Они стояли посреди пустоты.
Нет. Не совсем.
Джошуа отпустил свисающую с дирижабля лестницу и осторожно шагнул вперед. Он стоял на плоской, однообразной поверхности нежно-голубого цвета. Небо над головой – абстрактный белый купол. Джошуа сделал еще шаг, развернулся. Куда ни глянь, во все стороны до подернутого дымкой горизонта тянулась пустая равнина. Больше похоже на искусственный объект, а не на мир. Абстракция, к тому же перевернутая: сверху белая, а снизу небесно-голубая.
И в центре ее стояли два грязных человека, или один человек и симуляция. Теперь Джошуа видел, что они не отбрасывают тени. Свет был рассеянным, это пустое небо освещало землю, хотя как знать – все могло быть наоборот.
Лобсанг выглядел таким же озадаченным. Он шагнул вперед, хлопнул в ладоши и крикнул:
– Эй!
Звук поглотился, не оставив эха.
Джошуа неуверенно огляделся.
– Лобсанг, что это такое?
– Такие миры упоминаются в отчетах, – сказал Лобсанг. – Включая этот. Путешественники называют их битками. Вид джокера. Жуткое место, которое торопишься побыстрее пройти.
– Трещина в Долгой Земле, что ли?
– Возможно. Или…
– Что?
– Это мои безумные предположения, Джошуа. Нечто вроде перекрестка. Я имею в виду, с другим Долгим миром. Как будто два ожерелья пересекаются в одном месте.
Историки отметят в этой фразе удивительную прозорливость Лобсанга, учитывая, что на тот момент парочка еще не повстречалась с Салли Линдси, королевой слабых мест. Опять же, степень знаний Лобсанга всегда оставалась загадкой.
– Два мира пересекаются…
– Миры каким-то образом сливаются, – продолжал Лобсанг. – Смешиваются. Пока не остается вот это. Абстракция. Остается только общее, самые основные свойства. – Он подпрыгнул на пару дюймов. – Гравитация. Значит, этот мир обладает массой. Размер. Мы можем измерить расстояние до горизонта, если дадим себе труд. Похоже на математическую модель, а не на мир. Набор чисел без подробностей.
– Или на имитацию в компьютерной игре.
Лобсанг вздохнул.
– Джошуа, я сам похож на имитацию в компьютерной игре.
– Тогда откуда свет, голубая поверхность?
Лобсанг внимательно посмотрел вокруг.
– Это как материя, из которой состоит все остальное. Свет, который сияет за реальностью, придавая ей плотность… Не смотри на меня так, Джошуа. Ты должен помнить, что мои мыслительные способности превосходят твои, моя скорость обработки данных на несколько порядков быстрее. У меня много времени на размышления. Даже пока люди вроде тебя говорят.
– Справедливо.
– И я размышляю о природе Долгой Земли. Даже о мирах Платона и…
– И потом ты куришь еще?
Лобсанг ничего не ответил.
– Идем. Мы его записали, поехали дальше.
Джошуа потянулся к лестнице на дирижабль.
Но Лобсанг стоял чуть поодаль и всматривался в воздух.
– Джошуа, взгляни.
Они походили на дождевые капли. Частицы тумана. Идеально сферические капли воды неподвижно висели в воздухе вокруг Лобсанга.
* * *В ретроспективе 2030 год, когда Джошуа отправился в экспедицию с Лобсангом, оказался для него весьма хорошим. Тогда он даже стал знаменитым.
2070-й складывался совсем по-другому.
Глава 19
Джошуа пребывал в плену ночного кошмара.
Он лежал на земле.
Во рту кровь, под щекой грязь.
Его переворачивали на спину, отчего ногу накрывала новая волна боли. С ним обращались как слабоумный ребенок с куклой, таская за руки и ноги. Когда он слабо сопротивлялся, его прижимали к земле.
Сквозь кровавую пелену проглядывали громадные фигуры, покрытые черной шерстью. И все это смешивалось с мучительной болью.
