– Мне нередко случалось помогать принцессам, попавшим в беду. Жду твоих приказаний.
– Я не принцесса, я Суз, – ответила я, – родом я из деревни, о которой вы никогда не слышали, и там грифон детей ест.
Все это я выпалила на одном дыхании, однако он не засмеялся и смотреть на меня по-другому не стал. Вместо этого он попросил назвать деревню, и я назвала, а он сказал:
– Она мне известна, мадам. Я бывал в ней. И теперь буду иметь удовольствие вернуться в нее.
За его плечами я видела, как Шмендрик и Молли смотрят друг на друга. Шмендрик хотел что-то сказать, но не успел, оба повернулись к двери, в которую вошла маленькая смуглая женщина, примерно одних с моей матерью лет, только одетая в тунику, клетчатые штаны и сапоги, как у Молли. И женщина эта сказала тонким, встревоженным голосом:
– Я так сожалею, что отсутствовала и не смогла встретить старых товарищей Его Величества. Вам нет нужды называть ваши прославленные имена, меня же зовут Лизен, я королевский секретарь, переводчица и протектор.
Она очень учтиво и осторожно взяла Короля Лира за руку, помогла ему встать и повела к креслу.
Чтобы прийти в себя, Шмендрику потребовалась минута. Затем он заявил:
– Вот уж не знал, что мой старый друг Лир нуждается в подобных услугах. Особенно в услугах протектора.
Лизен усаживала короля и оттого ответила Шмендрику, не взглянув на него:
– Давно ли вы видели его в последний раз? – Шмендрик промолчал. Лизен, в которой поубавилось нервности, тихо продолжала: – Рано или поздно время впивается своими когтями в каждого. И никто из нас не остается таким, каким был.
Король Лир послушно опустился в кресло и закрыл глаза.
Я видела, что Шмендрик рассержен и сердится все сильнее, но не показывает этого. Точно так же сердится мой отец, поэтому я и знала. Он сказал:
– Его Величество согласился вернуться с этой юной особой в ее деревню, дабы избавить тамошних жителей от мародерствующего грифона. Мы выезжаем завтра.
Лизен повернулась к нам так стремительно, что я не усомнилась: сейчас она примется кричать и отдавать всякие приказания. Однако ничего такого не случилось. Понять по ее лицу, что она хоть немножко рассержена или испугана, было никак нельзя. Она всего лишь сказала:
– Боюсь, господин мой, что это невозможно. Состояние короля делает его непригодным для такого путешествия и уж тем паче для такого дела.
– Король думает иначе, – сквозь стиснутые зубы ответил Шмендрик.
– Это он-то? – Лизен указала на Короля Лира, и я увидела, что тот заснул, сидя в кресле. Голова его обвисла, – я побоялась даже, что с нее свалится корона, – рот приоткрылся. А Лизен продолжала: – Вы приехали, чтобы увидеть несравненного воина, которого помните, но нашли утратившего все силы слабоумного старика. Поверьте, я понимаю вашу беду, однако вы должны видеть…
Шмендрик прервал ее. Я никогда не понимала, что подразумевают люди, говоря о чьих-то вспыхнувших глазах, а тут увидела, что зеленые, по крайней мере, глаза на это способны. Мне показалось, что он и ростом стал выше, а когда Шмендрик ткнул в Лизен пальцем, я, ей-ей, подумала, что маленькую женщину охватит пламя или что она растает в воздухе. И чем тише звучал голос Шмендрика, тем сильнее пугал. А сказал он так:
– Теперь послушайте меня. Я Шмендрик Волхв, и я вижу моего старого друга Лира таким, каким видел всегда, – мудрым, могучим и добрым возлюбленным единорога.
И снова король, услышав это слово, ожил. Он моргнул, взялся за ручки кресла и встал. И глядя не на нас, а на Лизен, сказал:
– Я отправляюсь с ними. Такова моя задача, и мой дар. Ты же позаботься, чтобы все было готово.
Лизен ответила:
– Величество, нет! Молю вас!
Король Лир протянул к ней руки, взял в большие ладони голову Лизен, и я поняла, что когда-то они любили друг друга. Он сказал:
– Для того я и создан. Ты знаешь это так же хорошо, как он. Последи за замком, Лизен, и, пока меня не будет, держи его в добром порядке.
Лицо Лизен стало таким горестным, таким растерянным, – я не знала, что мне и думать о ней, или о Короле Лире, или о чем угодно. Я даже не знала, что отступаю назад, пока не почувствовала ладонь Молли Грю в моих волосах. Она ничего не сказала, но я услышала ее милый запах. Лизен же ответила, тихо-тихо:
– Я послежу.
Она развернулась и, понурясь, направилась к двери. Думаю, ей хотелось уйти, не взглянув на нас, однако она не смогла. У самой двери она выпрямилась и бросила на Шмендрика взгляд столь суровый, что я уткнулась носом в Молли, лишь бы не видеть ее глаза. И услышала, как она словно выдавливает из себя слова:
– Смерть его будет на твоей совести, маг.
Думаю, она плакала, но не так, как это делают взрослые люди.
А Шмендрик ответил голосом настолько холодным, что я могла его и не узнать:
– Он уже умер однажды. Лучше такая смерть – лучше другая, любая смерть лучше той, которой он умирает в этом кресле. Даже убив его, грифон все же спасет ему жизнь.
Я услышала, как закрылась дверь. И спросила у Молли, как могла, тихо:
– Почему он сказал, что король уже умер?
Но Молли отодвинула меня в сторону, подошла к Королю Лиру, опустилась на колени и сжала одну его ладонь в своих. И сказала:
– Господин… Величество… друг… милый друг, – помни. О, прошу тебя, прошу, помни.
Старик, покачнувшись, положил другую ладонь на голову Молли и пробормотал:
– Дитя, Суз, – ведь это твое красивое имя, Суз? – конечно, я поскачу в твою деревню. Не вылупился еще на свет грифон, которому дозволено будет обижать народ короля Лира.
Он снова тяжело опустился в кресло, однако попрежнему крепко держал Молли за руку. И смотрел на нее широко раскрытыми синими глазами, и губы его немного подрагивали. Он сказал:
– Но ты должна напоминать мне, маленькая. Когда я… когда я теряю себя, – когда теряю ее, – ты должна напоминать мне, что я все еще ищу, все еще жду… что никогда не забывал ее, никогда не отвращался от всего, чему она меня научила. Я сижу в этом зале… сижу… король ведь должен где-то сидеть, ты же понимаешь… но в мыслях моих, в моих бедных мыслях, я всегда там, с ней…
Я никакого понятия не имела, о чем он говорил. Теперь имею.
Он так и заснул, держа Молли за руку. Она просидела с ним долгое время, положив голову ему на колено. А Шмендрик пошел к Лизен, убедиться, что та делает все положенное, готовя
