У Венпорта от изумления отвисла челюсть.
– Нет, бабушка! Мы ведем решающую битву, мы не можем уйти!
– Кризис с пряностью важнее мелких политических споров. Мы и так опаздываем.
Джозеф бросился к резервуару Нормы.
– В чем дело? Мы не можем…
Она резко перебила его:
– Наше хранилище пряности на Арракисе взорвано. На него напали!
Флагман развернулся, дрогнул и исчез в свернутом пространстве.
Разум Нормы охватывал всю вселенную, спрятанную в складках свернутого пространства. При необходимости она могла сгустить свои мысли, сосредоточиться и просто сформулировать их в общении с простыми людьми, такими, как Джозеф. Но навигаторы были ее детьми… детьми нового, невиданного ранее биологического вида. Они были единственными на свете существами, способными понять ее по-настоящему.
Вселенная принадлежит нам. Это стало девизом Нормы, и все навигаторы разделяли эту ее надежду. Норма горела желанием и дальше создавать новых и новых навигаторов.
Венпорт изо всех сил помогал ей, так как Норма способствовала реализации его политических амбиций. Но у Нормы были и свои приоритеты. Ее способность видеть множественные варианты будущего рисовала ей широкие картины действительности, недоступные Венпорту, рисовала будущее, которое сам он был не в состоянии постичь. Но это не имело никакого значения.
Сейчас выбор Нормы был ясен. Джозеф мог вернуться на Салусу позже и наказать императора, но Норма не могла игнорировать тревогу, которую она почувствовала. О том же говорили сигналы, которые посылали ей забракованные навигаторы, оставшиеся в хранилище на Арракисе. Хранилище было в большой опасности!
Она повела все корабли «Венхолдз» на Арракис.
Сидевший на своем командном пункте Манфорд не верил своим глазам. Флот Венпорта внезапно дрогнул, а затем, как по команде, исчез из вида, растворившись в свернутом пространстве. При этом Джозеф Венпорт ничего не передал по каналу связи – не было ни угрожающих обещаний вернуться, никаких оскорблений, вообще никаких слов.
Весь флот Венпорта внезапно и бесследно исчез!
На командном пункте воцарилось всеобщее ликование. Люди кричали, хлопали в ладоши и топали ногами. Анари молчала, благоговейно глядя на Манфорда.
– Мы победили их в считаные минуты! Они бежали, поджав хвост, как трусливые собаки!
Вскоре с одного корабля Венпорта, который еще оставался на орбите, был спущен аппарат, который забрал с Салусы кимеков. Погрузив их на борт, этот корабль тоже вздрогнул и исчез в бескрайних просторах вселенной.
– Бог даровал нам чудо победы, – прошептал Манфорд, до глубины души пораженный тем, что он только что видел.
Не в силах сдержать восторг, он приказал офицерам активировать канал связи, чтобы непосредственно связаться с императором, со всеми людьми, которых он только что спас. Манфорд хотел пожать плоды удивительной победы, которую он и сам до конца еще не осознал.
36
Там должны остаться все страшные вещи из прошлого, их надо запереть и никогда, никогда не вспоминать о них.
Преподобная Мать Ракелла Берто-Анирул;после перенесенных мук пряностиСидя в непритязательных покоях, Верховная Преподобная Мать Валя обдумывала свои планы создания совершенного Ордена сестер, элитного сообщества женщин, способных обходиться без мужчин.
Валя была молода и здорова, и поэтому ей были присущи все нормальные биологические потребности. В жизни у нее было несколько случайных любовников, четверо на Ланкивейле – в ранней юности, и еще десяток после того, как она начала проходить обучение в Ордене сестер. Это были мужчины, работавшие в школе Россака или на предприятиях Валлаха IX. Некоторые были слишком неуклюжи, чтобы доставить ей удовольствие, но находились среди них и вполне умелые любовники.
На Ланкивейле у нее был один, испытывавший благоговение перед знаменитостями, любовник, который обвинял ее в том, что она очень напряжена и все время погружена в мысли, которыми не хочет с ним делиться. Это было верное, но абсолютно бесполезное наблюдение, и Валя очень скоро перестала с ним встречаться.
Припомнила она и одного наивного молодого человека, похожего на юного мальчишку. У него были синие, как море, глаза и застенчивая, милая улыбка. Звали его Бенаро Цимбал. Он был сыном капитана китобойной шхуны. Он немного нравился Вале; во всяком случае, так ей казалось тогда, но даже тогда, в ранней юности, ее главной заботой было будущее дома Харконненов. Как любовник Бенаро был хорош, но она не могла представить его себе в роли мужа; он никогда не смог бы выдвинуться и приумножить благосостояние семьи за пределами Ланкивейла, и Валя не позволила себе поддерживать с Бенаро долгие отношения.
Брат Вали, Гриффин, был настроен более романтично – он мечтал о большой и чистой любви и длительном счастливом браке, что сама Валя считала пустой тратой времени. Им надо возродить династию, восстановить законное место Харконненов в Лиге Благородных… и уничтожить Атрейдесов.
Теперь Валя стала сильной и властной женщиной, влиятельной и обладающей безграничными возможностями. Учитывая интенсивную политическую, психологическую и физическую подготовку, которую проходили теперь все сестры, они могли делать почти все, что требовала от них Верховная Мать. Со временем она разошлет их по империи. Они проникнут во все ее поры, во все ее структуры и учреждения, и тогда она, Валя Харконнен, сможет исподволь управлять всем необъятным государством.
Многие из наиболее красивых и способных сестер могут использовать секс для другой цели – для выполнения функции размножения и для продвижения селекционной программы Ордена, ради будущего Ордена сестер.
Не ради будущего Ордена сестер, а ради твоих эгоистических целей, – подсказал внутренний голос, возникший из недр другой памяти давно умерших сестер. В том таинственном царстве, в бесконечной череде древних воспоминаний, которые сохранялись в генетической памяти Ордена живых сестер, но только те из них, кто пережил последствия принятия яда и стали Преподобными Матерями, могли приобщиться к этой другой, древней памяти, и то не по собственному произволу, а только тогда, когда память умерших сестер сама пожелает выйти на поверхность сознания. В множественной памяти, внедренной в ДНК Вали, был сконцентрирован колоссальный опыт сотен и сотен поколений, начало которых уходило в незапамятные времена. Да, годами Валя была молода, но на ее плечи давил груз тысячелетней мудрости.
Иногда голоса давали советы, иногда ссорились, и тогда Валя не могла с ними справиться.
– Нет, моя цель – процветание Ордена сестер, – строго произнесла она, стараясь поставить голос на место. – Хорошо продуманная селекционная программа может дать нам возможность ставить перед Орденом долгосрочные цели, а в краткосрочных делах техника соблазнения и манипулирование поведением тоже могут оказать нам неоценимую помощь.
Советы другой памяти не всегда были адекватными, и иногда не помогали, а, наоборот, запутывали и мешали. Но Валя – Верховная Преподобная Мать Валя и Валя Харконнен – могла строить свое собственное будущее, черпая из бездонных источников.
Самыми могущественными и самыми богатыми членами ландсраада были, в подавляющем большинстве, мужчины, и Валя не могла пренебрегать этим фактом, рисуя в воображении будущее империи. Она даже восхищалась полководческими
