облегчением и недоверием. Она увидела того, кем могла бы стать, – кем, возможно, и стала бы, сложись все иначе.

– Мне не нужны Готорны и Айзек, – сказала Вайолет слегка неуверенно. – С меня хватит. Я не могу поддерживать людей, которые относились к тебе подобным образом.

Она достала телефон из кармана и яростно забила по кнопкам. Харпер начала паниковать.

– Что ты делаешь?

Вайолет нажала «отправить» и, мрачно улыбаясь, подняла взгляд.

– Говорю Готорнам, что в их услугах больше не нуждаюсь.

Харпер сглотнула. Она не была уверена, поверит ли Вайолет ее истории. А о подобной реакции даже и мечтать не смела.

– Итак, с чего начнем? – спросила Вайолет. – Как нам найти зацепки?

Харпер призадумалась. В голову пришел только один однозначный ответ:

– В ратуше проще всего найти информацию об основателях. Фактически это музей. Все стоящие тексты о силах спрятаны от любопытных взглядов, но, могу поспорить, что и там есть подсказки. Заглянуть туда определенно стоит.

– Пойдем сегодня?

Харпер подумала о Бретте с Норой и нахмурилась:

– Мне нужно посидеть с малышами. Как насчет завтра?

– Отлично. – Вайолет по-прежнему страшно улыбалась, выражение застыло на ее лице, как тело при трупном окоченении.

При прощании с Вайолет Харпер попыталась выглядеть сильной и уверенной. Но, даже осознавая свою победу, она понимала, что та будет иметь свою цену. Харпер не знала как, но была уверена, что еще поплатится за то, что перешла Готорнам дорогу.

* * *

Вайолет шла по центральной улице, ее каблуки звонко стучали по мощеной дороге. Воздух приятно успокаивал и ласкал кожу. Окаймленные красным сиянием деревья гнулись над старомодными каменными домами, их каштановые стволы блестели в солнечном свете.

У Четверки Дорог были свои прелести, если игнорировать тот факт, что город – это тюрьма для монстра, разборки с которым стали обязанностью, передаваемой по наследству.

– Худшее магическое предназначение в мире, – пробурчала Вайолет, потоптавшись на символе основателей, высеченном на центральной площади, и поднялась по ступенькам в ратушу. По бокам от нее вырастали красно-коричневые колонны, останавливаясь прямо под двумя витражными окнами, изображавшими – вот так сюрприз – лес. Башня с гигантским колоколом посредине сужалась к шпилю, который напомнил Вайолет о шпилях поместья Сондерсов. Но она пришла сюда не для того, чтобы восхищаться архитектурой. Она здесь для поиска подсказок.

Вайолет планировала пойти сюда вместе с Харпер после школы, но у нее возникли внезапные неотложные дела. Вайолет ничего не имела против – она могла сходить в музей и в одиночку.

Девушка открыла дверь и вошла в каменный зал; ее шаги отдавались эхом. Сквозь витражные окна сверху лился слабый свет, отбрасывая коричневые и зеленые тени. Вайолет осмотеклась кругом, и ее живот сжался, когда она осознала, что на нее смотрят десятки суровых портретов мужчин и женщин с кудрявыми волосами и мудрыми глазами. Даже не смотря на первую табличку, она догадалась, что большинство из них ее родственники.

Столкновение с таким неизбежным, долговременным свидетельством наследия, о котором она даже не знала, невероятно обезоруживало. В Вайолет пробудилось странное чувство близости к роду, когда она узнала животных на нескольких портретах. Небольшая змейка, свернувшаяся вокруг призрачно бледной шеи Хелен Сондерс, ныне висела над камином в гостиной, а пятнистый сокол, сидящий на темно-коричневой руке Кэла Сондерса, украшал прихожую.

Спутники. Как Орфей.

