В домике-сторожке, что-то разбудило пожилого охранника Сергея. Вставать сейчас не было никакой надобности. Строители сушили весла уже третью неделю, что значительно сокращало суету в работе охраны. И сегодня, как и вчера, Сергей собирался подниматься никак не раньше десяти.
За окном раздался смутный шум. Сергей прислушался, но звук сразу стих.
Можно было еще спать и спать, но он знал что если проснулся, заснуть снова уже не сумеет.
Сергей поднялся с койки, застелил ее, с трудом наклоняясь. Появилась привычная, смутная тоска по порядку, который как бы сам собой наводился в доме, пока жена не ушла от него. И возраст сил не прибавлял.
За окном снова раздалась громкая возня, затем жуткий визг. Сергей выглянул в окно, ничего не увидел и снова прислушался. Тишина.
Одеваясь, Сергей подумал, что на звериную драку это не было похоже совсем — тогда бы было слышно рычание и визг двух животных. Он давно подозревал что в квартирных домах на юге поселка, мог завестись садист. Квартиры там дорогие, подростки избалованы, родители влиятельны.
Тех кто издевается над слабыми Сергей не любил, и к мучителям зверей испытывал сильную неприязнь. Животные водились у него дома всю жизнь, с самого детства. И местный кот, толстый, полосато-дворового окраса, часто приходил погреться, и покушать. Давно его не было видно.
Сергей вооружился резиновой дубинкой и скорее вышел на улицу. Постоял, прислушиваясь. Над землей висел серый туман. От лесной опушки невдалеке пахло необыкновенно свежо, травой, мхом, и мокрой лесной подстилкой.
Вроде бы было тихо, но как-то не по себе. Он постоял еще немного и хотел уже вернуться в дом, но показалось, что услышал приглушенный хрип недалеко — со стороны грязно-желтых временных построек строителей. Туда Сергей давно не ходил — территория принадлежала фирме и была закрыта пока рабочие судились с начальством. Но у Сергея, конечно, был ключ.
Он пошел в ту сторону, прислушиваясь и чуть-чуть припадая на левую ногу. Колено часто ныло по утрам. Шел на сменившую хрип возню.
Звук шел откуда-то совсем недалеко, совсем рядом. Сергей изготовился в случае чего ловить садиста, несмотря на ноющую ногу, но его отвага ему не пригодилась.
Он зашел за здание и сразу увидел на подтаявшей земле обглоданные трупы… кого? Сразу и признать было сложно, так страшно трупики были изуродованы.
У Сергея дыхание перехватило и сердце защемило от жалости к беззащитным созданиям. Казалось никого больше здесь не было, и он подумал, что убийца услышал как-то его шаги и сбежал, а потом заметил что-то. Сначала он даже не понял что же видит.
Над землей висело нечто плотное будто бы сгусток черного тумана. Но у тумана были руки и большая клыкастая челюсть, перекусывающая горло дохлой крысы. Из развороченного брюха зверька свисала гирлянда внутренностей.
Сергей стал отступать, показывая пальцем на видение беззвучно ловя ртом воздух.
Чудовище обратило к нему голову. К окровавленным клыкам прилипли шерстинки и кишки.
Сергей закричал.
***
Породистое и во всех отношениях приятное лицо Н с грохотом встретилось с лакированной поверхностью стола. Он испустил глубокий вздох, полный тоски и скорби.
— Ты уходишь от ответа, — заметила Кэтрин.
Утром среды в баре было пусто и спокойно. Во все свечи-лампы горела антикварная люстра, желтоватый свет заполнял большой зал, делая его уютней. Ни дать ни взять, респектабельный карточный клуб из какого-нибудь Бруклина, не хватает только черно-белых фотографий и зеленого сукна на столах.
Н нравился его бар — от красных штор, закрывающих стены, до черных столов и роскошной барной стойки, украшенной резьбой тончайшей работы. Нравилась ему и удобная система подвалов под баром, которая давала ему помещения для его магических занятий.
Не нравилось Н только то, что Кэтрин все еще стояла у него над душой, и спрятаться от нее почти наверняка не удастся.
— Я работаю, — пробубнил он в стол.
— Сомневаюсь, что твоя работа состоит в заговаривании столешницы.
Н поднял голову и откинулся на стуле, укоризненно глядя на Кэтрин. Его яркая внешность — узкое аристократическое лицо, дьявольски рыжие волосы и неподвижный взгляд жутковатых черных глаз мог навести ужас на кого угодно, кроме Кэтрин. Слишком хорошо она его знала.
— Не страшно, — презрительно сказала она, отодвинула стул напротив Н, и села.
Кэтрин была брюнеткой с прямыми волосами и бледным, до того красивым лицом, что иногда ее ошибочно принимали за вампира. Она казалась персонажем, сошедшим со средневековых картин — большие глаза, в обрамлении густых черных ресниц, ярко-красные губы, с молоком матери впитанная привычка в любой ситуации держаться холодно и с достоинством. Кэтрин могла показаться высокомерной или жестокой женщиной, но это было не так — по крайней мере, пока дело не касалось Н.
— Ты проигрываешь этому городу, — сказала она.
— Знаешь, что случиться с человеком если оный станет весь день читать все новости подряд? — пространно ответил Н с ненавистью глядя на раскрытый ноутбук. — На первый день заболит голова, на второй захочется застрелиться, а на третий такому несчастному понадобится срочная психологическая помощь.
— Это чушь, — отрезала Кэтрин. — Ты не сможешь знать что творится в городе, просто почитывая новости, как скучающий офисный болван. Тратя время на ерунду, ты явно упускаешь существенное.
— Просто в этом городе случается слишком много всего, я один просто физически не успеваю за всем следить.
Зачем Н следить сразу за всем городом, встает вопрос. И на него ответить легко: город — это одно живое существо. Чтобы хоть как-то эффективно работать с одной частью тела нужно хорошо знать, что есть организм в целом. И вот с этим был один огромный пробел, поскольку в Москве текли тысячи различных процессов одновременно. Годы заняло бы только поверхностное ознакомление с происходящим. Острое, отчаянное чувство собственной беспомощности перед лавиной информации душило Н.
