– Статистика допускает появление хороших новостей даже в самых неблагоприятных ситуациях, – рассудительно заметила Сиоба.
– Я только что перехватил секретное сообщение «Эсконтран». Они потеряли один из своих самых больших межгалактических кораблей из-за ошибки навигатора.
Джозеф не смог скрыть своей радости.
– Это настоящая катастрофа. Погибли и экипаж, и груз?
– Погибло все, директор.
Венпорт хищно улыбнулся.
– Превосходно. Это еще одно доказательство того, насколько глупо пользоваться любыми транспортными компаниями, кроме компании «Венхолдз». Этот обрубок Манфорд продолжает летать на старых кораблях, утверждая, что Бог сохранит его. Если бы только этот жалкий червяк сгинул в галактической катастрофе! – Джозеф вдохнул резкий запах меланжевой пыли.
– Согласно моим прогнозам, директор, если нам удастся устранить влияние батлерианцев, то император станет более сговорчивым. Убрав Торондо, мы окажем императору очень большую услугу.
– Ментат, не надо убеждать меня в том, что мы должны искоренить этих проклятых фанатиков, этих варваров, – сказал Джозеф. – Что вы можете сообщить о планах кимеков? Я отдал приказ, как можно скорее подготовить их к бою.
Драйго сцепил руки за спиной, когда он, Джозеф и Сиоба зашагали прочь от места разгрузки.
– У меня есть и другие хорошие новости, – сказал он. – Специалисты Денали практически закончили создание армии кимеков и установили на них мозги протонавигаторов. Всего создано сто единиц новой техники. Они готовы обрушиться на Лампадас. Для окончания подготовки вторжения нам потребуется не больше двух недель.
Джозеф обдумал эту новость.
– Если вспомнить, что натворили там три кимека, то можно представить себе, что сделает сотня. Они просто сровняют все с землей.
Ментат согласно кивнул.
– Птолемей просто горит желанием двинуться против батлерианцев. Он подготовил подробный план уничтожения Лампадаса, и мы готовы представить вам этот план со всеми дополнительными предложениями и исправлениями. Очень скоро мы покончим с этой беззащитной планетой.
– Вся беда в том, что сейчас обрубок и его варвары прячутся на Салусе, под крылышком императора, – злобно поморщившись, произнес Венпорт. – Но я бы с большим удовольствием отправил экспедицию на Лампадас. Родерик может мне не верить, но я уважаю империю. Я верю, что вместе мы сможем возродить, а не разрушить ее… если, конечно, мне удастся как-то разрубить этот клубок.
– Я же пока выясню, сможет ли помочь нам Орден сестер, – сказала Сиоба.
Венпорт ласково улыбнулся жене, потом горестно вздохнул.
– Мы атакуем Лампадас, как только туда вернется Манфорд. Нисколько не сомневаюсь, что император ждет не дождется, когда вся эта нечисть покинет имперскую столицу. Он будет очень признателен нам, если мы выполним за него грязную работу. Но нам надо точно выбрать время.
49
Один из самых волнующих аспектов человеческого бытия – это возможность наслаждаться человеческими контактами – душевным и сердечным общением, телесными прикосновениями. Как мне недоставало всего этого! Я так долго не чувствовала себя человеком.
Анна Коррино.«Деналийский дневник»Анна всей душой ждала этого момента – переживая за Эразма, – предчувствие было сильным и ярким, но она старалась держать себя в руках, притворяясь спокойной и хладнокровной в его присутствии, зная, что Эразм любил все решать сам. В течение нескольких месяцев, что они провели бок о бок, Эразм обучал Анну множеству вещей, нашептывая много интересного ей на ухо. И это было отнюдь не все.
Новый Эразм обитал в безупречном мужском теле, похожем на гедонистические скульптуры, высеченные в блаженные времена до эпохи титанов. Лицом Эразм напоминал Гилберта Альбанса, но, по существу, он был совершенно иной личностью. Эразм был ее другом и защитником – он понимал Анну лучше, чем кто-либо другой. После того как сестры Россака своими зельями повредили ее рассудок, Анна думала, что никто никогда больше не будет ее понимать. Но Эразм ее понял, он понимал ее даже тогда, когда, как бестелесный голос, общался с ней в первую фазу их отношений, давая ей советы и задавая наводящие вопросы.
Но теперь он был реален, он стоял перед ней в облике такого красивого человека, что Анне было больно на него смотреть. Слезы застилали глаза и прекрасный образ расплывался, теряя четкость очертаний.
– Давай просто погуляем, Эразм, – сказала она, беря его за руку, настоящую руку из человеческой плоти.
Эразм сразу почувствовал себя очень уютно в человеческом теле, которое беспрекословно подчинялось всем его желаниям и побуждениям. Вместе они пошли по коридорам лабораторного корпуса, проходя мимо рабочих помещений, заглядывая в ангары, где собирали и вооружали исполинских кимеков для похода на Лампадас.
Когда Эразм сжимал ее пальцы, Анна чувствовала, что ее как будто бьет током – это не был ток электрической сферы памяти, это был ток человеческой эмоции, искра давно чаемого мужского прикосновения.
Анна вела Эразма легким пружинистым шагом, но он вдруг остановился, увидев кимеков, и в глазах его отразилось восхищение. Он много рассказывал Анне о кимеках в синхронизированном мире машинного царства. Он любил говорить о своей великолепной вилле, загоне для людей-рабов, о лаборатории на Коррине, которая перестала существовать после того, как люди варварской атомной бомбардировкой стерли ее с лица земли. Анне было интересно знать, о чем думал Эразм сейчас, глядя на этих новых кимеков.
Она нежно взяла его под руку.
– Я хочу многое тебе показать. Я так долго ждала этого момента.
– Так же, как и я. Каждое ощущение этого тела для меня новое и страшно интересное, – голос Эразма стал совершенно другим теперь, когда его производили легкие и гортань. Голос стал богатым и звучным, напоминая голос мастера Альбанса.
– Если ты собираешься стать человеком, то тебе надо испытать все, что испытываем мы, люди, – сказала Анна. – Я могу показать тебе все, если ты выберешь меня в свои наставники. Я хочу стать единственным твоим другом.
– Ты и так мой единственный, особенный друг, Анна, – он посмотрел на нее сверху вниз. Взгляд поначалу был пустым и невыразительным, но потом на лице появилась теплая улыбка. Эразм управлял своим плотским телом так, как будто оно до сих пор было сделано из текучего металла. Эразм пока не вполне овладел нюансами экспрессии живой плоти.
Он поднял руку и принялся удивленно разглядывать ладонь, сгибая и разгибая пальцы.
– Как много странных линий на кончиках пальцев и на ладони. Я не понимаю этот код, мне хотелось бы узнать, в чем его биологическая необходимость, в чем суть случайности и ее бесконечного совершенства. Это заслуживает дальнейшего изучения, но теперь я могу изучать себя, а не других. Спасибо тебе за то, что ты привела меня сюда, Анна. Ты сыграешь огромную роль в моем становлении, как разумного, чувствующего человека.
Анна повела его дальше, прочь от ангара, где инженеры собирали корпуса боевых кимеков. Они вошли в стерильную лабораторию, где хранились мозги неудачливых кандидатов в навигаторы, протонавигаторов. Измененное серое вещество этих мозгов обладало большим множеством извилин и складок, нежели мозг обычного человека. Анна часто приводила
