– Поймать этих скунсов было непросто, – сказал Холт, разгуливая между Сигом и Моко. – Однако вонь их чувствуется за целую милю. Особенно сильно смердит вот этот, долго скрывавшийся в разных сточных канавах после перехода через границу.
Он ударил Сига ногой в живот. Тот сглотнул желчь, которой не давал выхода кляп во рту.
– А вот этот его дружок, – продолжал Холт, перешагивая через Моко, – участник незаконной банды, которого мы нашли прячущимся в лесу вместе с нашим маленьким мальчиком. Эти гнусные террористы заявились сюда, чтобы вызволить своего хозяина, этого «костюма», который воровал у народа. И у которого даже хватило наглости замахнуться на наше национальное достояние, помогавшее нам очистить город от изменников. Ньютон, выходите сюда!
Из тени, шатаясь, вышел Таунс, которого явно подтолкнули в спину. Он был в оливковой военной форме и держал в трясущейся руке пистолет. Увидев объектив телекамеры, Таунс сверкнул своей улыбкой на миллион долларов, однако глазам было не до веселья.
– Ньютон сегодня уже снял два скальпа, и он еще только начал, – торжествующе заявил Холт.
Бросив взгляд на болтающиеся тела, Таунс снова повернулся к Холту.
– А вот и Уорд Уокер, – продолжал тот. – Его разыскивают за другие преступления, коим нет счета: мошенничество, измена, «отмывание» денег, помощь врагу и даже кража у врагов. Это он выливал потоки пропагандистской грязи из этой зоны беззаконья, отравляя умы патриотов, умы наших детей. И вот мы сейчас снимем здесь на студии новый фильм. Дадим Ньютону Таунсу показать, как он расправляется с врагами в реальной жизни.
Таунс взвел пистолет и подошел к Уокеру.
Сиг услышал донесшийся со стороны стропил шум. Подняв взгляд, он увидел Скользкого, ползущего по фермам, на которых висели софиты и микрофоны.
– Пусть он признается! – воскликнул Холт. – Но только будьте осторожны, когда вытащите у него кляп. Его рот очень опасен!
– Да, – пробормотал Таунс.
Оторвав от лица Уокера скотч, он дулом пистолета вытащил изо рта скомканный галстук. У него по щекам снова текли слезы.
– Не надо… – едва слышно кашлянул Уокер.
Холт ударил его по голове.
– Признавайся в своем предательстве!
Уокер выдавил что-то невнятное. Сиг разобрал слова «любовь», «ненависть» и «Америка».
– Он виновен, – подытожил Холт. – Он предатель. Опасный. Привести приговор в исполнение!
По лицу Таунса было видно, что он сроднился с телекамерой. Впитал в себя взгляд объектива.
Сиг почувствовал, как палка от швабры дала слабину.
Подняв пистолет, Таунс посмотрел на него. Полированная сталь сверкнула в свете прожекторов.
Таунс направил пистолет на Холта и выстрелил ему в лицо.
БАХ!
Сиг сломал палку в тот самый момент, когда Скользкий спрыгнул с потолка на Таунса.
Холт пошатнулся. Метнувшись вперед, Сиг ударил его по коленям. Холт ничего не видел, но он по-прежнему сопротивлялся.
В пылу борьбы кляп вывалился у Сига изо рта. Холт был сильнее Сига, но силы быстро его покидали.
Вырвав у Таунса пистолет, Скользкий направил дуло ему в голову.
– Эй, вы, деревенщина, назад, мать вашу! – воскликнул он. – Президенту не понравится, если мы убьем его любимую кинозвезду из-за того, что вы не смогли обеспечить охрану здания!
Полицейский в маске попятился назад, жестом показав своим товарищам, занимавшимся Фрицем, следовать за ним. Те попытались было забрать с собой Фрица, но Сиг, теперь уже с пистолетом Холта, принудил их отступить одних.
