Раздались новые голоса:
«Ты должна строить сильный Орден сестер, наших сестер должны высоко ценить в империи. Мы можем стать сияющей путеводной нитью к светлому будущему совершенного человечества, мы должны создать вершину цивилизации».
Голоса перекрывались, сливались в невнятный шум. Голоса женщин стремились почувствовать себя живыми, живыми в более совершенные времена, так разительно отличавшиеся от грубых эпох, когда им выпало жить реально.
– Именно это я и делаю, – сказала Валя, взмахнув рукой, словно надеясь этим жестом отогнать голоса, как назойливых насекомых. – Брачный индекс, рассчитанный с помощью тайных компьютеров, показывает, что наследственность человечества понемногу, но улучшается. При соответствующей подготовке сестер мы сможем ускорить и усовершенствовать этот процесс. Будущее окажется под нашим контролем.
– Ты одержима селекционной программой, попусту растрачивая собственные силы и силы сестер. Есть множество других, более важных вещей, в особенности же распространение нашего влияния на аристократические дома Лиги ландсраада, где сестры могут исподволь влиять, добиваясь принятия нужных нам политических и финансовых решений.
– Я делаю все это для Ордена, и поэтому не могу признать такую критику справедливой. Помимо этого, теперь я Верховная Мать Ордена и имею право принимать самостоятельные решения.
– Орден – это Орден, и она не может принадлежать кому-то лично, – возразил еще один голос.
Мысленно Валя уже давно развернула далеко идущий план роста своей чисто женской организации. Она продумала, как будет не только внедрять сестер в аристократические дома, но как будет рассылать миссионеров по всей империи, включая самые отдаленные и глухие углы империи. В таких местах сестры будут создавать и укреплять суеверия и предрассудки для того, чтобы спустя тысячелетия собрать богатый и полезный урожай. На этом универсальном пути, с помощью добровольных участниц селекционной программы из числа сестер Ордена, будет проложен маршрут в непознанном море человеческой генетики, который позволит создать и сохранить нужные Вале родословные – например, родословную дома Харконненов.
В ответ на возмущенный хор голосов другой памяти, пораженных широтой ее планов, Валя сказала:
– Я ценю вашу мудрость, но вы представляете прошлое, а я смотрю в будущее. Я буду слушать вас, но Орденом управляю я, и я буду принимать решения.
Голоса принялись ожесточенно спорить, сливаясь в неразличимый гул, но потом над всем этим шумом явственно прозвучал один из голосов:
– Ты – прежде всего Харконнен, и только потом сестра. Ты должна забыть о доме Харконненов и стать истинной сестрой, отрешившись от всего ненужного.
– Я Верховная Мать и гордая дочь Харконненов. Одно не исключает другого.
– Твой путь усеян трупами.
– Я убиваю только тех, кто действительно этого заслуживает. Сестра Ингрид и Преподобная Мать Доротея угрожали расстроить селекционную программу Преподобной Матери Ракеллы, пытаясь уничтожить наши компьютеры. Обе должны были умереть; они представляли опасность для высших интересов Ордена.
– Ты и Тьюлу сделала убийцей. Ты так представляешь себе будущее дома Харконненов и Ордена сестер – движение вперед по трупам? Боевая подготовка, которую ты навязываешь сестрам, есть не что иное, как подготовка эскадронов смерти, команд профессиональных убийц.
– Не в этом заключается цель подготовки, даже если убийства иногда становятся необходимостью. Все могущественные вожди в истории понимали, что иногда приходится отнимать у людей их жизни. Это прискорбная историческая истина, необходимость. Я не уклоняюсь от ответственности. Так же, как убийство Ингрид и Доротеи, умерщвление Орри Атрейдеса было необходимым, хотя вы можете думать, что Тьюла по моему наущению убила его из мести за судьбу дома Харконненов. Я не испытываю ни малейшего стыда за этот приказ. Я по происхождению Харконнен, и я не брошу свой дом на произвол судьбы.
– Мы можем тебя остановить, – отчетливо произнес один из голосов.
– Да, можем, и мы это сделаем, – поддержал его другой голос.
Валя услышала недовольный ропот.
– Мы не станем сидеть сложа руки, – заговорил третий, пронзительный и визгливый голос. – Мы не можем себе это позволить при таких высоких ставках. На кону судьба всего Ордена сестер.
– Мы можем довести тебя до безумия, – тихо и зловеще произнес четвертый голос. – Мы будем все время говорить, не давая тебе ни спать, ни думать, – этот голос был самый многословный. – Мы можем заставить тебя спрыгнуть со скалы или покончить с собой другим способом. Ты же любишь убивать, не так ли? Этот навык поможет тебе избрать наилучший способ свести счеты с жизнью.
– Вы не сможете заставить меня сделать это, – огрызнулась Валя, хотя этот натиск застал ее врасплох, и она не была уверена, что голоса не исполнят свою угрозу. – Я – личность. Я не буду идти у вас на поводу всякий раз, когда вы проснетесь от спячки, всякий раз, когда вы будете недовольны тем, что я делаю.
Голоса становились все громче, сливаясь в отвратительный мощный гул. Если они победят, подумалось Вале, то во что она превратится, что станется с ее надеждами и мечтами? Голоса не умолкали, сводили с ума, и от этой какофонии надо было как-то избавиться.
В голове промелькнуло несколько способов самоубийства. Смерть принесет ей облегчение.
Она взглянула на лежавший на столе острый нож, на его резную рукоятку, сверкающее лезвие, способное без труда рассечь кожу и распороть внутренние органы.
Прочли ли давно умершие сестры ее мысли? Не они ли ими манипулируют? Валя решила, что так и есть. Голоса продолжали звучать, становясь все более громкими и угрожающими.
Она уже была готова схватить нож и вонзить его в сердце… но потом остановилась. Это же внушение! Они внушают ей мысль о самоубийстве, как она сама внушила эту мысль сестре Доротее.
Несмотря на отчаяние и подавленность, Вале удалось собрать в кулак все свое мужество и ополчиться против голосов, двинувшись на них с твердым намерением победить. Она сильнее голосов и справится с ними.
Она громко рассмеялась, сделала несколько боевых движений, нанесла удары воображаемому сопернику, уклонилась от встречного удара и пнула падающего соперника ногой, думая о воображаемом противнике, как о воплощении нестерпимых голосов. Она вообразила себе эти голоса в образах конкретных женщин. Некоторые голоса она знала и помнила. Она даже представила себе группу женщин, стоявших прямо перед ней и выкрикивавших тяжкие обвинения. Но единственное, что они могли делать – это кричать. Они не смогут причинить ей никакого вреда, если она не поддастся их внушению и сама не нанесет себе смертельный удар.
Она изо всех сил закричала на них:
– Вы не можете заставить меня делать то, чего я не хочу! Да, когда-то дом Харконненов пал, утратил свое влияние и лишился былой власти. Но ведь то же самое случилось и с Орденом сестер! Когда император Сальвадор изгнал нас с Россака и распустил Орден, мы стали
