Зазвучал негромкий, вкрадчивый голос:
— Никто не говорил вам, что соприкоснуться с непознанным намного проще, чем все считают, милая барышня? Чудеса вовсе не скрываются от людей — вы можете найти их во всем, куда бросите взгляд. Даже внутри себя вы отыщете бездну, в которой предостаточно тайн. Но люди боятся того, чего не могут понять. Если им однажды и повезет соприкоснуться с чудом, они постараются объяснить его, пускай и самым идиотским образом, либо спрятать в сказках, уверив себя и своих детей, что чудеса скрыты за дверьми волшебных шкафов, в зеркалах и норах. Но это не так.
Сложно было точно сказать, молод привратник или стар, но его темно-русые волосы еще не тронула седина. Он был тощ и оттого казался вытянутым, как восклицательный знак. Половину его лица и оба глаза закрывала черная ткань.
Когда Женя посмотрела на его повязку, она поняла, что этот человек лишился глаз давно и не по своей воле. Это была не догадка, и не фантазия, нет, Женя прочла это, как газетный заголовок, который кричал о боли и насилии. Никогда с ней не случалось ничего подобного. Скептицизм стал отступать под напором любопытства: чудеса начались уже с порога.
— Но никто не сказал, что зайти будет просто, — продолжил привратник и сложил руки на груди.
— Нам нужно увидеть Н. - сказал Василий. Эту одну букву: "эн", он произнес так, как будто это было имя. Такое короткое, может Н — китаец?
— Никто не сказал, что ему нужно увидеть вас. Интересы друга всегда важнее интересов прохожих, не так ли? Никто не говорит, что это справедливо, — усмехнулся слепой.
— Я уже был здесь, — выпалил Вас, — и меня пропустили.
— Постоянным правом входить сюда обладают ни те, кто получил жизнь в нежной женской утробе, — ответил привратник. — А вы явно из таких, несмотря на твои попытки изменить свою природу, мальчик.
Вас покраснел, словно его уличили в чем-то неприличном.
— Если люди все-таки проходят, значит, должны быть какие-то правила, верно? — вмешалась Женя.
— Никто не сказал, что правил нет, — пожал плечами привратник.
Женя сжала ладонь Василия, чтобы приободрить его. Она не собиралась отступать.
— Вы так часто повторяете это слово, что можно подумать, будто Никто — это ваше имя. Как в какой-то загадке, — сказала Женя.
Привратник обратил к ней лицо. Он ничего не ответил, но Женя сочла его внимание маленькой победой. Она тщательно выбрала слова для следующего вопроса.
— Никто не скажет, как нам пройти?
— Никто… не скажет, — вторил он как эхо. Но прежде, чем Женя ощутила разочарование, у него в руках появилась колода карт. Никто ловко перемешал и раскрыл их перед ней веером, рубашкой кверху.
— Выберите одну, барышня, — любезно предложил он.
Женя вытянула карту и перевернула ее. Вас тревожно выдохнул сквозь сжатые зубы. Он узнал картинку.
— "Башня", — сказал привратник, — возвращение прошлого. Крах всех планов, всех надежд.
Он бережно вынул из ее руки карту с грозным изображением крепости, в которую била молния. Верхние этажи башни были объяты пламенем, а из окон падали два человека — богач и бедняк.
— Чего ты боишься, девочка в башне? — неожиданно спросил он и Женя растерялась. Она боялась множества вещей: бедности, болезни, что некому будет позаботиться о брате, что отец узнает, где они живут. Но она чувствовала, что Никто спрашивает не об этом, а о чем-то еще, что запрятано глубже всех ее страхов. Слова сорвались с языка раньше, чем она успела их как следует обдумать. У какой-то части ее подсознания ответ был давным-давно готов:
— Я боюсь прожить жизнь, так и не поняв, зачем я здесь.
Никто наклонил голову:
— Вы можете зайти. Никто даст вам один совет: не пытайтесь сопротивляться потоку. Он унесет вас туда, где вам следует быть. И помните: кто, хоть раз войдет в башню, тот уже не выйдет из нее прежним. Ваша жизнь изменится, хотите вы того или нет.
Он отошел в сторону, пропуская их. У самой двери Женя обернулась к Никто, не сомневаясь, что он чувствует ее взгляд. Узнал же слепец, что за карту она вытянула.
— Изменения — это именно то, чего я хочу. — сказала она.
— Немногие в ладу с собственной судьбой. Постарайтесь это в себе сохранить. И не медлите больше, делать мне тут нечего, как с вами часами болтать, — закончил слепой совсем другим тоном и заговорщически улыбнулся, подводя черту под разговором.
Женя почувствовала, что в этом странном месте, у нее появился, по крайней мере, один союзник.
Она распахнула дверь.
В каждом большом городе есть места, которые местные жители могут назвать "мистическими". Чаще всего это места с кровавой историей. Лобные места, поля сражений, проклятые церкви, дома, построенные на костях, — все они получают славу таинственных. В Москве таких мест было больше сотни, но только в нескольких обитало настоящее волшебство.
Из этих нескольких, уважаемых и почитаемых, только одно имело репутацию скандальную и неоднозначную. В его адрес даже произносилось слово "притон", шептались о немыслимо низких ценах на талисманы и полном отсутствии контроля за возрастом посетителей. Зато только в "Тауэр" можно было достать уникальные внеземные артефакты, и встретить до сорока представителей разных рас и миров — всех за одним столиком, за игрой в подкидного дурака, каждый второй четверг, кроме декабря.
Почему-то Женя попала именно в это место, единственное во всем городе, где волшебное полностью было выпущено из-под контроля, хотя ее брат знал, по крайней мере трех человек, которые могли дать намного более безопасную консультацию по ее вопросу. Один из них жил в соседнем доме, но именно это место, первым пришло Василию в голову. Множество деталей совпадают, рождая события, которые приводят людей туда где они должны быть. Этот калейдоскоп и зовется судьбой.
Громкая музыка оглушила их сразу же, как только они вошли. Свет, то слепил глаза, то гас, погружая все в разноцветный полумрак. Брат и сестра замерли, держась за руки, как Гензель и Гретель, оказавшиеся одни в самом сердце темного леса.
Было людно. Большинство столиков у стен заняты,
