Люди начали разбегаться. Дженис обычно сама управлялась с коляской, но Стив быстро оказался у нее за спиной и покатил коляску прочь. Эбби бросилась за ними.
Фигуры в капюшонах были в Найт-Вэйле привычным зрелищем. Они в большинстве своем собирались вокруг муниципального Собачьего парка, вход куда был воспрещен. Никто не знал, является ли Собачий парк запретной зоной из-за фигур в капюшонах, или же эти фигуры собирались там потому, что там находилась запретная зона. Несколько лет назад в Собачий парк зашла стажерка с радиостанции и долго плутала по бесконечным дорожкам, пока не оказалась в бескрайней пустыне, окружавшей одинокую гору. Из всего этого Карлос сделал вывод, что Собачий парк, как и дом, который не существует, служит входом в пустынный параллельный мир. Фигуры в капюшонах часто издавали звук, похожий на радиошум. Никто и никогда не видел их лиц. Если у кого-то хватало глупости пойти домой ночью одному, за ним часто следовали фигуры в капюшонах. Держась на расстоянии примерно в квартал, они спотыкались и шатались, как пьяные, но следовали за своей целью весьма целенаправленно. Большинство людей добирались до дома. Они запирали двери и какое-то время держались подальше от окон. А кто-то не добирался. Тех, кого хватали фигуры в капюшонах, больше никто никогда не видел, по крайней мере, из числа людей.
Джон Питерс замер, чувствуя, как ужас удерживает его на месте. Фигуры в капюшонах стали досаждать ему после «посадок» невидимой кукурузы (а может, посадок безо всяких там кавычек. Всеобщее движение за невидимую пищу обрело такой размах, что даже он не был уверен, настоящая кукуруза или нет). Вскоре после того, как он объявил о первом урожае, он обнаружил, что после заката фигуры в капюшонах слоняются по его полям. Они медленно шли по пашням, шевеля руками так, словно раздвигали кукурузные стебли. Джон перестал выходить из дома после наступления темноты и в конце концов стал бояться оставаться в темноте даже в своем доме. Он спал с включенным светом, надевая маску для сна, чтобы поддерживать нормальный цикл сна. Но тонкая полоска света там, где маска соприкасалась с носом, напоминала ему о страхе, который, в свою очередь, напоминал ему о странных фигурах, разгуливавших по полям с посевами, которых там не было, которые напоминали ему о том, что он может сеять лишь невидимые культуры, что напоминало ему о его полном фиаско в качестве фермера. Он лежал без сна, таращась в изнанку маски, пока свет вокруг носа не менял яркость и он не понимал, что настает рассвет.
Фигуры образовали круг по краям ямы. Карлос и Ниланджана ринулись вслед за толпой, выскользнув через проем в круге. Радиошум оглушительно ревел и больно бил по ушам. Фигуры в капюшонах колыхались на ветру, но тьма под ними оставалась полной и неизменной. Джон Питерс наконец-то попытался бежать, но проемов больше не осталось. Он пятился назад до тех пор, пока земля у него под ногами не осыпалась, после чего свалился вниз, в мягкую грязь, по-прежнему кишевшую червями. Выбраться из ямы было невозможно. Он остался один. Раздался режущий уши визжащий звук, похожий на кошачий вой, долгий и повторяющийся. Фигуры в капюшонах стояли плащ к плащу, так что мира за пределами ямы больше не было видно. Затем они начали яростно трястись. Все сильнее и сильнее. Джон Питерс свернулся калачиком, вжавшись в шевелившуюся под ним землю и надеясь, что в самом лучшем случае его просто убьют.
Глава 26
Джон Питерс никак не нравился Ниланджане, однако она не собиралась безучастно стоять, когда человека забирают фигуры в капюшонах. Карлос оттаскивал ее прочь, желая спасти, но она вырвалась и рванулась обратно к яме.
– Ниланджана, что вы делаете?
Хороший вопрос. В круге возле ямы проемов больше не было, так что, не дав себе времени оценить данные и выработать план, Ниланджана набросилась на одну из фигур. Завизжал фон обратной связи. Радиошум заревел в два раза сильнее. Но внутри плаща она не ощутила физического тела – он рухнул, как разделяющая комнаты занавеска, когда она врезалась в него. Спрыгнув в яму, она обхватила рукой Джона Питерса, который был всецело поглощен своим страхом, потащила его застывшее непослушное тело к краю, подсадила и с помощью поджидавшего наверху Карлоса вывела сквозь проем в круге обратно на раскаленную солнцем дорогу. Джон Питерс снова свернулся калачиком. Выпучив глаза и разинув рот, он издавал единственный звук, похожий на бесконечный прерывистый выдох.
– Мешать фигурам в капюшонах противозаконно, – раздался властный голос. Над ними, скрестив на груди руки, возвышалась Памела Уинчелл.
– Ну так арестуйте меня.
Памела прищурилась, но не двинулась с места. Джон Питерс закашлялся, возвращаясь к жизни.
– Где я? Господи, что случилось? Я фермер, на случай, если кто не знает.
У Ниланджаны не было времени слушать ни его лепетание, ни болтовню Памелы.
– Все нормально, Джон? – спросила она и, не дожидаясь ответа, обратилась к Памеле: – Нам можно ехать? – Снова не дождавшись ответа, она повернулась к своему шефу: – Где ваша машина, Карлос?
– Я приехал на автобусе.
– Стив и Эбби уже выбрались отсюда, – сказала Ниланджана. – Давайте я довезу вас до дома. – И она ушла вместе с ним.
– Спасибо, в это время дня городские автобусы просто облеплены тарантулами, – произнес Карлос, когда они шагали к ее машине. – Меня они не волнуют, но я боюсь сесть на одного из них или же случайно притащить домой, если он залезет ко мне в сумку. Бедняге хотелось всего-то добраться до дома после долгого дня, и тут он оказывается у меня в гостиной, а мы с Сесилом визжим.
– Вы боитесь тарантулов?
– О, совсем нет. Просто кричу: «Ты очаровашка!» или «Как тебя зовут, красавчик?».
Ниланджана вырулила со стоянки. Позади них Памела села в свой служебный патрульный автомобиль, лиловый и сверкающий хромом. Следуя за ними, она говорила что-то в запястье, где у нее вроде бы не было микрофона или радио. Ниланджану до сих пор поражали странности Найт-Вэйла, но она уже привыкла к тому, что за ней следят агенты правительства, поэтому воспользовалась моментом, чтобы рассказать Карлосу, что произошло с ней в церкви.
– Так что церковь верит, что это настоящая гигантская многоножка, которая однажды восстанет из-под земли и всех съест, – закончила она.
– Потрясающе. Надеюсь, что так оно и есть.
– А почему вы на это надеетесь?
– Потому что в большинстве религий божества не существуют физически или же нет доказательств их существования. Это затрудняет
