– Я им говорил, чтобы не топтались, – покривился Ручин.
– Да нет, наследили еще тогда, в день нападения. Наверное, из подбитых машин выскакивали люди, вот на них-то и охотились. Перебили всех, как в тире…
– Во-во… – проворчал фермер и страдальчески сморщился. – Сколько раз я говорил Глебу, чтобы он пулеметную башню сварганил!
Одну хотя бы! Да ну говорит, денег столько… И вот, сэкономил.
– Непонятно… – протянул я. – Кому понадобилась эта бойня?
– Бандосам, кому ж еще? – буркнул Саул. – Их тут пара ватаг крутится, Костолома и Головастика. Может, и третья подтянулась…
Я пожал плечами.
– Еще можно понять, зачем было всех расстреливать – чтобы свидетелей не оставлять. А машины зачем гробить? Они ж тут на вес золота!
– Во-во… Или не смогли иначе до пассажиров добраться, – почесал за ухом Ручин, – или Глеб вез что-то очень уж ценное, такое, что и грузовиками можно было пренебречь. Эти… артефакты какие-нибудь. А что? Пара сталкеров в Новом Киеве богачами заделалась.
– Может, и так… – задумчиво протянул я. – Одно знаю точно: те, кто напал на колонну Длинного Глеба, ни в какой Новый Киев не подавались – они приехали с севера и туда же вернулись.
– Может, Глеб сам у них что-нибудь спер? А те догнали и всех положили.
– Версия интересная, только зачем было дожидаться преследователей, смоля цигарки?
– Едрить семь-восемь… – тоскливо выразился Саул.
– Одно мне ясно, – сказал я. – Если не будем бдеть по-хорошему, можем дождаться того же, что и Глеб.
– Эт-точно…
Схоронив костяки, мы двинулись дальше, и теперь уже Федор почти не покидал башенку, поглядывая по сторонам через оптику.
Тех часов, которые мы провели с ним в пути, оказалось довольно, чтобы познакомиться поближе. Дядя Федор раньше служил в ОМОНе. Вот только как оказался на Манге, не говорил – разные ситуации бывают.
В лес мы въехали, как в туннель – верхушки деревьев, росших по сторонам неширокой дороги, сплелись вверху, образуя высокий и узкий проем, как в готических соборах. Колонна двигалась в густой зеленистой тени, и одно благо было – ни заметные ямы, ни бугры под колеса не попадали. Наша «тройка» шла ровно, изредка взревывая мотором.
Смотреть в окно желания не было – ничего, кроме сплошной буро-зеленой стены из стволов и стволиков, лиан мохнатых и чешуйчатых, листьев-перьев, листьев-«конских хвостов», листьев-опахал, не углядишь. Ни прогала, ни щелочки. Будто весь лес сплотился стенами по обе стороны трассы.
Представляю, каково было эту самую трассу прорубать…
Неожиданно скрипнул интерфон и позвал меня голосом Саула:
– Александр!
Я, валявшийся до этого на откидной койке, упруго сел и дотянулся до кнопки.
– Да, Саул.
– Я в передней машине, отчетливо вижу те самые следы, «Урала» или «КамАЗа»… Что? А-а… Водила говорит, что это точно «Урал».
– Мы их как бы догоняем?
– Вроде того. Наша колонна была единственной, которая проехала по этой дороге две недели назад. Потом шли дожди, почва размякла, так что отпечатки бандитских машин очень четкие. Задние проминаются глубоко, «елочкой», а передние «шашечки» гальмуют иногда, поношенные уже. Еще один грузовик шел следом за «Уралом» – вот этот гальмовал постоянно, шины лысые. И это единственные следы, больше тут никто не ездил!
– Мы вторые…
– Во-во. Так что будьте готовы.
– Всегда готовы, – невесело пошутил я.
Вернувшись в положение лежа, я закинул руки за голову и призадумался. Если это бандосы, как уверяет Саул, то куда они намылились? В гости к фермеру?
– Федор! – позвал я.
– А? – буркнул тот, откликаясь.
– Эта дорога – одна? Развилок нет?
– Ну-у… Есть один поворотик налево, к Горячим озерам. Скоро уже, кстати. Там что-то вроде поляны.
– Ага…
Я снова сел и вдавил клавишу.
– Саул!
– Ась?
– Там, говорят, поворот скоро…
– Был такой слух.
– Надо поглядеть, куда бандосы направятся.
– Ага… Ну да.
Долго ли, коротко ли, а выехала колонна из зеленого «туннеля», снова оказываясь на солнце. Выезжали грузовики медленно, все стволы повернув влево, выцеливая супостата.
– Саня! – напряженным голосом сказал Федор. – Глянь.
Я глянул. Прямо посреди поляны дымился «Урал», превращенный неведомыми умельцами в подобие бронетранспортера – кунг был обшит листами стали, и кабина стала коробчатой будкой, сваренной из того же металла, с амбразурами вместо окон. Но не помогла броня самодельная – грузовик был буквально разорван пополам, а мощный КПВТ смотрел в небо из мятой башни. Тела же человеческие постигла та же участь, что и на Больших Пустошах, – расчленили их местные «божедомы», разделали, разобрали «на органы». И тишина…
Вскочив, я покинул кунг, отмахиваясь от предостерегающего возгласа охранника. Бояться было нечего – с бандосами расправились еще позавчера. Вряд ли те, кто совершил акт возмездия, будут ночевать на «месте преступления».
Я спрыгнул на примятую траву, вбирая носом воздух. Гарью попахивало, а вот отвратительный запах разложения почти не чувствовался.
На поляне под открытым небом почва высыхала быстрей, чем в тени, но глина хорошо держала влагу. В общем, следы были достаточно хорошо читаемы.
Обойдя разорванный «Урал», я набрел на низинку, куда скатился второй грузовик, японский «Хино» с фургоном. Фургон и вовсе разметан был, словно кто в ярости порвал его, как картонный ящик. Кабина «японца» оказалась смята, но вовсе не от падения – больше всего похоже было, что по ней ударили гигантской кувалдой. И тишина…
Вслед за мной показались охранники со «сто третьими»[6] и «фармбои» с винтовками СВТ. Уж где они «светки» откопали, не знаю. Да и что я вообще знать могу, с моей-то короткой памятью?
Чувствуя, что тыл прикрыт, я осторожно обошел «Урал». Хотелось понять, как расправились с самопальным «броневиком». Но высмотренное ясности не принесло. Я ожидал увидеть следы взрыва – гранат, мин, снарядов, – а в глаза лезли длинные разрезы с оплавленными краями. Лазер, что ли, поработал? Или плазменный резак?
Ага, а бандосы стояли рядом и смотрели, как чужой дядя режет их машину. Картина маслом.
– Эге… – присел рядом Кузьмич. – Эге-ге… Глянь-ка.
Я глянул. В грунте четко пропечатались странные следы – словно кто утюг вдавливал, только не с гладкой, а с ребристой подошвой.
– Неужто они робота откопали? – медленно проговорил Бунша. – Вот же ж…
– Робота?
– Робота, робота… Не удивляйся, Санек, тут и не такое попадается. Обычно эти… как их… киберы – дохлые, с севшими аккумуляторами, или чего у них там «унутре», но иногда находят и тех, что шевелятся. Вот и все.
Тут на нас упала тень и сказала голосом Эдика:
– Если его
