В отличие от меня он отказался от кофе. Через минуту я понял почему.
– Возьмите лучше чай, он не так страшен на вкус, – сочувствующе порекомендовал Виктор. – Из храма не прислали вестей. Если с вечерней почтой ничего не придет, завтра наведаюсь к ним с ордером. Мы проверили девушек из агентства «Эдвардс и Харпер», но ничего не обнаружили: у всех есть алиби, отсутствует мотив, и ни одну из них не зовут Марией… Из горничных мистера Коппинга осталось найти только Этту – кстати, ее фамилия Дэвидсен. Миссис Симм, кухарка, прислала письмо с адресом, но Этта давно съехала оттуда. Поиски, судя по всему, затянутся: в Гетценбурге проживает десяток ее полных тезок, а еще Анетты, Генриетты, Алуетты, Бернадетты, Розетты и прочие. Районный отдел занимается поиском свидетелей по делу о краже со взломом, но, насколько я знаю, пока безрезультатно. Управление также объявило о смерти барона и предложило плату за сведения о последнем вечере его жизни, но никто не спешит нам помогать. Если в ближайшее время не случится прорыв, через неделю-другую отдадим тело барона в храм и признаем дело долгостроем. Нет, мне это тоже не нравится, – перехватил Эйзенхарт мой взгляд. – Но на мне висит еще шесть расследований, у остальных в отделе не меньше. И каждые сутки поступает по новому. Так что бароном мы заниматься будем, но… уже не так пристально. Надеюсь, вас не слишком разочаровала суровая полицейская реальность, Роберт?
Нет. После многих лет службы я представлял, как это происходит. Расследования, будь они в части или в городе, никогда не походили на яркие приключения из бульварных романов. Нудная, монотонная, но необходимая работа.
Ответить мне не дали. Влетевший в столовую Брэмли споткнулся у нашего стола, чудом удержал равновесие и вытянулся по стойке смирно.
– Что случилось? – флегматично поинтересовался Эйзенхарт, допивая чай.
– К вам пришла дама. Сказала, что дождется, и велела не беспокоить вас, но я подумал, вы захотите узнать…
В глазах Виктора на секунду мелькнуло непонятное мне чувство.
– Лидия?
– Нет, сэр. Я не спросил ее имени…
– Как она хотя бы выглядит?
Собравшись с мыслями, Брэмли выпалил:
– Словно ее сбила машина, сэр.
Мы с Эйзенхартом переглянулись. Удивленно вскинув бровь, он заметил:
– В таком случае не стоит заставлять ее ждать. Надеюсь, вы не обидитесь, Роберт, что мне опять придется прервать наш обед?
После кафе «Вест» это действительно становилось традицией.
– Я мог бы пойти с вами, – предложил я. – Если потребуется, я еще в состоянии оказать первую помощь.
Эйзенхарт странно посмотрел на меня. Да, раньше я не высказывал инициативы и не предлагал свою компанию. Но описание дамы пробудило любопытство.
Первым вошел Виктор, но тут же вернулся.
– Шон, хорошенько запомни эту леди, будь добр. И никогда не оставляй ее одну в моем кабинете. В крайнем случае можешь запереть в камере, это я прощу, – он распахнул дверь и посторонился, пропуская меня вперед. – Проходите, Роберт.
– Ну же, детектив, не будьте столь суровы! – донесся из комнаты насмешливый голос. – Доктор Альтманн, рада снова вас видеть!
Леди Эвелин устроилась за письменным столом и, когда мы зашли, промокала ссадины на ногах салфеткой. Увидев нас, леди Гринберг скомкала ее и неспешно опустила юбку, прикрывая колени.
За время нашего отсутствия беспорядка в кабинете прибавилось. На вешалку кто-то кинул пальто, находившееся в плачевном состоянии, на стол вывалили содержимое аптечки, лежавшие на полу документы какая-то добрая душа смела в угол, а на корзине для бумаг висели вконец испорченные чулки.
– Знаете, леди Гринберг, я предпочитаю видеть свой кабинет без разбросанного по нему нижнего белья, – пробормотал Эйзенхарт, со страдальческим видом разглядывая произошедшие с комнатой метаморфозы.
Леди усмехнулась.
– Я учту, – пообещала она.
– Что с вами случилось? Брэмли сказал, вы попали под машину?
– Скорее наоборот, – леди повернулась ко мне. – Вы как раз вовремя, доктор. Не могу понять, как накладывать повязку одной рукой, – она продемонстрировала расшибленный в кровь локоть. – Поможете?
Я собрал со стола бинты и попросил леди Гринберг пересесть к окну.
– Так что произошло? – повторил свой вопрос Виктор.
– Кажется, меня пытались убить, – легко призналась леди Эвелин. – А еще у меня украли обручальное кольцо, – добавила она и тут же дернулась. – Доктор, неужели нельзя обойтись без йода?
Я посмотрел на ее пальцы. Действительно, старинное кольцо, хищно сверкавшее гранями бриллиантов при нашей предыдущей встрече, исчезло.
– Нельзя, если не хотите получить заражение. – Я затянул повязку на ее руке и перешел к ногам. – Как вас так угораздило?
– Я бы тоже хотел это узнать, – согласился Эйзенхарт. – Подробнее.
Брэмли, несмотря на предупреждение начальника настроенный менее враждебно к посетительнице, принес той чашку чая.
– Не будет у меня заражения! – запротестовала леди, принимая ее. – И я сама не знаю, что произошло. Последнее, что помню, – я шла по улице, меня кто-то окликнул… После этого я очнулась в карете. Кроме меня, там никого не было, я дождалась подходящего момента и выскользнула из нее.
– На полном ходу? – спросил Эйзенхарт, намекая на ее вид.
– Мне следовало дождаться остановки? – парировала она. – Это была не больничная карета. И сомневаюсь, чтобы на козлах сидел какой-то милосердный незнакомец, решивший доставить меня к врачу.
– Но, скорее всего, так оно и было. А вы напридумывали себе страстей.
– А кольцо?
Эйзенхарт фыркнул.
– Потеряли. Забыли утром надеть. Специально сняли, чтобы добавить драмы.
– Почему, что бы я вам ни рассказала, вы никогда не встаете на мою сторону, детектив? – поинтересовалась задетая его недоверием леди Гринберг.
– Потому что вы слишком о многом умалчиваете в своих рассказах.
– Если вы хотели, чтобы люди открывали вам свои тайны, вам следовало выбрать другую профессию. Психоаналитика, например, – едко заметила леди, убирая ступню с моего колена. – Хотите, поклянусь своей душой отныне и во веки веков отвечать вам, не обманывая и ничего не скрывая, на все вопросы, кроме одного? Нет, кроме двух. А вы в свою очередь пообещаете не вести себя со мной так, словно я ваш личный враг. Такой расклад вас устроит?
– Что за вопросы? – живо поинтересовался Эйзенхарт, на что леди Гринберг только рассмеялась.
– Нет, детектив, так мы не договаривались. Как только вы узнаете вопросы, вы поймете ответы. – Помрачнев, она добавила: – Но обещаю вам, они не связаны с убийством Ульриха.
Эйзенхарт задумался. Леди Эвелин дала ему время и подняла к губам чашку, но поморщилась и отставила ее на стол. Поскольку с перевязкой ног я к тому времени закончил, а к глубокому порезу на лбу леди запретила прикасаться, я обратил на это внимание.
– Все в порядке? – спросил я у нее. – С помощью кофе здесь можно выколачивать добросердечные признания у преступников, но чай вроде бы не так плох.
Леди улыбнулась.
– Все отлично. Просто… – она рассеянно провела пальцами по губам. – Да нет, ерунда.
Я взял ее за подбородок и присмотрелся.
– Виктор, – тихо позвал я Эйзенхарта, – взгляните.
Он подошел к нам.
– Похоже,
