– А зачем ты напал на нас? – спросил щелкунчик. Он вспомнил кровь, крики и вопли. – Это было взаправду.
– Еще бы! В детстве Клара мечтала о героях, а героям нужны противники. Однако стремление убивать, которое она мне внушила, не было моим собственным. Сейчас я существую благодаря простому чувству голода. Все, что мне нужно, – хлебные крошки в буфете, сыр в кладовой, возможность прошмыгнуть во двор и забраться в поленницу, ощутить обжигающий холод снега…
Снег. В памяти всплыла очередная картина. Не тот сотканный из грез дворец, о каком мечтала Клара, а новое место за пределами этой комнаты. Однажды ночью она вынесла его из дома. Ему было холодно. По звездному небу бежали быстрые облака. Он набрал полную грудь воздуха, ощутил, как расправились легкие, выдохнул в морозную ночь облачко пара. Ему помнились деревья, кучками толпившиеся на горизонте, дорога, отчаянное желание выяснить, куда она ведет.
– Так-то, капитан. – Крысиный король неторопливо слез со шкатулки и водрузил на голову корону. – Хорошо жить под защитой стен, вдали от человеческих глаз. Хорошо быть крысой, на которую и смотреть-то противно. Надо укреплять волю, если хочешь выбраться из шкафа, стать настоящим. Она тебя любит, вот в чем штука, и от этого тебе будет труднее.
Клара его любит. А он любит ее. Так ведь?
Крысиный король носом толкнул дверцу шкафа.
– И последнее, – промолвил он, вскочив на край полки. – Берегись Дрёссена. Он создал тебя как игрушку для Клары, как способ очаровать ее, и не более.
– Значит, он тоже ее любит?
– Кто знает, кого любит часовщик? Лучше и не спрашивай, ответ тебе вряд ли понравится.
Крысиный король спрыгнул вниз и исчез, скользнув длинным розовым хвостом.
* * *Клара пыталась не подходить к шкафу. Она выдержала целый вечер – вино и гости помогли отвлечься. Но уже назавтра она улизнула с катка на озере, метнулась к шкафу в столовой, спрятала щелкунчика под полой пальто и понеслась вверх по лестнице, в тишину чердака.
Ты – мой солдат?
Свет студеного зимнего дня падал на пыльный пол четкими квадратами.
Ты – мой принц?
Клара вставила в деревянные челюсти грецкий орех.
Ты – мой возлюбленный?
Ты – только мой?
На этот раз долго ждать не пришлось. Тело щелкунчика вытянулось, голова треснула надвое, явив прекрасный лик принца.
– Да, – ответил он. Как всегда, улыбнулся, нежно провел ладонью по щеке Клары. Но затем взгляд его помрачнел.
Он ощупал собственный рот, облизнул губы и нахмурился, как будто вкус грецкого ореха показался ему неприятным.
– Куда мы сегодня отправимся, мой принц? – спросила Клара.
Он не взял ее за руку. Сел, выпрямив спину, огладил пятно солнечного света на полу, встал на ноги и подошел к окошку.
– На улицу, – сказал он. – Хочу узнать, куда ведет эта дорога.
Это желание было таким простым и одновременно таким неожиданным, что Клара в первое мгновение растерялась.
– Но это невозможно!
– Я так хочу. – Он произнес эти слова так, будто сделал великое открытие, изобрел нечто новое или сотворил магические чары. Его лицо озарилось улыбкой. – Милая Клара, я так хочу.
– Нет, это невозможно. – Она не знала, как объяснить.
Его воодушевление померкло, во взгляде появился страх.
– В шкаф я не вернусь.
Теперь она все поняла. Наконец-то. Наконец-то!
Она взяла его за руки.
– Тебе не нужно возвращаться в шкаф. Перенесемся вместе на твою родину, и я с радостью покину этот дом. Мы можем навечно остаться в стране грез.
Он заколебался.
– Этого хочешь ты.
– Да, – Клара вздернула подбородок. – Именно этого я всегда хотела. – Она затрепетала от волнения, на шее выступил пот.
