Глава 1
Гнев.
Он живет в ней, наполняя ее смыслом, окрашивая ее жизнь в непримиримый красный цвет.
Очень. Много. Гнева.
Спросите любого, кто когда-нибудь с ней пересекался, и все в один голос заявят: утверждать, что она полна гнева, — все равно что говорить, что во вселенной много звезд.
Существуют гнев и она — вот, собственно, и все.
Точка. Конец истории.
Другое дело, что, по ее мнению, ставить точку в этой истории рановато. Она только начинается.
* * *А началась она с корабля.
Точнее — с беспорядка на его борту.
Небула с отвращением огляделась. Все выглядело старым, изношенным и… грязным. Не испачканным, а именно грязным. Как будто с незапамятных времен никому и в голову не приходило наводить тут порядок. Собственно, так оно и было. Вполне естественно, что тем, кого обычно преследуют через всю галактику, не до уборки.
Ей внушала отвращение каждая секунда, которую она, скованная наручниками, вынуждена была провести на борту «Милано». Какое все-таки бессмысленное название для корабля, думала она. Не отражает мощи, не внушает страха. И уж точно непохоже на имя звездолета, способного уничтожить всех, кто осмелится бросить вызов его пилоту и повелителю.
И какому же идиоту пришло в голову называть свою посудину «Милано»?
Питеру Квиллу, разумеется.
Самопровозглашенному Звездному Лорду.
Небула покачала головой. Случившееся было вне ее понимания. Как вышло, что она оказалась здесь, в лапах этого… шута?
Да еще в наручниках, ни больше ни меньше. Торчала на борту этой нелепой пародии на боевой корабль, в котором ее сестра и прочие так называемые «Стражи Галактики» намеревались доставить Небулу на планету Ксандар.
Где она проведет в тюрьме остаток своей жизни.
— Ты выглядишь…
Она обернулась к говорившей, которая находилась рядом практически с той самой минуты, когда Небулу притащили на корабль как какую-то жалкую пленницу. Отвечать не стала, лишь посмотрела черными, мертвыми глазами, в которых ясно читалось: «Я не собираюсь с тобой говорить. Никогда».
— Я хотела сказать, ты выглядишь уставшей.
Небула только зарычала, уставившись на высокую зеленокожую женщину. Гамора. Ее сестра. При одном взгляде на нее внутри что-то шевельнулось. Какое-то чувство, похожее на… На что?
По правде сказать, Небула и сама не знала. Долгие годы она позволяла себе испытывать одну-единственную эмоцию, столь же чистую, сколь всепоглощающую, заполнявшую тело и разум, горевшую адским пламенем, опаляя каждую мысль и поступок.
Так что же она сейчас почувствовала? Неужели… нежность? А может быть, заботу, беспокойство? Чем бы это ни было, Небула решила, что оно ей ненавистно и вообще ее не касается.
Подобные чувства — признак слабости. А именно слабость Небула ненавидела сильнее всего.
— Ваш корабль, — произнесла она, меняя тему, — форменный кошмар. Какое неприятное везение, что вы еще трепыхаетесь.
— Ну, не все так ужасно, — Гамора тихо рассмеялась, подходя ближе. — Это наш дом, хотя с первого взгляда не скажешь.
— Дом, — повторила Небула, в ее устах это слово прозвучало как ругательство. — А неплохо, наверное, иметь дом.
— Опять ты об этом, — Гамора тяжело вздохнула, отводя глаза.
— Да! Опять! — закричала Небула, в приступе ярости запрокинув голову.
Ее черные глаза расширились, рот оскалился в презрительной усмешке, скованные руки напряглись.
— Мне очень жаль, — произнесла после долгого молчания Гамора, вновь поднимая лицо.
Их взгляды встретились.
— Я не хочу твоей жалости, — процедила Небула, удивительно быстро переходя от неистовства к ледяному спокойствию.
Она вполне себя контролировала. Всегда.
Ну почти.
— А что тогда ты хочешь?
— Твоей смерти.
— Сестричка, — хмыкнула Гамора, развернулась и ушла.
* * *— Я есть хочу, — сказала Небула с легкой тоской в голосе.
Часы шли за часами, она уже бросила их считать.
— Дай мне немного корня тысячелистника.
Теперь Небула была прикована наручниками к шесту, спускавшемуся с потолка. Она находилась в кубрике «Милано», но вынуждена была стоять.
— Нет, — отозвался знакомый голос. — Корни еще не созрели. Плюс я тебя ненавижу.
Небула почувствовала, как в жилах забурлила кровь жарко пульсируя в висках.
— Так, значит, ты меня ненавидишь? — переспросила она, не утруждая себя ни презрением, ни отвращением. — Ты, которая бросила меня там, единолично завладев Камнем? И вот гордо стоишь здесь. Как же, героиня!
Слово «героиня» прямо-таки застряло у нее в глотке. Небулу даже замутило. Уточнять, где это «там», нужды не было. Гамора и так прекрасно поняла. Речь шла о месте, где сестры жили до тех пор, пока Гамора не покинула его и не обрела новую семью, без оглядки на прошлое.
— Скоро я избавлюсь от этих оков, — продолжила Небула, — и убью тебя. Клянусь.
— Нет, ты закончишь свои дни в тюрьме на Ксандаре. От всей души советую принять этот факт.
Небула зарычала, с силой рванув наручники. Но они не поддались, как не поддавалась и она сама.
Глава 2
Где бы вы ни были, на Земле или на планете Икс, на Ксандаре или на Забвении, вам никуда не деться от космической уверенности в существовании одного незыблемого закона Вселенной. Нет, не смерти, хотя она неизбежна (почти всегда), и не налогов, пусть они так же неотвратимы, как и смерть (причем, в отличие от последней, исключений не допускают).
Этот незыблемый закон гласит: братья (и сестры) не ладят между собой. Возможно, не все время, но не ладят. Иногда их свары становятся довольно бурными. В пылу ссоры люди могут наговорить всякое, а то и наломать дров. Даже те — особенно те, — кто глубоко симпатизирует друг другу, могут в один миг превратиться из друзей в недругов. По прошествии времени, когда страсти улягутся, они раскаются, все вернется на круги своя, а семейные узы станут только крепче.
Это как правило.
Однако Гамора и Небула — исключение. Любую ссору, даже воображаемую, эти женщины стремились разрешить единственным известным им способом: попытаться переломать друг другу пальцы. Небула хорошо помнила одну такую «ссору», приключившуюся в те времена, когда сестры служили Ронану Обвинителю — воину расы кри. Небула и Гамора всю жизнь желали лишь одного: угодить отцу, заслужив его одобрение. Вот только их отцом, правда, приемным, был Танос — космический тиран и вестник смерти, Нельзя угодить тому, кто
