Прижавшись спиной к кабине, он достал гранату, выдернул чеку и, досчитав до двух, швырнул подарочек в кунг. Рвануло знатно, пыхая наружу дымом, и стреляющий фармбой тут же ворвался внутрь.
Секунду спустя замершая было башенка плавно развернулась и выдала очередь по бандитам, выбегавшим из барака.
– Кузьмич! Прорываешься в барак, Федька тебя прикроет! Остальные за мной!
Вырвав автомат из рук одного из убитых, я побежал к главному зданию.
Бежал и думал отрывками – и чем же я занимаюсь на другой планете? К контакту готовлюсь с иным разумом? Не-ет, истребляю однопланетников, носителей того самого разума. Ну, туда им и дорога…
Из узкого окна полетели стекла, и во двор высунулось черное дуло. Я метнулся в сторону, уходя с линии огня, и Федя тут же меня прикрыл, выпустив очередь из старого доброго ДШК. Пули крупного калибра разворотили раму, раскидав щепки, а стрелка разобрали на части.
Я со всей дури грохнул плечом в дверь, и засов не выдержал – пару часов назад в это самое место уже стреляли, используя автомат вместо ключа. Так что я с треском вломился в просторную гостиную высотой в два этажа. Внизу Саул устроил огромный камин, сложенный из камня, а поверху, вдоль трех стен проходила галерея, куда вела добротная деревянная лестница.
По ступеням как раз ссыпался боевик, ширя свои заплывшие глазенки и тряся «калашом». Пуля из «Гюрзы» опрокинула его, и на первый этаж спустился уже труп.
Еще двое выскочили из спальни наверху, подлетая к балюстраде, но я даже пистолет вскинуть не успел – грохнула винтовка Кузьмича, и бандос, эффектно сводящий обе руки с «Грачами», вдруг завертелся волчком, упал на балюстраду и кувыркнулся вниз.
Второй попрыгунчик шарахнулся в сторону, но пуля из «Зиг-Зауэра» достала и его.
– Кузьмич! Давай наверх, зачищай!
– Понял!
– Димон! Ко лян! В столовую!
Димон, тиская «сто третий», ворвался в столовую первым и заорал, пустив очередь над головами бандитов:
– Грабки на череп – и не дышать, падлы!
«Падлы», однако, не оценили его благородного порыва и ответили огнем. Как под шквалом пуль уцелел Резаный, для меня загадка.
Подхватив оброненный «Грач», я взял его в левую руку, а из правой я «Гюрзу» и не собирался выпускать.
Упав на одно колено в проеме дверей, я занялся отстрелом «редисок». Ох, там и морды были… Жуть!
Но все эти детали пришли на память потом, а тогда, напрягая мышцы до окостенения, я превратился в этакий автомат-приставку к своему оружию – выбирал цель и жал на спуск. Это длилось, максимум, три-четыре секунды, но мне те мгновенья показались вечностью.
Бандитская пуля вонзилась в косяк, выбивая щепки, еще одна прозудела совсем рядом, буквально сбривая мне волосы на макушке, а я все жал и жал на спуск.
Раненый Губошлеп сидел, прижавшись спиной к стене, жутко скалился, разевая безгубый рот, и стрелял веером, не целясь.
Откатившись, я встал и крикнул, задыхаясь от прилива адреналина:
– Кончай, Димон! Они все сдохли!
Кряхтя, Резаный поднялся, пачкая обои кровью.
– Мочилово, в натуре… – пробормотал он.
– Куда тебя? – спросил я.
– Чего – куда? – удивился Губошлеп.
– Ранили куда?
– Меня?! А… ну, да… В руку, во! А я думаю, чего это она…
– Пошли, у меня знакомый доктор есть…
Выстрелы еще были слышны, но пальба резко стихала – «мочить» почти некого было. Засунув «Грач» за пояс, я оставил в руке – на всякий случай – «Гюрзу», а левой поддержал Резаного.
