Вася вновь почувствовала стены, что окружили ее и отделяли от сумерек. Она кусала губы.
– Что вы хотели мне сказать?
Призрак открыл рот.
– Уходи. Беги. Сегодня, он хочет сделать это сегодня ночью.
– Я не могу, – ответила Вася. – Дверь заперта. Что произойдет ночью?
Призрак сцепил костлявые руки.
– Беги сейчас, – велел он и указал на себя. – Это…он хочет для тебя. Сегодня ночью. Сегодня ночью он снова женится. И возьмет себе Москву. Беги.
– Кто хочет этого для меня? – спросила Вася. – Касьян? Как он возьмет себе Москву?
Она подумала о Челубее, о его тереме, полном опытных всадников. Внезапно она все поняла и ужаснулась.
– Татары? – прошептала она.
Руки призрака сжались еще сильнее.
– Беги! – закричал он. – Беги!
Теперь ее рот раскрылся дьявольским чревом.
Вася невольно вздрогнула от ужаса, подавив крик и тяжело дыша.
– Вася, – раздался голос за ее спиной. Голос, который означал свободу, волшебство и не был связан с темным миром башни.
Призрак исчез, и Вася резко обернулась.
Волосы Морозко были частью ночи, его одеяние – вспышкой тьмы без света. В его глазах было что-то старое и зловещее.
– Времени больше нет, – сказал он. – Ты должна уходить.
– Я уже это слышала, – спокойно ответила Вася. – Зачем ты пришел? Я звала… я просила… Пресвятая Дева, я стояла голой перед всей Москвой! Тогда тебе было все равно! Зачем помогать мне сейчас?
– Я не мог прийти к тебе раньше, – сказал ледяной демон. Он говорил мягко и спокойно, но его взгляд скользнул с ее мокрого лица на кровавую руку. – Он собрал всю силу, чтобы не подпускать меня. Он хорошо продумал этот день. Я не мог прийти до тех пор, пока твоя кровь не коснулась сапфира. Он может скрываться от меня. Я не знал, что он вернулся. Если бы я знал, я бы ни за что не позволил ему…
– Кому?
– Колдуну, – ответил Морозко. – Этому человеку, которого вы зовете Касьяном. Он долго был в странных местах, которых я не вижу.
– Колдун? Касьян Лютович?
– Раньше люди звали его Кащеем, – продолжил Морозко. – И он никогда не умрет.
Вася изумленно смотрела на него. «Но это же сказка. Как и ледяной демон».
– Не умрет? – с трудом проговорила она.
– Он заколдовал себя, – ответил Морозко. – Он…спрятал свою жизнь за пределами тела, чтобы я – смерть – не мог подойти к нему. Он не может умереть, и он очень силен. Он не давал мне видеть его и отгонял меня сегодня. Вася, я бы не…
Васе хотелось завернуться в его плащ и исчезнуть. Ей хотелось прижаться к нему и плакать. Но она сдержала себя.
– Что? – прошептала она.
– Не оставил бы тебя одну сегодня, – сказал он.
Вася попыталась прочесть его взгляд в темноте, но Морозко отпрянул, поэтому она ничего не увидела. На мгновенье его лицо показалось ей человеческим. В его глазах мелькнул ответ, но она не поняла его. «Скажи». Но он молчал. Он наклонил голову, словно слушал ее.
– Пойдем, Вася. Уходи. Я помогу тебе сбежать.
Она могла вернуться к Соловью. Сбежать. С ним. В тьму, серебряную от лунного света, с этим обещанием, которое невольно мелькало в его глазах. Но…
– Но мои брат и сестра. Я не могу их бросить.
– Ты не… – начал Морозко.
Тяжелые шаги в коридоре заставили Васю подскочить. Дверь комнаты открылась.
Ольга выглядела более уставшей, чем утром: бледная, с тяжелой походкой из-за веса нерожденного ребенка. Варвара хмуро поглядывала на Васю из-за ее плеча.
– Касьян Лютович хочет видеть тебя, – резко сказала Ольга. – Ты его выслушаешь, сестра.
Обе женщины вошли в комнату, и когда свет озарил углы, ледяной демон исчез.
* * *Варвара привела в порядок взъерошенную косу Васи и надела вышитый кокошник так, что кольца ледяного серебра свисали и обрамляли ее лицо. Затем Васю вывели на ледяную лестницу и отвели на этаж ниже. Там они пересекли переднюю и оказались в гостиной, в которой пахло сладким маслом.
