Карл фон Рейнман вспыхнул, словно огненный столб, и сгорел, остались лишь тлеющие обрывки одежды и тонкий черный пепел.
Священники перекрестились и принялись бормотать молитвы. Один из них собрал часть пепла, в который превратился вампир, в маленький пластмассовый флакон, чтобы останки нельзя было собрать воедино. Затем, они подтащили тела своих товарищей к дому и бросили их в огонь. Снова произнесли молитву и отправились восвояси.
— Я и не думал, что с ним будет так трудно, — сказал Томас Монтези.
— Я тоже, — проговорил его брат Исаак. — Он был очень старым. Я был уверен, что он-то все еще верит.
— Да, — сказал Роберт, самый младший Монтези, — но в конце концов он все равно поверил опять. Это самое главное.
— Скорее всего, — возразил Томас, — его святейшество захочет, чтобы мы расследовали это дело.
— Да, — согласился с ним Исаак. — Ему будет интересно, каким образом этому старому вампиру удалось узнать правду. Значит, работы у нас много.
— Это возможно… — проговорил Роберт. — Правда, только если мы ему скажем. Кроме того, когда он вернется из паломничества, нам будет чем заняться.
Все трое улыбнулись и дружно принялись насвистывать песенку, которую слышали в баварской гостинице накануне вечером.
Почувствовав запах горелой плоти, Питер Октавиан пришел в себя. Это произошло не резко, как бывает после кошмара, не медленно и лениво, как после долгого глубокого сна Он просто очнулся. Еще мгновение назад он был не в силах пошевелиться, а сейчас мог и двигаться, и думать, оглядывая окутанную мраком комнату. Сбитый с толку, он попытался осознать случившееся. Никогда контакт с Карлом, даже если они осуществляли его по собственной воле, не был таким ярким и четким Питер был не в состоянии проанализировать то, что только что увидел. Думая обо всем этом, он твердо понял только одно: убийцы его друга должны заплатить за содеянное.
Однако подробности начали быстро стираться из его памяти. Он знал, что люди, напавшие на Карла, приехали из Ватикана, но их лица теряли очертания, постепенно расплывались, становились неузнаваемыми. К счастью, при этом стали растворяться и самые отвратительные подробности сражения. Остались лишь голые факты. Карл мертв, возможно, его убили церковники. Ватикан редко устраивал охоту на таких, как он, это случалось, только если кто-нибудь бросал вызов церкви.
Питеру отчаянно хотелось отомстить, он испытывал мучительное чувство вины. Он знал, что ничего не мог сделать, но все равно злился на себя. Может быть, если бы он не оставил Карла, Александру и остальных членов клана накануне Нового года почти сто лет назад, может быть, Карл был бы жив… Впрочем, Питер понимал, что думать об этом глупо. Нужно решить, что делать дальше.
Он встал и принялся расхаживать по комнате, сел на кровать, снова встал, обошел комнату по кругу и неожиданно понял, что сейчас он не должен делать ничего. Питер скорбел о своем давнем друге, но он знал, что другие члены клана географически находятся ближе к Карлу и им придется начать расследование без его участия. Сначала он должен довести до конца свои дела в Бостоне. Питер понимал, что клан не слишком будет рад видеть его, но надеялся, что без него они не станут мстить. Рано или поздно Карл будет отомщен, Питер знал это наверняка.
Зазвонил телефон, и он осознал вдруг, что все еще задыхается от ярости. Он сделал, глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и взял трубку после третьего звонка.
— Октавиан.
— Питер, это Тед Гардинер.
— А-а-а Что случилось, Тед?
— Хм. Слушай, если я не вовремя, я позвоню в другой раз.
Питер все же не сумел справиться с яростью, и голос выдал его. Нет смысла рассказывать о том, что случилось.
— Нет, я в порядке. Слушаю тебя.
— Я добыл дело об исчезновении Дженет, так что можешь его забрать, когда тебе будет удобно. Там нет ничего особенного, но я уверен, ты сможешь извлечь из собранных сведений больше, чем удалось нам. И ты просил позвонить по поводу убийства в гараже вчера вечером. Помнишь, тот парень, Роджер Мартин? Он засиделся на работе допоздна, делал что-то срочное по просьбе своей начальницы. Впрочем, она говорит, что он часто оставался после работы.
— А конкретно что он делал? И для кого?
— Знаю только, что для церкви. После работы он отправился в «Открытый дом» пропустить пару кружек пива, но его жена говорит, что это необычно. На него напали, когда он вернулся за машиной. Когда уборщик придет в себя, мы сможем узнать больше. Доктора совершенно уверены, что он выживет.
— Спасибо, Тед. Держи меня в курсе.
— Питер? Ты, правда, в порядке?
— Я отлично, Тед. Устал немного. Извини.
Повесив трубку, Питер почувствовал себя спокойнее, и ему стало стыдно, что он так резко разговаривал с Тедом, но горечь потери не проходила Неожиданно прозвенел будильник и испугал его. Питер выругался и сбросил его с тумбочки. От удара пластиковое окошко треснуло, и Питер снова выругался.
— Прекрати, — приказал он себе.
Сделав глубокий вдох, Питер задержал дыхание и только через несколько секунд медленно выдохнул. Он изо всех сил пытался справиться с охватившими его чувствами. Гнев, страх, горе охватили его сердце. Стараясь хоть немного успокоиться, он подошел к окну, широко распахнул ставни и вдохнул холодный ночной воздух.
Ночной воздух? Действительно, ведь уже прозвонил будильник! Питер понимал, что видение, или что бы это ни было, посетило его на рассвете, почти сразу после того, как он заснул. Казалось, это случилось пару минут назад. Он не нуждался в сне, точнее, почти не нуждался, но сейчас он чувствовал, что очень устал.
Питер мрачно ухмыльнулся. Грешники не имеют права на отдых.
Отвернувшись от окна, он принялся разглядывать свою коллекцию, он все прекрасно видел в темноте. Картины и статуэтки были самыми разными и по темам, и по стилю. Одни — спокойные и чувственные, другие — свирепые, пронизанные темами насилия. А чуть в стороне, в углу, на мраморной подставке стоял бюст, выполненный в традиционной манере. Когда-то он объяснял их сходство, называя этот бюст портретом своего отца.
«Теперь же, — подумал, он, — придется говорить, что это его