– Поцелуй меня, – велела она. В сказках принцу непременно полагалось целовать свою избранницу. – Увези меня отсюда.
Клара не могла больше ждать. Она встала на цыпочки и прижалась губами к губам щелкунчика. Ощутила вкус грецких орехов и чего-то еще – кажется, лака. Однако принц не взял ее за руку, не привлек к себе. Ветер не обдувал лицо, и конь не уносил их в небо. Открыв глаза, Клара увидела, что по-прежнему находится на пыльном, сером чердаке.
Щелкунчик провел по ее щеке тыльной стороной ладони.
– Я хочу на улицу, – сказал он.
Клара раздраженно нахмурилась и топнула ногой, словно была не семнадцатилетней барышней, а маленькой девочкой, которой Дрёссен только что подарил деревянную игрушку. Я хочу. Она и сама не знала, почему эти слова так сильно ее разозлили. Возможно, потому, что она никогда прежде не слышала их от щелкунчика.
– Я же сказала, это невозможно, – повторила она резче, нежели собиралась. – Тебе там не место.
– Я отведу тебя на улицу! – заявил Фредерик.
Услышав голос брата, Клара вздрогнула. Он стоял на верхней ступеньке лестницы и завороженно глядел на щелкунчика.
– Убирайся! – крикнула девушка. Брат не должен был сюда приходить, не должен был этого видеть. Она бросилась на него, вне себя от стыда и страха, и попыталась спихнуть вниз.
Но Фредерик просто схватил ее за запястья, не подпуская ближе. Он был на год старше сестры и гораздо сильнее. Не сводя глаз с щелкунчика, юноша медленно покачал головой:
– Клара, прекрати.
– Я тебя помню, – сказал щелкунчик, глядя на Фредерика. Он вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь. – Ты – мой командир.
Фредерик бросил на Клару предостерегающий взгляд и разжал хватку, после чего с удивленной улыбкой ответил на воинское приветствие.
– Верно, – он приблизился к щелкунчику, – твой командир. Я сотню раз отправлял тебя на смерть.
Щелкунчик нахмурился.
– Так и было.
– Ты очень изменился, – пробормотал Фредерик.
На лице щелкунчика отразилось смущение.
– Правда?
Фредерик кивнул.
– Идем вниз, – мягко сказал он, словно выманивал котенка при помощи лакомства. – Я выведу тебя на улицу.
– Куда ведет эта дорога? – спросил щелкунчик.
– В Кеттердам. Волшебное место. Я расскажу тебе о нем.
– Фредерик, – сердито перебила Клара, – ты не посмеешь этого сделать.
– Мы представим его как моего школьного товарища. Скажем, что он недавно поступил на службу.
– Так нельзя, – покачала головой Клара.
– Мама будет счастлива принять в гостях молодого красавца в военной форме, – с лукавой улыбкой прибавил Фредерик. – А на вечернем приеме ты сможешь с ним потанцевать.
Клара не хотела танцевать с щелкунчиком на дурацком вечернем приеме. Она мечтала кружиться с ним в танце посреди огромной поляны, заросшей колокольчиками, – в соборе, созданном самой природой. Мечтала, что лебеди склонятся перед ней, приветствуя свою принцессу. Мечтала, что у нее за спиной развернутся крылья. Но не могла рассказать обо всем этом брату, который стоял рядом со щелкунчиком, положив руку ему на плечо, как будто они и вправду добрые приятели еще со школьных времен, как будто ее принц – молодой офицер в синем мундире с начищенными пуговицами, готовый вступить в керчийскую армию.
– Фредерик, – умоляюще произнесла Клара.
Но брат уже вел щелкунчика к лестнице.
– Да будет тебе, Клара, – лукавая улыбка Фредерика сделалась еще шире. – Он так хочет.
* * *Поцелуй поверг его в замешательство. Когда Клара стала просить увезти ее в страну грез, щелкунчик едва устоял перед силой этого желания. В бледных лучах солнца, пробивающихся
