– Вы видели его, доктор Уокер…
– Просто…
– Доктор Уокер. Вы видели его. Я ждала вашу группу только из уважения к вашему правительству. Но теперь я хочу поскорее убрать эту штуковину.
Наверное, он хотел поспорить с ней, но передумал, вероятно, вспомнив о том, что его группа присутствует здесь только в качестве гостей. Это проект Карги и Холцера, и собравшиеся здесь люди работали отнюдь не под эгидой Национального научного фонда.
– Кто такая эта Патил? Я уже знаком с ней? – спросил Уокер.
– С ним, – поправила она. – Дэв Патил – наш палеопатологоанатом, завербованный в Кембриджском университете профессором Маршалл…
– Надеюсь, вы не собираетесь заглядывать в их дипломы? Между прочим, у меня тоже есть несколько научных степеней.
Мериам покачала головой.
– Я здесь не для того, чтобы мерить длину членов или проверять квалификацию. Тем более что я уже навела о вас справки. Если бы у меня возникли сомнения, я бы вас сюда просто не пустила.
Уокер медленно кивнул.
– Это ваше шоу. Но я хочу просить об одном одолжении. Повремените немного с извлечением кадавра, чтобы отец Корнелиус смог изучить надписи, выгравированные на корпусе. И те, что вы уже откололи, и те, что еще остались нетронутыми, а также написанные на крышке гроба. Вы и так уже много чего здесь порушили. Я понимаю, что вы все сфотографировали, но я бы предпочел осмотреть то, что осталось, на месте.
В ней стало расти подозрение, почти забавное… но только сейчас ей было не до смеха.
– Только одна просьба: пожалуйста, не убеждайте меня, что приступ Ким случился из-за ящика, – ответила она. – Мне вполне достаточно суеверий, назревающих внутри моей собственной команды. Без разницы – турки, курды или американцы, но они немедленно подхватят и раздуют любой намек на то, что вы тоже верите в древние проклятия.
Уокер фыркнул.
– Больше, чем древние проклятия, меня беспокоят древние болезни.
Мериам изучала лицо Уокера, пытаясь по глазам прочитать его мысли.
Она все еще не была уверена, можно ли ему доверять.
Адам стоял вместе с Каллиопой у выхода из пещеры и смотрел на горный хребет. От красоты и тишины захватывало дух. Было такое чувство, словно весь мир исчез и все, что осталось от цивилизации, – только люди, собранные внутри руин ковчега.
На голове у Адама была вязаная шапка, плотно натянутая на уши и прикрытая сверху капюшоном куртки. Но, несмотря на все усилия, ветер проникал под капюшон и холодил шею и спину. Морозный воздух здесь всегда находил себе путь под одежду и пробирал до костей.
– Боже, это потрясающе! – произнесла Каллиопа, снимая панораму на камеру.
Пока взгляд Каллиопы был прикован к видоискателю камеры, Адам беспрепятственно ее разглядывал. Из всех участников раскопок, включая группу, которая прибыла вместе с Беном Уокером, только Каллиопа вела себя непринужденно. Казалось, ее не беспокоил даже холод. Волосы красиво обрамляли ее лицо, а она тем временем снимала серый зимний горизонт. Будучи молодым американцем в Лондоне, ввиду специфики своей работы, Адам часто знакомился с красивыми женщинами, но Каллиопа казалась ему особенно привлекательной благодаря легкости в общении.
Он любил Мериам. Собирался жениться на Мериам. Это был вопрос решенный. Но рядом с Каллиопой ему становилось легко, а здесь он как нигде нуждался в этой легкости.
– Ты какой-то тихий, – сказала она, не отрываясь от камеры.
– Просто любуюсь, – ответил он.
Блин!
Он не имел в виду ничего двусмысленного и надеялся, что Каллиопа поймет его правильно.
– Я немножко боюсь.
– Чего?
Каллиопа прервала съемку и опустила камеру, чтобы взглянуть на него.
– Находиться здесь. Скоро начнется буря. Придется полагаться только на свои силы, если что-то пойдет не так.
– Ты не выглядишь испуганной.
Каллиопа улыбнулась.
– Просто у меня есть скрытые глубины.
Она продолжила съемку, сфокусировавшись на плывущих вдали облаках. В ближайшее время настоящей бури не будет, но уже сейчас небо выглядело достаточно зловеще. Оно было словно беременно равнодушной угрозой, исходящей от первобытной природной стихии.
– С ней все будет в порядке, – вдруг сказала Каллиопа.
– В смысле?
Она продолжала снимать с какой-то угрюмой сосредоточенностью.
– Я о Мериам. На ней огромный груз. Я знаю, что это ваш совместный проект – книги, фильм и все такое. Но мы же понимаем, кто на самом деле здесь главный. Если что-то пойдет не так, то вся ответственность ляжет на нее. И она будет винить в этом только себя.
У Адама перехватило дыхание. Или у Каллиопы сверхъестественное чутье, или Адам с Мериам – самые прозрачные люди на свете.
– Так и есть, – согласился он. – Но почему ты сказала, что с ней все будет в порядке?
Улыбка, и она снова опустила камеру, посмотрев на него таким взглядом, каким женщина обычно дает понять мужчине, что его глупость почти восхитительна… но только почти.
– Ты хороший парень, Адам. Если Мериам доведет себя до нервного срыва, ты поможешь ей прийти в норму. – Каллиопа глубоко вздохнула. От ветра ее щеки стали пунцовыми. – С ней все будет в порядке, потому что у нее есть ты. И ты позаботишься о ней, если что-нибудь случится.
«Надеюсь, ты права», – хотел ответить Адам.
Он уже открыл рот и произнес первое слово, но в этот момент за спиной раздались шаркающие шаги и кто-то назвал его по имени. Он обернулся и увидел Фейиза, идущего к нему вместе с младшим наблюдателем – из тех двоих, что прислало сюда турецкое правительство. Наблюдателя звали мистер Зейбекчи.
– Что опять стряслось? – пробормотал Адам, нисколько не заботясь о том, что его реплику уловит микрофон камеры Каллиопы.
Зейбекчи одернул куртку и стал выглядеть совсем молодо – словно старшеклассник, собирающийся выступить перед классом с презентацией. Пистолет в кобуре на бедре был похож на игрушечный, но Адам знал, что он настоящий. Вначале они с Мериам требовали, чтобы Зейбекчи и его старший коллега находились здесь без оружия, но турецкое правительство настояло на своем. Возможно, и были некие иллюзии относительно того, что Зейбекчи и мистер Авчи являются обычными правительственными чиновниками, но оружие и особая манера держаться – словно не было ничего особенного в том, что они никогда не расстаются с пистолетами, – расставили все точки над «i». Понятно, что они на самом деле являлись наблюдателями, перед которыми стояла задача докладывать обо всем турецкому правительству. Но при этом они, несомненно, оставались офицерами турецкой армии.
Персонал «Проекта Ковчег» об этом помалкивал. Все старались делать вид, будто никакого оружия здесь нет, и Адам понимал почему. Команда знала, что они находятся здесь только благодаря доброй воле турок, без возможности возражать против выдвигаемых турецкой стороной требований.
– Мистер Холцер, – заговорил наблюдатель, – среди участников проекта появились определенные проблемы, на которые я хотел бы обратить ваше внимание.
Зейбекчи окончил какую-то частную школу в Стамбуле, где преподавали английские учителя, и это было ясно по специфическому
