Никто ничего не ответил. По ощущениям Вивиан, Джонатан и Сэм от всей души надеялись, что им что-то помешает и они вообще никуда не попадут.
– Мастер Джонатан, вы еще не открыли нам точное расположение того периода Третьей нестабильной эпохи, где мастер Харди рекомендовал вам искать Серебряный ковчег.
На Джонатана тут же напала царственность.
– Неужели? – беспечно отозвался он.
Они свернули за угол в галерею, где при ярком свете стало очевидно, что Джонатан сделался весь пунцовый.
– Ах ты крыса! – заорал Сэм. – Опять без меня ходил!
– Так вот где ты пропадал все утро! – догадалась Вивиан.
– Мастер Джонатан, вы подвергли себя сильнейшей опасности! – укорил его Элио. – В ту эпоху велись непрекращающиеся войны. Более того, вы наверняка воспользовались неисправным пультом, поскольку исправный весь день был у меня.
– Да, но я вернул его в шляпу, – сказал Джонатан. – И хватит так на меня смотреть, Сэм. Я ничего не нашел. Сплошная соляная пустыня и ни души. Понимаете, я решил попасть туда за сто лет до вора, чтобы действовать наверняка. Но там не было ни следа Стражей, сколько я ни кричал, и никаких признаков, где может быть ковчег. Все впустую.
– А яйцо работало как надо? – спросила Вивиан.
– Нет, – ответил Джонатан. – Когда я хотел вернуться, оно зашвырнуло меня в Золотой век, к самому Канунсону. И я видел там вас, Элио. То есть я решил, что это вы, но вы бежали через луг так быстро, что я не уверен.
– Но в конце концов оно тебя вернуло? – спросила Вивиан.
– Как видишь, иначе меня бы здесь не было. Но на это ушла целая вечность, и я попал сюда, как раз когда родители уходили на церемонию. Я очень испугался.
– Вполне естественно, – сказал Элио. – На сей раз мы воспользуемся моим пультом. И отправимся в момент за пять минут до того, как вор подберется к ковчегу, поскольку очевидно, что у него есть сведения, которых нет у нас, и он сможет подвести нас к нужному месту. Если, конечно, вы, мастер Джонатан, по великодушию своему сообщите нам, куда отправляться.
– В Балтийское море, – сознался Джонатан. – Леон сказал, лучше всего – в шестьдесят четвертый век, поскольку тогда море уже сто лет как пересохло и еще сто лет сухим будет. – И добавил какое-то географическое название, которое ничего не говорило Вивиан.
Элио, похоже, его понял. И засомневался.
– Надеюсь, мастер Харди не обманул вас. В том веке в этих местах определенно шла война, при любом течении истории, а я, как я уже упоминал, нашел эту эпоху в полном беспорядке. – Он вдруг приободрился. – Однако там буду я и обеспечу вашу безопасность, к тому же я приготовил всем нам защитную одежду. Сюда.
Он повел их к витринам в дальнем конце галереи. Вивиан остановилась перед витриной со своим багажом. Теперь он казался ей пыльным и чужеродным – и ни к чему не пригодным.
– Элио, – сказала она. – Если мы и в самом деле найдем Серебряный ковчег и вернемся в Город Времени и все будет хорошо, мне нужны будут эти вещи, когда я отправлюсь домой.
Элио остановился, повернув голову, и уставился на багаж с явным сожалением.
– У меня еще не было экспонатов из двадцатого века, – сказал он. – Но, разумеется, когда они вам понадобятся, вы обязательно их получите.
Вивиан понимала, каких мучений для него стоило это сказать. «Но это же мое!» – подумала она, когда Элио двинулся к витрине с марсианскими ботинками. Теперь там лежали четыре плоских серебристых пакетика. На табличке значилось: «Двадцать четвертый век. Нейлоновые чулки (мужские)». Элио открыл витрину, достал пакетики и перевернул табличку. На обратной стороне было написано: «Витрина оформляется». Элио двинулся к двери с цепью и по пути раздал каждому по пакету. У Вивиан нехорошо сосало под ложечкой – и с каждой ступенькой вниз в подземную комнатушку все сильнее. Когда она открывала пакет при свете от пояса Элио, пальцы у нее тряслись. Из пакета выпало какое-то бесформенное одеяние из серебристой пленки.
– Это костюмы ментальной защиты из пятьдесят шестого века, – сказал им Элио. – Я взял их оттуда, поскольку за все время Ментальных войн ничего лучше не придумали. Наденьте на голову и лицо, а остальное само упадет до пят.
– А зачем закрывать все тело? – спросил Сэм. – Мозги у меня в голове.
– Однако же по всему организму идут нервы, которые ведут в голову. Ментальному воину достаточно найти незащищенный нерв, – пояснил Элио. – Эти костюмы такого не допускают. Кроме того, они в некоторой степени защищают и от другого оружия, если в вас стреляют не в упор.
От этого под ложечкой у Вивиан засосало еще сильнее. И ей ничуть не становилось легче оттого, что земля до сих пор еле заметно дрожала, даже здесь, внизу. Вивиан натянула странную пленку на голову. Дышать пленка не мешала и упала сначала на плечи, а потом до самого пола, касаясь ее нежнее нежного. Вивиан раскинула руки и поглядела на себя – она была вся в струящихся серебряных складках. «Если все это будет за нами волочиться, далеко мы не уйдем!» – подумала Вивиан. Но тут одеяние после небольшой паузы, за которую оно, видимо, приспосабливалось к Вивиан, вдруг сжалось и облепило ее.
– Поднимите ноги, сначала одну, потом другую, – велел Элио.
Вивиан послушалась, и серебряная пленка тут же облепила и подошвы. Вивиан оказалась с ног до головы в комбинезоне из серебристой пленки. Остальные тоже стали все серебряные. Сэм и Джонатан глядели на нее сквозь пленку, лица у них были примятые и беловатые.
– Плохо вижу. Похоже, пленка блокирует зрительную функцию, – сказал Джонатан.
– Тогда держитесь поближе ко мне, – сказал Элио. Свет из-под костюма делал его похожим на светящееся привидение. – Прошу всех держаться поближе ко мне. Я приложу все силы, чтобы обеспечить вашу безопасность, а все мои силы, насколько вам известно, – это вдвое больше, чем у биологического человека. – Он поднял руку с красным яйцом-пультом, тоже посеребренным пленкой, и нацелил его на мерцающую плиту.
Плита исчезла, и на ее месте появился проход в слепящее сияние. Во все стороны, до самого далекого голубого неба тянулся белый-белый песок. Они шагнули в проход, и обтянутые защитной пленкой ноги заскользили по чему-то хрусткому, как наст. Наверное, это соль из пересохшего моря, подумала Вивиан. Но еще здесь было холодно. Костюм не защищал от пронзительного ледяного ветра. Она повернула голову, чтобы ветер не дул в лицо и белое солнце не било в глаза, и поняла, что эта белая пустыня – совсем не плоская равнина. В ней залегли синие тени – масса углублений и ям. В том числе и ровные канавы,