Когда все помещение телестудии оказалось под полным контролем, Сиг, стоя перед камерой, почувствовал запах крови у себя на руках.
Часть десятая
Тропик Канзаса
113Узнав о новом заложнике повстанцев, войска спешно отступили. Тане поручили допросить пленника, пока шло обсуждение выкупа и других условий.
Штаб-квартира была перенесена на станцию Уокера, расположенную между Байуотером и сектором Эхо. Таня выжила после ракетного удара по церкви. Клод – нет. У мамы все было хорошо, Таня была рядом, когда машина забрала ее в больницу в Батон-Руже. Полковник получила гораздо более серьезные раны, и о поправке пока что говорить было рано. Максина Прайс не пострадала. Она предстала перед телекамерами. Выступила с обращением. Это разожгло огонь.
После того как Андрей через свои связи передал остальной материал, по спутниковым каналам были получены репортажи иностранных новостных агентств. Даже англичане не скрывали свой шок.
Как выяснилось, в «Списке смерти» значились не одни только американцы.
В секретных досье не назывались конечные получатели денежных потоков.
Меры безопасности затянулись, подобно удавке, но было уже слишком поздно: правда вырвалась на свободу.
Все те приемы, которым в свое время обучали Таню, не потребовались ей, чтобы заставить кинозвезду говорить на камеру. Скорее, это была обыкновенная техника снятия показаний, то, чему учат на юридическом факультете. Методы, позволяющие уверенным в себе людям выплеснуть свои чувства.
Это, а также чуточку Стокгольмского синдрома[47].
Кроме того, Таня применила Сократову логику, вырезки из фильмов с участием Таунса и материал, собранный Андреем и другими, осуществляя перевербовку актера. Сделать это оказалось нетрудно. Хоть Ньютон и не отличался блестящим умом, он обладал особым даром воспринимать чувства в глазах, смотрящих на него сквозь экран.
Его отец также был актером. Серьезным актером и серьезным радикалом, поддерживавшим предыдущий режим. Сыгранные им роли определили политические взгляды Ньютона, и их разрушение доставило удовольствие. Не только Тане, но и самому Ньютону, это чувствовалось. За исключением того момента, когда она прокрутила кадры из фильмов с участием его отца; тогда возникло ощущение, что вот-вот что-то сломается.
Переговоры о прекращении огня прервались, но допрос Таунса продолжался. Когда актер говорил перед камерой, на заднем плане слышались отголоски выстрелов. Грохот артиллерии в неуютной близи. Временами Ньютон вздрагивал, что только усиливало общее впечатление.
Затем кому-то пришла мысль заставить его прочитать перед камерой имена из «Списка врагов» и «Списка смерти».
Вскоре после этого всем пришлось бежать в болота.
114Налет федеральных сил на Зулусский лагерь начался в субботу ночью.
Солдаты приехали на бронетранспортерах, в полном боевом снаряжении. Ботинки на высокой шнуровке, лица, скрытые масками.
На одной из машин приехали ополченцы, убийцы, подчиняющиеся своим собственным правилам.
Они искали террористов.
Они приехали в нужное место.
Многие из тех, кто был им нужен, в ту ночь находились здесь, празднуя до самого утра свадьбу двух своих товарищей.
Армейские ботинки и бронетранспортеры оказались нежеланными гостями.
Группа подростков устроила пожар, забросав бронетранспортер самодельными зажигательными гранатами.
Федералы вызвали подмогу, и через пару минут прилетели беспилотники, сбросившие канистры с отравляющим газом. Падая на землю, канистры лопались с глухим треском.
ХЛОП. ХЛОП.
Это был какой-то новый газ, считавшийся нелетальным. Выяснилось, что это не так. По крайней мере, в атмосферных условиях Зулусского лагеря.
В ту ночь там были съемочные группы. Нассра захватила с собой группу французских документалистов, пожелавших совершить экскурсию в трущобы.
Первоначально кадры с детьми с кровавым месивом вместо глаз не