Шатаясь, мы выбрались во двор. Сначала я увидел бурно рыдавшую Лизаветку, замурзанную, простоволосую, растрепанную, с «Валом» в руке.
– Как ты? – бросил я.
– Отбилась, – улыбнулась девушка сквозь слезы. – Папульке плохо.
– Поможем! – уверенно заявил я, памятуя о Терминаторе. Лишь теперь я заметил четырех бандосов, исправно тянувших руки вверх у стены, и гордого собой Эдика.
– Это кто? – спросил я у него спокойно.
– Они сдались в плен! – важно ответил Лахин.
– В переводе, пацифист ты наш, это звучит так, – сдержанно сказал я, – они зассали, поняв, что хана приходит, и выбрали плен. Пусть, дескать, нас судят и за решеткой держат, зато кормить будут, поить и выгуливать! Извини, Эдик, но у моего гуманизма охват не столь широк – я пленных не беру.
С этими словами я вскинул пистолет и пустил в расход двоих «пленников». Резаный кончил третьего, кое-как удержав «калаш» одной рукой, а четвертый бандос кинулся бежать – пуля из «Зиг-Зауэра» догнала его.
– Ничего, Эдик, – хлопнул я бледного Лахина по плечу, – либерализм тоже лечится. Просто надо думать не о правах человека и прочей фигне, а о своих товарищах, о тех, кого эта мразота убила. Помни одну, далеко не европейскую, ценность: «Жертва имеет право на справедливость»!
– Д-да, наверное… – промямлил Эдик.
– Где Саул? – громко спросил я, оглядываясь. Двор напоминал поле боя – везде валялись трупы. Больше всего было убитых бандосов, но и среди наших случились «двухсотые».
– Папа в бараке, – ответила Лиза, шмыгнув носом.
– Терм, ты где шляешься?
Робот не заставил себя ждать – бодрой трусцой он появился в воротах, и даже оба правых манипулятора приложил к голове, отдавая мне честь. Выглядело это комично, но никто даже не улыбнулся.
– Все ништяк! – радостно доложил кибер. – Мои энергоемкости пусты, но и от банды Головастика никого не осталось!
А вот тут Терминатор ошибся.
Наверное, я первым заметил, как отворяется окно на чердаке ангара, и в проем суется бородач, смахивавший на ваххабита, с трубой гранатомета на плече. Я ничего не успевал, а робот почуял врага чуть-чуть позже, когда уже пыхнуло, и граната понеслась по косой прямо на меня, на всех, кто был рядом со мной – на Кузьмича, на Эдика, на Лизаветку и Димона.
Жить нам оставалось долю секунды, но именно этим ничтожным промежутком времени и воспользовался Терминатор – робот шагнул вправо, прикрывая нас своим туловом, принимая удар на себя.
Взрыв был оглушительным, ударило по ушам, но вот ни один осколок не попортил человеческую плоть, вылетая из клубов дыма и пламени.
Робот устоял в момент попадания и лишь затем рухнул. Корпус ему разворотило, оторвав оба правых манипулятора, а голова лежала рядом, не усеченная до конца, лишь серебристые кольчатые провода или волноводы соединяли ее с грудным сегментом.
Терминатор еще падал, а все мы в одном порыве уже направляли оружие на гранатометчика. Десяток стволов ударил залпом, еще и Федор помог, добавив из пулемета, так что мы не только бандюка с «граником» на атомы разнесли, но и полчердака в негодность привели.
Опустив «Гюрзу», я присел рядом с Терминатором, чьи уцелевшие манипуляторы изредка скребли по траве.
– Жду дальнейших… – пробулькал робот металлическим голосом. – Жду… указаний… жду…
Поднялся я уже устало. И где мне теперь искать врача? Ладно, там, Резаный – вон, Лизаветка уже бинтует ему руку, а Димон лыбится. А Саул?
Я