Отключка. Пробуждение. Опять отключка.
Это повторялось снова и снова. Кошмар растянулся на дни.
* * *Джошуа приходил в себя медленно, постепенно.
Он лежал и не сопротивлялся. Разве у него был выбор?
Он вспоминал пазлы, которые доставал из глубин старых шкафов в Приюте. Потертые старые реликвии в порванных коробках, изображающие сцены из мира, который исчез задолго до его рождения: всадники на Диком Западе, меркурианские космонавты в серебристых скафандрах. Утраченные мечты. Занимаясь пазлами в одиночку, он порой целыми часами дотошно раскладывал фрагменты по категориям: уголки, края, кусочки неба или моря, или серебристого скафандра, края с небом, морем или скафандровым серебром… Просто надо запастись терпением, по одному кусочку зараз, и медленно, шаг за шагом появляется картинка. Чем больше картинки сложишь, тем больше еще остается.
Серебристые скафандры. Интересно, почему он о них думает.
Было темно, а потом светло. Дни проходили один за другим.
В этом мире скоро наступит осень, подумал он, как и во всех мирах Долгой Земли. Скоро дни будут все короче и холоднее. Сейчас он ничего не мог с этим поделать. Только терпеть.
Постоянной спутницей была тупая боль в ноге, и его беспокоило состояние перелома.
Как и штаны, порванные в клочья. Он всегда был паршивым портным. Он чуть не рассмеялся, но в груди болело.
* * *Небо над головой стало первым сошедшимся кусочком пазла. Голубое небо с редкими облаками. И воздух холоднее, чем он помнил. Уже настолько близка осень? Сколько он здесь пролежал?
Он ощущал запах земли, густой животный аромат троллей, слышал журчание воды. Никаких признаков людей, даже дыма костров. Он по-прежнему в Верхних Меггерах. Значит, никто не пришел, никто его не отыскал. Он даже не знал, находится ли еще в том мире, где обустроил лагерь…
Над ним склонилось лицо тролля, возникшее словно из ниоткуда. Джошуа дернулся назад.
Тролль, вздрогнув, тоже отшатнулся, но только затем, чтобы вернуться более осторожно, с любопытством. Это было молодое животное, очень юное, детеныш. Округлое лицо покрывала маска густой черной шерсти, черты лица были детскими, почти человеческими, если не считать бороды. Определенно, он совсем не был похож на того более старого тролля, который спас его, когда…
Когда его свалил слоненок в маске штурмовика из «Звездных войн». Он теперь вспомнил. И слониху, которая неосторожно наступила на него.
– Ух!
Тролль опять подскочил к нему. Беспомощно лежащий на земле Джошуа отполз от быстрого, целеустремленного порыва этого мощного молодого животного – тролль ведь был животным. Джошуа заставил себя не переходить. Он должен верить в то, что здесь ему лучше, чем где-нибудь в другом месте. Кроме того, тролли могут просто перейти за ним.
Неожиданно его взяла за затылок рука, сильная волосатая лапа, и приподняла ему голову. Перед лицом появилась другая рука, сложенная чашкой, с водой в ладони. Джошуа рефлекторно открыл рот, и вода, холодная вода с песком попала в него, ее было больше, чем он ожидал. Он поперхнулся, но заставил себя проглотить.
Затем его отпустили, он упал с глухим стуком, и по истерзанному телу прокатилась волна боли.
– Ух!
В поле его зрения проковылял взрослый тролль и исчез из виду.
Пока Джошуа лежал, пытаясь отдышаться, он почувствовал присутствие других троллей. Разумеется, здесь будут еще тролли. Молодняк вроде того детеныша нельзя оставлять без присмотра. Теперь он слышал, как двигаются их массивные тела, кожистые ступни скребут землю, слышал обрывки песен, словно проба голоса в опере на клингонском.
– Ну, – проговорил он. Собственный голос показался ему хриплым, рот ощущал всю паравенерианскую сухость. – Мне не
