупостей.
– Вот, – неловко повторила она. – Иногда кровь помогает мертвым. Вы мертвы? Моя кровь сделает вас сильнее?
Ответа не последовало. Но тень поползла вперед, склонила рваное лицо над Васиной рукой и начала пить кровь.
Существо прижалось сильнее и жадно сосало. Когда Вася хотела отпрянуть, призрак отпустил ее и отшатнулся.
Внешность призрака – Вася поняла, что это женщина – не изменилась. У нее было мало плоти, и она была высушена многими годами, стала серой, коричневой и вязкой. Но во рту появился язык, и с его помощью призрак заговорил.
– Спасибо, – сказал он.
Призрак хотя бы был вежливым.
– Почему вы здесь? – спросила Вася. – Это не место для мертвых. Вы пугали Марью.
Призрак покачал головой.
– Это
