– Там тоже ищем лабораторию. Она существует, точняк тема. Гунча лично мне…
– Стоять.
Нюх застыл.
– На колени.
Он медленно опустился. Сглотнул. Перестал тараторить, руки опустил, касаясь пальцами пола.
– Я тебя предупредил. Врать – это плохо. Иногда даже смертельно, – произнес я. Получилось сурово.
– Стреляй, начальник. Ищешь повод, я уже просек. Стреляй. Гореть заживо не хочу. Я легкий, дотащишь и кинешь душаре. У меня грехов много, на вас двоих хватит, но я умру спокойно – не соврамши.
– Уверен? Я тебе расскажу историю. Был-жил бугор Борзый, который ходил под Гунчем. В один прекрасный весенний день он получил задачу…
Нюх меня перебил.
– Начальник, давай я продолжу. Получил он от Гунча расклад – удерживать ферму до прихода пацанов. Злобные фризовцы все норовили занять эту ферму, вот только фигня выходила. Расклад гнилой. Борзому, кроме его же ребят, никого в помощь не дали, оружие у них – курам на смех. Да и не дождались они подмоги. Фризовцы сами не промах, да и наемники за них вписались. Знаешь, почему они там все умерли? Подмога и не должна была подойти. Гунч слил Борзого, вывел его из игры. Нормально, начальник? Кто из нас врет?
Я вытер уголки рта. Если он врал, то очень складно. Те вопросы, что меня мучили, оказывается, имели логическое объяснение.
– Рот для вопросов не открывай, – произнес я, – продолжай.
– Гунч давно хотел объединить нас и фризов. У него цель – стать паханом всей Зоны, всех под контролем держать.
– Это нереально.
– Ага, если нет концов с наемниками. Он с Каримом Волком заключил пожизненный договор. Они помогали штурмовать ферму. Они помогали убрать Фанерного, главаря фризов. А Гунчара как раз за месяц до этого с Фанерным побратался, сильно побратался. Он Борзого как залог слил. Тот из честных бугров был, ненавидел фризов, готов их был рвать хоть зубами.
Я вспомнил Борзого. Да, фризов он ненавидел и верил, что Гунч тоже нормальный бугор.
– Зачем было убивать Борзого?
– За ним бы пошли пацаны, даже против Гунча бы пошли. А теперь что? Беспредел. Мне не по нраву людей закапывать и вот тут гнить. Раньше ништяково все было: поймал сталкера, артефакт забрал, дал пендель – и разошлись. Теперь же устроили… – Он начал всхлипывать, вытер сопли рукавом.
– Прекращай комедию ломать. Наемники.
Нюх моментально прекратил изображать плач.
– Наемники. Карим Волк и Гунч вместе ищут лабораторию. Спелись они, и я тебя так скажу, солдатик, бежал бы ты как можно дальше. Тут порядка уже не будет, двое сильных пустят вас всех в расход. Ставки высоки… Тут один пацанчик не захотел вести сталкера в яму. Так тот же Карим появился на следующий день и отрезал бунтарю уши. Потом пальцы. А потом его в яму и положил. Думаешь, мы все суки? Нет, не так…
– Что же там в лаборатории такое ценное, что наемники и бандиты стали одним целым? – спросил я и принял решение. Плохое решение, которое, я знал, не понравится многим, но в правильности которого я был уверен.
– Не знаю, начальник, не знаю. Я хоть и Нюх, который отвечает за переговоры со многими, а не в курсах.
– Что же, Нюшара, переговоры о своей жизни ты провел отменно. Вставай. По вони найдешь труп торка и тащи его к огненному душаре, – распорядился я.
Мои слова прибавили сил бандиту. Он вскочил, ринулся по коридору. Труп торка еще не начал гнить, хотя покрылся пятнами. Хотелось натянуть противогаз.
Карим Волк… Гунч… Их объединение ничего хорошего не сулило. По слухам, наемники и раньше нормальные дела перетирали с бандитами, теперь же – общий конгломерат. Цепочка была проста. Элита наемников обеспечивала зачистку территории и устранение неугодных. Главного фризовца Фанерного завалили, базу просторовцев зачистили. Меня, Пробирку, начали искать!
Гунч же отвечал за набор персонала: поймали сталкера, загнали в подземелье или просто схарчили собакам. Видимо, он был ответственным за попытку раскопать лабораторию.
И куш на кону, видать, лежал немалый, если они готовы были убивать беспредельно. Гунч устроил передел поставок и сбыта артефактов. Несли арты сталкеры, как муравьи крошки хлеба, а тут все – подавили муравьев. Те, что остались, боялись теперь ходить по Зоне.
И это было только начало.
Торка тщедушный фризовец поднять не мог, а я не собирался помогать.
Нюх тащил торка за ногу. За ними оставалась полоса грязи, и казалось, что это куски плоти остаются на полу. Бандит периодически отдыхал, но ногу мертвеца не отпускал, показывал преданность моей идее.
– Почему торк? – спросил Хрип.
– Он солдат – я солдат. Я призвал его на службу. В уставе же не написано, что смерть освобождает от несения службы.
Сталкер внимательно посмотрел мне в глаза, словно пытаясь выскоблить мне мозг и внимательно изучить под микроскопом. Переборщил я с пафосом.
– Привычка у меня хоронить людей. Землю тут копать тяжело, пусть в огне найдет покой, – нехотя объяснил я свой выбор. На удивление, Хрип удовлетворенно кивнул. Нюх же присел на корточки, собираясь с силами. Что же, осталась последняя попытка найти лабораторию, и я не собирался упускать эту возможность.
– Игруля! Просьба к тебе! Осмотрись, нет ли люка, входа, лазейки! Там точно тупик? – крикнул я.
– Ты чего? Он еле на ногах стоит, – возмутился Хрип.
– Тихо, – приказал я.
– Нет, начальник, реально мы тут все облазили, – сказал Нюх.
– Рот зашил.
Я знал больше, чем они. У меня был нож с метками данного района. У меня была чуйка, что что-то должно случиться.
Игруля же исчез в комнатке, выполз минут через десять. Помахал кусочком бумажки и опустился на пол. Огненный душара ринулся к нему, но не достал. Словно привязанный пес на невидимой цепи.
– Точно активная аномалия, – вынес вердикт Хрип, – двинули.
Жарко. Было очень жарко. Я моментально покрылся потом. Воздуха не хватало, казалось, что меня засунули в парилку. Мы разместились по разным концам зала. Игруля переместился и встал напротив Хрипа, я же контролировал Нюха и торка.
– Давай! – проорал я. Бандит, матерясь сквозь зубы, скатил тело мутанта вниз, и тут же огненная дуга впилась в останки твари. Я отступил, прикрыл глаза – настолько ярко загорелся душара.
Нюх вскрикнул, упал и пополз подальше от огня. Пришлось наступить ему на спину и так держать.
Игруля успел, успел и Хрип. Молодой сталкер и просторовец одновременно спрыгнули вниз и преодолели путь назад, на перрон.
Огненный же душара продолжал пожирать торка. Аномалия образовала огненный шар, внутри которого и оказался заключен мутант. Его противогаз, одежда, а затем и кожа начали исчезать.
– Вот, вот он! Душара! – противно пищал Нюх. Я сплюнул, показывая свое отношение к суевериям и тупости бандитов. Да. Аномалия была странная, подвижная. Видимо, захватывая объект, она заключала
