Я же осталась в усадьбе до самого вечера. Дерек гордо провел меня по всем отремонтированным комнатам, которые я еще не успела осмотреть, продемонстрировал обновленный сад и искусственный пруд, вырытый и обустроенный в парке. Возле этого пруда мы быстро организовали пикник, в котором приняли участие и Лайон Витт, и тетушка Марта Руди, и все остальные слуги.
В седьмом часу Дерек отвез меня домой. Всю дорогу мы вспоминали особенно веселые моменты вчерашнего приема и последующего ночного бдения и долго над ними хохотали.
Когда автомобиль Хозера остановился у моей калитки, еще почти полчаса просидели в салоне, продолжая болтать и смеяться.
— Знаешь, — сказал мне Дерек, когда я наконец выбралась наружу, — завтра я снова хочу тебя увидеть.
— Ничего не могу обещать, — пожала я плечами. — Я понятия не имею, как сложится мой день, и во сколько вернусь с работы.
— Тогда я тебе позвоню.
— Звони.
Его автомобиль тронулся с места, только когда я закрыла за собой входную дверь дома. После того как он скрылся из виду, я включила магбук и открыла электронную почту. Там меня уже ждало письмо.
«Надеюсь, вы хорошо повеселились, Вифания. Предлагаю завтра вместе пообедать и обсудить моих крыс. В тринадцать часов пришлю за вами машину. Целую ваши пальчики. Л. Ш.».
Утро в этот раз выдалось очень напряженным. Сразу после того как я приехала на работу, мне позвонил младший кеан поискового отдела и сообщил, что никаких тайников на Старой рыночной площади его ребята не обнаружили.
— Мы прощупали и изучили там все, — сказал он. — Нарочно отыскали в архиве ее древний архитектурный план, думали, вдруг в нем указаны какие-нибудь секретные ходы или еще что-нибудь в этом роде. Но и там ничего не нашли.
— Вот черт!
— Ви, ты сама видела эту площадь — на ней нет ничего, кроме старой коновязи и здоровенной каменной глыбы, которую наш мэр именует культурным достоянием города.
Да-да, стоит там такая «скульптура» — огромный монолит, с полустертым изображением моря и рыбачьей лодки. Достояние сие весьма сомнительно, ибо, на взгляд многих жителей Рива, оно не украшает, а скорее уродует площадь. По словам нашего мэра, то, что каменюка была установлена здесь в незапамятные времена и фактически является ровесницей города, достаточное основание, чтобы считать ее культурной ценностью. Однако лично мне кажется, главная причина того, что монолит все еще стоит на своем месте, — его огромные габариты. Чтобы сдвинуть эту громадину, придется потратить кучу сил и бюджетных денег. Так что стоять «скульптуре» на площади до тех пор, пока она не рассыплется сама.
— А ее пьедестал вы проверяли?
— Обижаешь! Его проверили в первую очередь. Это сплошной камень, без трещин и тайников.
— Магов привлекали?
— А как же. Глухо, Ви.
Положив трубку, я некоторое время просто сидела за столом и рассматривала обои на противоположной стене.
Неужели я ошиблась и круч на самом деле хранится в другом месте? Но ведь это глупо и опасно — взрывчатку лишний раз переносить с места на место очень чревато.
Тогда, быть может, взрыв произойдет где-нибудь в другом месте? Вариант, конечно, возможный, но моя следовательская чуйка противилась ему всеми силами.
Цель террористов вовсе не в теракте, а в той массовой истерии, которая за ним последует. А тут вам и праздник, и куча народу, и замкнутое пространство.
Сдается мне, что-то наши поисковики из виду упустили. Где-то на площади тайник все-таки есть, и через пару недель он славно рванет. Что ж, будем думать и искать.
Ближе к обеду ко мне в кабинет явился Алеф.
— Ви, через неделю открывается собачий фестиваль.
— Я помню, Ал.
— Я связался с его организаторами и попросил предоставить мне списки участников с указанием количества животных. Сказал, что это необходимо для обеспечения безопасности — все-таки в их числе будут питомцы королевы.
— Они уже прислали тебе этот список?
— Да. — Он вынул из кармана сложенный в четыре раза листок бумаги. — Вот, смотри — всего в Рив приедут сорок собаководов, и привезут они в общей сложности семьдесят зверей.
— Много…
— Ага. Съедутся эти ребята со всей страны, однако двенадцать из них прибудут к нам из Лиары.
— Среди них есть владельцы больших питомников?
— Есть. Четверо. Заметь, все они разводят крупные породы, и все привезут сразу несколько собак. Думается мне, Ви, что у террористов вовсе не один питомник. Какой смысл везти в Рив двух-трех животных? А так можно доставить целую партию, причем не привлекая к себе особенного внимания.
— Согласна, — кивнула я. — Будет как минимум странно, если кто-то из участников привезет на фестиваль сразу десять-пятнадцать собак. Другое дело, если самих заводчиков окажется больше. Что ж, Ал, теперь наша задача выяснить, кто из них доставит вместе с питомцами взрывчатку.
— Будет забавно, если все четверо.
— Да уж, обхохочешься, — хмыкнула я. — Узнай у организаторов фестиваля про эти питомники поподробнее — кто такие, кого выращивают, как давно существуют.
— Хорошо. Завтра представлю тебе отчет.
Когда Алеф ушел, у меня в сумке пиликнул мобильный телефон.
«Вы не забыли про обед, Вифания? Карета уже подана».
Взглянула на часы — их стрелки как раз показывали тринадцать ноль-ноль.
Шет, как всегда, точен и пунктуален. И прав — самое время поесть и побеседовать.
У тротуара ждала та самая машина, которая возила меня в ботанический сад. Уже знакомый усатый водитель вежливо кивнул и распахнул передо мной дверцу автомобиля.
Когда уселась на сиденье, оказалось, что едем мы в не сторону центра, как я полагала, а в сторону побережья — почти на самую окраину города.
Через десять минут автомобиль притормозил у незнакомого мне кафе — с виду очень милого и уютного, из окон которого открывался чудесный вид на море.
Шет встретил меня прямо у входа. Выглядел он сегодня странно: взгляд его был усталым, щеки бледными, а уголки губ опущенными вниз. Неужели пресловутые крысы оказались очень близкими ему людьми?
