– Я бы тоже хотела с ней поговорить, – невесело вздохнула моя гостья, тряхнула головой и другим, бодрым, тоном спросила: – А тебе не хочется осмотреть свой новый дом?
– Хочется, – поняла я намек и, создав ветерок, распахнула двери: – Идем? Но не жди, что это будет дворец… да он мне и не нужен.
Домик действительно оказался небольшим, всего два этажа. Наверху – три спальни и умывальня, внизу – просторная кухня с очагом и обеденным столом, кабинет и гостиная, откуда открывались широкие стеклянные створки на дощатую веранду. Мы обошли его за несколько минут, отмечая, что с мебелью и в самом деле скудновато. Зато дом пах чистотой и смолой, светился свежим деревом новехоньких дверей и полов, гулко передразнивал каждое слово.
Наконец мы устроились на кухне, где Аленсия очень ловко разожгла простую печурку и поставила кипятиться чай.
К нему у нас была только найденная в новом, как все вокруг, буфете подсохшая булка и половина горшочка меда. «Наверное, перекусывал кто-то из плотников», – подумалось мне.
– Ты хотела узнать про наследника… – глядя в огонь, задумчиво начала Ленси. – Я знаю эту историю от горничной, у нее сестра служит во дворце. Через год после того, как погиб наш король, его старшее высочество влюбился.
Сделав мысленно нехитрые подсчеты, определила, что в тот момент мне шел тринадцатый год, и заинтересовать Альгерта не было никакой возможности. Да я тогда ни о каких принцах и близко не мечтала, если честно. И вообще, каждый юноша старше шестнадцати казался мне страшно взрослым и скучным.
– Его возлюбленная не имела ни способностей к магии, ни приданого, – только несколько поколений знатных предков да небольшой особняк на окраине столицы. Точно известно, где его высочество с ней встретился, – в лазарете, куда заглянул проведать пострадавших на охоте друзей. Леди Изеттия как раз в этот момент пришла к одному из них, доводившемуся ей кузеном. Они столкнулись в палате… и, как говорят, между ними вдруг расцвел лунный эдельвейс. А через несколько дней об этой любви узнала вдовствующая королева и объявила смотрины.
– А девушку не позвали? – попробовала догадаться я.
– Как раз наоборот, – невесело усмехнулась Ленси. – Ее бывшее величество только тем и заманила старшего сына на этот отбор. И постаралась всячески унизить гордую Изеттию, но та ничего не замечала. Или не хотела замечать, потому что верила любимому…
– А что с ней стало потом? – Мне больше не хотелось слушать эту печальную историю, от несправедливости которой заныло в груди и появилось желание сделать нечто эдакое… бунтарское.
– Сначала, – со вздохом поправила гостья, – ей подстроили свидание с одним подлецом. Никто не знает, что было в записке, но слуги шептались, будто, получив ее, девушка светилась как солнышко и, принарядившись, почти бегом помчалась в беседку.
– И Альгерт их увидел? – Теперь во мне созрело ярое желание добраться однажды до бывшей королевы и покатать ее в щите над пропастью.
Визг и вопли как-нибудь перетерплю.
– Увидел кто-то из его друзей и донес. Принц не поверил, помчался туда… и застал любимую в объятиях другого. Как выяснилось позже, принесенную ей записку посыпали приворотным порошком.
– А потом? – Теперь боль за Альгерта стала почти невыносимой. И к ней добавился стыд за собственные неверные суждения, я ведь считала его просто распутником, а он так боролся с собой… и с предавшей его женщиной.
– Изеттия уехала из дворца, едва начали спадать чары. Исчез и ее подставной любовник, к счастью, не решившийся перейти все границы. И вовсе не из благородства или жалости. Просто рассмотрел полный ненависти взор принца и сообразил, в какую гадость вляпался. А наследник проснулся наутро в чужой спальне и не стал спорить насчет свадьбы.
– И где она сейчас? – затаив дыхание спросила я, вдруг сообразив, что мне вовсе неспроста рассказывают эту историю.
– Живет под «отводом глаз» в доме друзей, но взяла с них клятву никому не открывать ее тайну.
– Вот как… – Наконец все встало на свои места, и последняя, слабая и глупая, надежда тихо скончалась в моем сердце. – Извини, Ленси, непонятно только одно – зачем ты рассказала эту историю мне? Вернее, почему именно теперь?
– Слышала про твою любовь к его высочеству, – открыто глядя мне в глаза, призналась Ленси, – и захотела предупредить. Ты девушка совестливая и искренняя, я немного в людях разбираюсь. Если сейчас ошибешься, потом будет очень больно. Фрейлины и знатные ветреницы, попытавшиеся его приворожить, позже горько плачут. С вечера наследник обычно навеселе, а по утрам зол и неразговорчив. И не помнит по имени ни одной из любовниц. Но хуже всего другое… в моменты нежности он всех зовет Зетти.
– Бедный! – невольно охнула я и смолкла, раздумывая, можно ли довериться Аленсии, так легко открывшей мне эту тайну.
Вовремя вспомнив про амулет Гиммо, поспешила с его помощью тайком взглянуть на подругу. Аура Аленсии светилась оранжевым ожиданием и фиолетовой тревогой, золотистым сочувствием, сквозь которое пробивался отсвет синеватого сожаления. «Нет, люди с такими чувствами не лгут и не строят интриг», – успокоилась я и вдруг поняла, чего она так опасается. Что слишком рано и опрометчиво открыла чужой секрет.
– Ленси, – невесело вздохнула я, глядя в полные надежды глаза, – можешь не беспокоиться. Ни за меня, ни за них. Это была детская любовь, и скорее к придуманному рыцарю, а не к живому принцу. При нашей единственной случайной встрече в парке он это как-то понял и не дал мне ни малейшей возможности совершить ошибку. За это я ему от всей души благодарна. В моей жизни была светлая и чистая любовь, но не было предательства и боли. Но это чувство уже угасло, и хотя я пока не нашла своего истинного рыцаря, но и к прошлому больше никогда не вернусь.
– Я так рада! – искренне выдохнула девушка, смущенно усмехнулась и вдруг выпалила: – И прости меня ради всех богов за рассказ о претендентках, блуждающих около комнат принцев. Мне точно известно, что попасть туда невозможно ни за алмазы, ни хитростью. Попытались некоторые, мои телохранительницы проследили. Но даже в крыло королевской семьи пройти не смогли, там стоят не охранники, а магическая защита, и чужих она и близко не пускает.
– Тогда зачем?.. – изумилась я и смолкла, уже осознав, ради чего она мне все это говорила. Хотела проверить, не клюну ли я на заманчивую идею попасть потихоньку в спальню молодого короля. – Прощаю. Но за это прошу права как-нибудь случайно рассказать о той леди своим друзьям. Пусть Райвенд сам решит, нужно ли говорить об этом брату.
– Хорошо, – посомневавшись всего секунду, твердо кивнула Ленси и смущенно улыбнулась: – Давай пить чай? Что-то у меня от волнения во рту пересохло.
Глава пятнадцатая
Мы пили чай с собранной возле дома мятой и мазали душистым медом сухой хлеб, который пришлось ломать руками. Ножей не нашлось, а попытка разрезать