На пороге Ольга сказала, поклонившись:
– Моя сестра, господин.
Она отошла в сторону, пропуская Васю.
Касьян был свежим и празднично одетым в белое и светло-золотое. Его яркие волосы вились вокруг вышитого воротника.
– Я прошу вас оставить нас, Ольга Владимировна, – серьезно сказал он. – То, что я хочу сказать Василисе Петровне, лучше говорить наедине.
Конечно, это было невозможно: Вася не могла находиться наедине с мужчиной, с которым не была обручена, ведь она снова была девушкой. Но Ольга резко кивнула и вышла.
Дверь тихо закрылась.
– Рад встрече, – тихо сказал Касьян с легкой улыбкой. – Василиса Петровна.
Она медленно поклонилась, как сделал бы мальчик.
– Касьян Лютович, – презрительно сказала она. «Колдун». Это слово билось в ее голове, такое странное и… – Это вы послали за мной людей в баню в Чудове?
Касьян снова улыбнулся.
– Я удивлен, что не догадалась раньше. Я убил четверых за то, что они тебя упустили.
Он скользнул взглядом по ее телу. Вася скрестила руки. Она была одета с головы до ног, но никогда еще не чувствовала себя такой обнаженной. Баня будто смыла ее силы и амбиции. Теперь ей приходилось смотреть, ждать и слушаться других. Она обнажила ее бессилие.
«Нет. Нет. Я такая же, как вчера».
Но в это было сложно поверить. Во взгляде Касьяна были довольство и уверенность.
– Не подходите ко мне, – прошипела Вася.
Он пожал плечами.
– Я могу делать все, что захочу, – заявил он. – Ты оставила всю добродетель, когда пришла в кремль в мужской одежде. Теперь даже твоя сестра меня не остановит. Обломки твоей жизни в моих руках.
Вася ничего не ответила. Касьян улыбнулся.
– Но хватит об этом, – продолжил он. – Зачем нам враждовать? – Он словно пытался успокоить ее. – Я спас тебя от лжи, теперь ты можешь быть собой, одеваться, как подобает девушке…
Ее губы скривились. Касьян изящно и безразлично пожал плечами.
– Вы ведь знаете, что меня ждет монастырь, – сказала Вася. Она убрала руки за спину, прислонилась к двери, и дерево оставило занозы в ее ладонях. – Если меня не посадят в клетку и не сожгут как ведьму. Зачем вы здесь?
Он пригладил свои огненные волосы.
– Я пожалел об этом дне, – сказал он.
– Вы наслаждались им, – возразила Вася, надеясь, что ее голос не был слабым из-за незабытого унижения.
Касьян улыбнулся и жестом пригласил ее к печи.
– Присядешь, Вася?
Она не шевельнулась.
Он рассмеялся и сел на резную скамью у огня. На столе стоял кувшин вина, украшенный янтарем, и две чарки. Он налил в одну вина и выпил светлую жидкость.
– Что ж, мне понравилось, – согласился Касьян. – Играть с характером нашего горячего князя. Смотреть, как извивается твой лицемерный брат. – Он посмотрел на дверь, у которой стояла Вася, застывшая от отвращения, и добавил серьезнее: – И ты. Никто не отнимет твоей красоты, Василиса Петровна, но никто и не захочет. Ты так мило сопротивлялась мне. И очаровательно выглядишь в мужской одежде. Я с трудом дождался. Я знал. Я всегда знал, что бы ты ни говорила великому князю. Все те ночи в пути. Я знал.
Его взгляд стал нежным. Своим голосом он предлагал ей расслабиться, но в глазах по-прежнему мелькал смех, словно он смеялся над своими словами.
Вася вспомнила ледяной поцелуй воздуха на коже, ухмылки бояр, и ей стало плохо.
– Иди сюда, – продолжил Касьян. – Неужели тебе не понравилось, дикая кошка? Взгляды всей Москвы, обращенные на тебя?
Ее желудок сжался.
– Чего вы хотите?
Касьян отхлебнул еще вина и посмотрел ей в глаза.
– Спасти тебя.
– Что?
Он отвел взгляд на пламя.
– Я думаю, ты очень хорошо меня понимаешь, – сказал он. – Как ты сама сказала, тебя ждет монастырь или суд. Недавно я встретился со священником – ах, святой человек, такой привлекательный и набожный.
