Со своего наблюдательного пункта Таня окинула взглядом развалины, раскинувшиеся на пространстве двадцати кварталов. Она всмотрелась и наконец увидела какое-то движение среди древних руин. Старая церковь, шпиль уцелел. Движением был медленно клубящийся дым от костра внутри.
Затем показался он сам. Жующий что-то. Что-то похожее на кукурузный початок, судя по тому, как он это держал, но затем он откусил большой кусок, и Таня сообразила, что это целая рыбина. С усами.
89Сиг нарисовал на лице черточки остывшим углем из костра. Его не покидало ощущение, что за ним следят машины, а ему предстояло пересечь обширное открытое пространство. Узор на лице, отчасти напоминающий енота, предназначался для того, чтобы сбивать с толку цифровые камеры. Селина говорила, что с помощью такой временной татуировки можно обмануть программу распознавания лиц.
«Неопервобытный приемчик, – назвала это она. – Импровизируй. Старайся не повторяться».
Сиг нашел старое протертое коричневое одеяло, оставленное тем, кто до него укрывался в развалинах церкви.
Остановившись в дверях, он посмотрел на восток, на башню. Если полковник действительно там, она, если повезет, поможет ему и его друзьям. Сиг хотел вытащить их из тюрьмы. После чего он разберется с Уокером.
Прикрывшись одеялом, Сиг вышел наружу, трансформируясь в бесформенное пятно, беспорядочно движущееся в зарослях между старой брусчаткой и остовами фундаментов. В воздух взлетели голуби, недовольные тем, что это непонятное существо прервало их кормление в высокой траве.
Земля была усеяна самым разным мусором. Битое стекло, куски проводов, обломки кирпича, старые вывески, обрывки бумаги, ботинок, мяч, звериная челюсть. Блестящая латунь стреляной винтовочной гильзы, которая могла пролежать здесь и час, и десять лет.
Солнце раскалило матовую зеленую краску брошенного танка. Ствол пушки был отломан, на башне красовалась сотня нарисованных баллончиками с краской глаз.
Прямо впереди по земле быстро скользнули тени. Приподняв одеяло, Сиг увидел трех стервятников, парящих в восходящих воздушных потоках.
Уже пришла жара, а сырость никуда и не уходила. Сиг взмок от пота под одеялом.
В полумраке старого административного здания Сиг разглядел силуэты четырех человек, стоящих вокруг костра, разведенного в старой бочке из-под нефти. Снаружи торчала настороженная тощая собака.
Все звуки города исчезли, словно запрещенные.
Сиг взобрался на развалины разрушенного здания напротив башни, устроившись на оставшемся без крыши втором этаже, откуда, укрываясь за рамой окна без стекол, можно было изучать башню.
Башня возвышалась над густым кустарником ежевики. Видны были остатки старой ржавой решетки, участки тротуара, растрескавшееся дорожное полотно. Не было никаких признаков ни ворот, ни охраны.
Под деревом устроилась стайка желтых птичек, копающихся в щебенке и траве. Между прутьями решетки пролез большой кот, набросился на птичку и утащил ее в травяные джунгли.
Сиг всмотрелся в длинные железобетонные хребты, проходящие вдоль стен здания, изрядно потрепанных непогодой и шальными пулями. От окон башни отражался дрожащий солнечный свет, и только там, где стекла были выбиты, зияли черные пустоты. Сигу показалось, что он различил фигуру, выглядывающую из окна наверху, но она тотчас же исчезла.
И тут он увидел женщину, идущую по открытому пустырю, где ее обязательно должны были заметить машины, судя по звукам, приближающиеся с севера.
90Таня видела, как Сиг вышел из церкви, затем бесследно исчез прямо у нее на глазах. Он нырнул в траву, словно дикая собака. И всякий раз, когда Тане казалось, что она его увидела, это оказывался лишь ветер.
