Вскоре подали ужин, и мне начало казаться, что отныне моя жизнь вернется в привычное русло. Дом, книги, тренировки, встречи с наставниками и с Альми, ночные вылазки в поле. Я искренне была этому рада; отравлявшие мое существование подлые интриги и злобные выходки обитателей королевского дворца неимоверно надоели.
Теперь я даже готова была сколько угодно терпеть странное, тревожащее поведение Ренда, надеясь, что оно не продлится слишком долго. Ведь должен же он когда-нибудь привыкнуть к мысли, что никаких тайн больше нет? И раз я уже не люблю его брата, то можно дружить со мной попросту, как с Эстеном?
А вот про Эста вспомнила очень зря, как накаркала. Он появился буквально через минуту после этого, буркнул нечто нечленораздельное и рухнул на свободный стул. Огляделся, схватил графин со сливовым компотом, налил себе в бокал и выпил в три глотка. Посидел, задумчиво морщась, потом поднял на меня обиженный взгляд:
– А вина не найдется?
– Нет, – опередила меня Манефа. – И не заставляй меня разочаровываться в тебе, мечник. Настоящие мужчины пьют вино для аппетита или от холеры, а от разочарования в женщинах им заливаются только слабаки. Но ты у нас сильный воин, значит, у тебя нет ни одной веской причины глотать змеиную воду так лихо, как тот компот.
– Разочарование? – пренебрежительно скривился Эст и горько ухмыльнулся: – Не-эт! Это не разочарование. Когда разбивают твои самые заветные мечты и втаптывают в грязь самые светлые чувства – это землетрясение, наводнение, ураган… сила, с которой невозможно бороться, от которой никто не спасет и не вылечит!
– Вино тем более не поможет, – стояла на своем Манефа. – Ты только представь: землетрясение, все вокруг рушится, гибнут люди… А здоровый мужчина вместо того, чтобы спасать других и спасаться самому, бежать подальше от рушащихся стен и башен, сядет за стол и начнет пить вино. Как его можно еще назвать, окромя как дураком?
– А разве я умный? – саркастически фыркнул Эст. – Верил ей, дышал как на хрустальный цветок, ждал, пока она решится поговорить с отцом… и дождался! Оказывается, я ей просто нравился, но это не любовь! А теперь она знает, что такое настоящая любовь… после того как ближе рассмотрела Ренда! У него ТАКИЕ глаза!!! А у меня – обыкновенные! И вообще, я навязчивый и ей надоел! А, ладно… пойду.
– Никуда ты не пойдешь, – мгновенно среагировала Манефа. – Держи его, Гинни.
Но я и сама уже сообразила, чем может закончиться для Эстена не свойственное ему желание напиться, и накрепко примотала друга к стулу незаменимым щитом.
– Гина! – Дернувшись, мечник сразу сообразил, чья это работа. – Отпусти немедленно! Ты мне, конечно, друг, и я тебя очень ценю, но никому не позволю так с собой поступать!
– Лорд Денлуа, – подсев поближе к бастарду, проникновенно произнесла Аленсия, – позвольте мне как лицу незаинтересованному сказать несколько слов… потом я попрошу Гинни, чтобы она вас отпустила.
– Леди Аленсия? – хмуро изумился Эст, только теперь обнаруживший ее присутствие. – А вы что тут делаете?
– Последовала примеру Гины и покинула отбор, – обезоруживающе улыбнулась она. – Поняла, что дружба намного дороже, чем мужчина, которого я не люблю. Но в настоящий момент мы говорим о вас, и поверьте, я по своему опыту знаю, как вам сейчас больно.
– Вас тоже бросили? – Мой напарник недоверчиво оглядел Аленсию, очень юную и хорошенькую в моем голубом батистовом платье, отделанном узкими атласными лентами, прошвой и оборками.
– Хуже, – горестно поджала она губы. – Надо мной возлюбленный посмеялся прилюдно, когда узнал, что я не леди. Правда, через день он выяснил, сколько золота у моего брата, и прибежал просить прощения, но я успела усвоить урок.
– Я слышала… – Манефа уже стояла возле Ленси и успокаивающе гладила ее по слегка вьющимся светло-русым волосам. – Это была очень злая шутка. Вас познакомили на пикнике в честь начала охотничьего сезона, где были только знатные господа. Но я рада, миленькая, что так произошло, он тебе совсем не пара.
– Конечно. Он уже женился, еще год назад, – невесело фыркнула Аленсия.
– На той самой леди, которая придумала эту проделку. И изменяет ей со всеми ее камеристками и горничными, – в тон гостье усмехнулась старушка. – Но давай забудем про них? Ты что-то хотела сказать Эстену?
– Всего несколько слов… Для начала хочу спросить, подтвердили ли магистры, что ее любовь к Райвенду подлинная, а не навеянная зельями или чарами? Иначе получится, что лорд Эстен напрасно станет отравлять себя вином, крушить мебель в трактирах и пытаться убить лучшего друга.
– Я?! – потрясенно вытаращил глаза Эст. – Буду ломать мебель?! И убивать Ренда?!
– А чему ты так удивляешься? – скорбно поджала губы Манефа. – Это самое обычное завершение внезапной попойки. Люди, не привыкшие к змеиной воде, очень быстро теряют рассудок и никогда сами не замечают того момента, в какой вдруг превращаются в неразумных монстров. Любое, самое безобидное замечание вызывает у них неукротимую ярость, а искаженные в больном разуме воспоминания толкают на самые странные и безумные поступки. Зачастую – непоправимые. Или ты не слышал, как пьяные люди убивали любимых женщин и домочадцев, а потом сжигали свои дома? А проспавшись и ужаснувшись содеянному, лезли в петлю?
– Можешь ругаться сколько хочешь, – печально поддакнула я, – и даже разорвать нашу дружбу, но я никогда не отпущу тебя, пока не уверюсь в твоем благоразумии. У меня не так много друзей и не так мало я вас ценю, чтобы позволить совершать подобные глупости.
– Боюсь даже представить, – наливая крепкого чаю, вздохнула Манефа, – как Савилла воспримет сплетни про твои пьяные выходки. Но уж точно не сочтет их подвигами во имя любви. Скорее расценит как истерику мальчишки, не получившего выбранную игрушку. Ты ведь, как выясняется, ничего о ней не знал, просто выбрал по прическе или еще какой части тела, а потом придумал себе про какой-то там цветок.
– Не смейте!.. – гневно глянул на бабушку Эстен, безнадежно дернулся и с досадой уставился на меня: – Ну да, можете говорить все что угодно, со связанным легко справиться.
– А если я тебя сейчас отпущу, – заинтересованно уставилась я в обиженные глаза напарника, – ты начнешь с нами драться?
– Да с чего ты это взяла! – в запале возмутился он и, сообразив, что попал в ловушку своих слов, с досадой фыркнул.
– Вот с того. – Манефа поставила перед мечником чашку с чаем и блюдо с пирожными и мягко, как маленького, погладила по голове: – Выпей чайку и поешь сладенького, сразу полегчает. И послушай мудрую женщину, посиди с нами до полуночи, потом отправляйся на свое дежурство и перебей там, ко всем лешим, всех монстров. Только не нужно никуда бежать прямо сейчас, искать вино и показывать всем недругам свою боль и слабость. Завтра ты остынешь, взглянешь на все по-другому и будешь сильно жалеть, что сегодня позволил себе доставить злоязыким бездельникам такую радость. Да только вернуть уже ничего не сможешь, ведь близок локоток, да не укусишь.
– Бабушка… – тихо простонал Эст, повернул к ней лицо