Как оказалось, это были портреты мэров. Срок полномочий семьи Сондерс настал в 1848-м и заканчивался в 1985-м, когда Хирама Сондерса сменил Джефф Салливан. После этого основатели на должности постоянно менялись – Карлайл, еще один Салливан, – пока четыре года назад присягу не принял мэр Стори.

– Ты не найдешь здесь своего ритуала. – Голос принадлежал не Харпер. – Только кучу портретов мертвецов. И людей, которые им завидуют.

– Ты такой жизнерадостный, – ответила Вайолет, когда позади нее закрылась дверь ратуши. – Джастин попросил тебя проследить за мной?

– Я не слежу за людьми, – сказал Айзек, подходя ближе. Его рюкзак небрежно висел на одном плече. В задний карман джинсов была засунута потрепанная книга. – Даже если меня вежливо об этом просят.

– Тогда что ты тут делаешь?

– Возвращаюсь домой.

Вайолет нахмурилась:

– Ты живешь в ратуше?

Айзек потянул за ремень рюкзака.

– Тут довольно уютно.

– Да, но… – Вайолет вспомнила зарисованную часть карты, помеченную как «Территория Салливанов». Очертание дома под чернилами. – Ты живешь тут один?

– А тебе-то что? – ухмыльнулся он. – Пытаешься получить приглашение наверх?

Вайолет покраснела.

– Пытаюсь провести исследование. И ты мне мешаешь.

– В Четверке Дорог множество вещей поинтереснее старых картин городских мэров, – презрительно сказал Айзек. – Ты действительно думаешь, что ответы лежат на поверхности? Наша помощь чего-то да стоит. А ты от нее отказалась.

Вайолет отошла от него, ее пальцы сомкнулись вокруг браслета на запястье. Она не жалела, что попросила Готорнов оставить ее в покое. История Харпер поведала ей все, что нужно было о них знать. В ее жизни не было места для предательских, трусливых змей – и для всех, кто решил к ним присоединиться.

– Вы ничем мне не помогли, – ответила она.

– Я вытащил тебя из Серости, разве нет?

– Нет, ты вытащил Джастина из Серости. – Вайолет ощутила их связь. В мире не осталось никого живого, кто заботился бы так о ней. Ее некому спасти. – Просто так уж совпало, что я оказалась с ним.

– Но ведь ты жива.

– Так ты представляешь себе помощь? – рявкнула Вайолет. – Считаешь своей заслугой, что я случайно осталась жива?

Губы Айзека дрогнули, и на секунду ей показалось, будто ее видят насквозь. Точно так же он смотрел на нее в Закусочной и в кабинете – словно ждал, когда она набросится. Словно тогда бы он наслаждался каждой секундой.

– Может, тогда я тебе и не помог. – Его голос отражался от каменных стен и разносился по залу, как первый гром перед бурей. – Но в некоторых частях этой ратуши действительно могут скрываться ответы. Просто они недоступны для простых обывателей.

– Чу-у-удно, – протянула Вайолет. – Спасибо.

– Я не закончил. – Он порылся в рюкзаке и достал связку ключей. – Я не простой обыватель.

Вайолет стоило признать, это было заманчивым ходом. Но она медлила. Айзек фыркнул и бросил на нее такой взгляд, что Вайолет пришлось притвориться, будто она не заметила в нем жалости.

– Слушай, если ты попадешь в беду и не выберешься, Джастин будет очень расстроен. – Юноша помедлил. – А он занудный, когда грустит.

Он пытался проявить доброту. Вайолет решила, что раз он на это способен, она может дать ему второй шанс.

И кивнула.

Айзек повел ее по лестничному пролету к неброской двери, закрытой на латунный засов, и открыл своим ключом.

– На этом этаже архив Четверки Дорог, – пояснил он, следуя по грязному, тусклому коридору. – Все записи об истории города хранятся здесь. Сюда бы и повели тебя Джастин с Мэй, если бы ты их… ну, знаешь… грубо не отшила.

Вайолет, может, и заволновалась бы, если бы он произнес это с меньшим весельем в голосе

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату