– Вы в порядке? Вы довольно долго танцевали с Герге, – наконец нарушил я молчание.
На губах леди Эвелин появилась загадочная улыбка.
– Кажется, мне только что сделали предложение, – задумчиво протянула она, – от которого нельзя отказаться.
– Вас можно поздравить?
Ее смех заглушили первые ноты новой песни. Оркестр, взявший пятиминутный перерыв, вернулся и объявил следующий танец.
– Астор, – узнала его леди Эвелин. – Потанцуйте со мной, доктор. Заодно поговорим. Зная Поппи, уверена, она сейчас примчится вас искать…
Повинуясь, я проводил леди Эвелин на середину зала.
– Вы великолепно танцуете, – заметила она через некоторое время. – Впрочем, вы сегодня вообще открылись с новой стороны.
– Разве? – рассеянно переспросил я, надеясь, что разговор не пойдет по этой колее. Тем более что астор не располагал к беседам. Увы, моим надеждам было не суждено сбыться.
– Да, – подтвердила леди Эвелин, возвращаясь в мои объятия. – Например, ваше знакомство с губернатором Стонингемом…
– Я останавливался у него, когда бывал в Агонге.
Что может быть менее подозрительным, чем заявиться в гости к старому приятелю, раз оказался в городе?
– Но вас не было в Агонге в декабре. Вы были здесь, в Гетценбурге.
Верно. На некоторое время я замолчал, не желая вдаваться в объяснения. Леди это не устроило.
– Филипп и я знаем друг друга еще со школы. И состоим в переписке. Хотя правильнее будет сказать, что переписываюсь я с леди Эдит. Сам Фил возьмет в руки перо только по крайней необходимости.
– А джизехские раскопки? – этот вопрос ей пришлось почти прокричать, чтобы я услышал ее за барабанами. – Вы действительно их видели?
Я склонился к ней:
– Помните истории о проклятии гробниц? Даниэлю понадобился тогда специалист по ядам, а я был поблизости и подходил по квалификации.
Это походило на правду. Змеи, даже не обладавшие моим даром, все равно чувствовали яды лучше среднестатистического человека.
– Как видите, все просто.
Мне не удалось убедить ее.
– Просто? Да вы полны загадок! Взять хотя бы астор: где вы научились его танцевать?
– Вы не поверите, но у меня была бурная молодость, – пошутил я.
Она рассмеялась.
– В это я как раз поверю. У таких тихонь, как вы, обычно так и бывает. Но вот незадача…
Снова у меня под ладонями очутилось податливое женское тело, а губы оказались слишком близко к моим, когда она задрала голову. На мгновение мне показалось, что в серых глазах что-то мелькнуло, но в ту же секунду, следуя танцу, леди отдалилась.
– Риччес с оркестром впервые исполнили его два года назад. Ваша молодость так затянулась? А учитывая, что офицерам не положен отпуск, я теряюсь в догадках, где вы разучили его…
Тут она меня поймала. До колоний астор к моменту, когда я оттуда уезжал, еще не дошел.
– У вас странные представления о войне. По-вашему, мы только и делаем, что сидим в окопе?
– Я не права? Вместо этого вы ходите на танцы и изучаете древние языки?
– Всякое бывает, – уклончиво ответил я, ловя ее за талию. Звонкий стук каблуков по паркету немного стих, когда музыка замедлилась.
Мне не понравилось, как посмотрела на меня леди Эвелин в ответ. Еще меньше мне понравилось задумчивое выражение, которое приобрело ее лицо. Я знал, что она видит сейчас: надменные черты лица, не скрытый за очками взгляд змеиных глаз – холодный и властный…
– Почему вы прячетесь? – наконец спросила она.
– Простите?
– За цветными стеклами и этими твидовыми костюмами… Вы так стараетесь выглядеть скучным и правильным доктором, что вам это почти удается. Но на самом деле это фасад, верно? Вы носите вечерний костюм, словно родились в нем, танцуете как арнуалец и гораздо умнее, чем пытаетесь казаться. Так почему?
Я не нашелся, что ответить. За пять минут астора леди Эвелин подобралась ко мне ближе, чем можно было ожидать.
– Мне не нравится это слово. «Правильный», – заметил я.
– Какое, по-вашему, будет лучше?
– Нормальный.
Леди Эвелин лукаво улыбнулась:
– Это означает, что с вами что-то ненормально. А вы еще таинственнее, чем я думала, доктор! Но я понимаю.
Что-то подсказывало: она в самом деле понимала, что я хотел сказать в тот момент. Наши пальцы переплелись. Я уловил аромат разогретой на солнце полыни.
– Если вас утешит, – добавила она, – мне всегда казалось, что норма, если она существует, – это спектр, а не координаты на карте.
Как ни странно, это – или молчаливое взаимопонимание, возникшее между нами, – послужило небольшим утешением.
– Довольно обо мне, – сменил я тему. – Лучше расскажите о вас. Что вам удалось узнать от мистера Герге? У вас был весьма оживленный диалог.
Леди Эвелин отодвинулась и поморщилась, вспоминая своего предыдущего партнера.
– Он связан и с актрисой, и с Хэрриет Лайонелл. Его невеста, видимо, опасалась, как бы ей не оказаться следующей в списке жертв, раз порвала с ним. Но это не значит, что… Духи! – вздрогнула она. – Помяни Ворона, и он здесь.
Я обернулся. Астор как раз закончился, и мистер Герге занял место в нашем алькове, ожидая, когда вернется леди Эвелин.
– Проводите меня в гардеробную, – попросила она, резко меняя направление. – Думаю, мы достаточно поработали на Эйзенхарта. Я возвращаюсь домой.
– Я отвезу вас.
Время близилось к полуночи. Мне еще предстояло заехать к Эйзенхарту, обменять новый и слишком дорогой смокинг на свой поношенный костюм и проверить самочувствие Виктора, прежде чем вернуться к себе.
– Ну уж нет, доктор! Поппи не простит, если я уведу ее кавалера. Оставайтесь.
– Вы уверены?
– Я способна доехать на извозчике до дома, – с усмешкой убедила меня леди.
Вероятно, она была права. Тем более что Виктор мог пока справиться без меня, а присутственных часов у меня назавтра не было. Я вполне мог задержаться. Что и сделал после того, как нашел для леди кэб.
А утро началось с газеты и неожиданного упоминания вашего покорного слуги на странице светской хроники…
Глава 12
Эйзенхарт
– Цвет вам к лицу, – заметил Виктор, усаживаясь рядом с ней на скамейку.
После вчерашнего скандала – по мнению «Гетценбургских новостей» – носить траур было бессмысленно, и Эвелин рассталась с черными одеждами. Чему Виктор был только рад. Ему и без того хватало напоминаний о смерти.
Закрыв книгу, она повернулась к нему. Бровь взметнулась вверх, но его уставший вид, не по сезону теплое кашне и одолженная у Роберта трость остались без комментария.
– Я была уверена, что вы опять пришлете вместо себя доктора.
Виктор издал страдальческий вздох. За это утро он успел услышать достаточно упреков от кузена, не поленившегося позвонить, чтобы убедиться, что Эйзенхарт просмотрел свежую прессу. Не хватало получить еще одну порцию нотаций.
– Док уже прочитал мне лекцию о том, что я неправильно вел себя с вами. И о том, что я должен извиниться. Простите. Могу привести множество оправданий, но скажу одно: я был уверен, что