Спустившись вниз, Таня попыталась отыскать тропинку. Она шла по открытому месту, нервничая по поводу невидимых глаз, смотрящих на нее с неба и бог знает откуда еще. А может быть, никто не стал связываться с наблюдением за местностью, уже на протяжении целого поколения свободной от людей.
Таня смутно припоминала, в чем тут дело. Что-то связанное с баржей, груженной ядовитыми отходами. Тропическая болезнь, неизвестный штамм, попавший в мусор. Трагическая случайность. Тысячи умерших. Опасность заражения сохраняется в течение пятидесяти лет. Карантин.
Затем наводнение. Наводнения.
Если бы речь шла о небольшом городе, его бы просто полностью очистили, однако это место обладало слишком большим значением, особенно после того, как полностью развернулось производство «Максимола». Нефть и вещества, стимулирующие человеческую деятельность. Пища для машин и топливо для рабочих. Если очертить вокруг города круг радиусом сто миль, станет видна настоятельная необходимость, порожденная духом времени. Военно-промышленный канал, через который выкачивалось все то, что осталось от Тропика Канзаса, и который служил для дальнейшего продвижения на юг в поисках свежей добычи.
Таня обвела взглядом ландшафт разрухи. Быть может, конец света уже наступил, и никто этого не заметил.
Увидев краем глаза мелькнувшую над головой тень, Таня испуганно вздрогнула, затем сообразила, что это лишь облако.
Она прошла туда, где прежде была улица. Никаких следов Сига, поэтому она направилась к башне, куда, несомненно, направлялся и он.
Слева Таня увидела старый рекламный щит. Лицо элегантной женщины со светлыми волосами, уложенными в стиле ретро, и длинной белой сигаретой смотрело на нее сквозь отодранные остатки логотипа «Пепси-колы», наблюдая за пустынным кварталом.
Таня постояла в полной тишине. Подняла взгляд на башню, до которой теперь оставалось всего полквартала.
Внезапно послышались выстрелы. Близко.
Таня посмотрела на север, вдоль старого бульвара, заросшего травой, туда, где находился источник выстрелов.
По дороге на полной скорости несся старенький разбитый пикап «Тойота». Парень в красной бейсболке истошно кричал, орудуя установленным в кузове пулеметом. Водитель тоже кричал, брызжа слюной сквозь густые черные усы, а сидящая рядом с ним пассажирка высунулась из не имеющей дверей кабины с украденным «М-4» в руках и целилась, насколько это позволяла тряска, угрожающая рессорам.
Укрывшись за полуразрушенной стеной, Таня высунулась из-за угла.
Огонь велся по бронированному джипу, мчащемуся следом. У джипа не было ни водителя, ни ветрового стекла – лишь пулеметные стволы и раскрашенные узлы незрячей авионики. Он выглядел внешне как собранный мексиканскими умельцами из разного хлама сухопутный беспилотник, обыкновенно, на подвеске старого «Фольксвагена». Корпус имел цвет огня и дыма, с поучительным лозунгом, выведенным черными и красными буквами на помятом капоте:
EN ESTE FUTURO, HAY REGLAS
«У этого будущего свои законы».
Повстанцы палили по автоматическому перехватчику бронебойными патронами, но тот продолжал погоню. Таня слышала визг рикошета, отражающегося от брони, и горячие хлопки пуль беспилотника, вгрызающихся в корпус старенького пикапа.
Она выхватила пистолет.
Повстанцы что-то крикнули. Резко свернув влево, пикап набрал скорость на заросшей травой обочине и врезался прямиком в стену, за которой укрывалась Таня. Пулеметчика выбросило из кузова, а пассажирка вылетела сквозь то, что осталось от лобового стекла.
Таня проползла по-пластунски в траве, приподнялась на четвереньки и выстрелила в робота. Она не была обучена этому.
Ее пули безобидно отлетели от брони. У нее мелькнула мысль, способен ли робот заметить ее в траве. Разумеется, способен. Таня знала это наверняка – она видела все это с противоположной стороны, из-за линии невидимого
