Почему в пустой школе так жутко? Вдали послышался гром.
— Что будем делать, если за нами не приедут?
— Жить в школе, что ещё.
— Но мы не сможем.
— Спать будем на койках в медкабинете.
— А есть что?
— Что в столовой осталось.
— А если за нами никогда не приедут? Останемся жить навсегда?
— Работу найдём. Газеты, там, разносить.
— Мы же дети. Никто нас не возьмёт.
— Соврём. Скажем, старшеклассники, хотим подрабатывать.
Они остановились перед ростовым зеркалом на лестничной площадке. Сохэй посмотрел на себя.
— Я похож на старшеклассника?
Юки тоже глянула на своё отражение и увидела худого, жалкого ребёнка. За старшеклассницу её никак не примешь.
— Нет.
— Правда? — Сохэй задумчиво наклонил голову.
Юки провела по волосам рукой и пробормотала удручённо:
— Я так хочу повзрослеть.
Сохэй скосил на неё взгляд, а затем вновь уставился в зеркало.
— И я.
— Уф… уф… уф…
Дождевик еле проглядывал под налипшими на него листьями.
— Уф… уф… уф…
Она шла на подкашивающихся ногах, постоянно наступая в лужи, едва успевая хвататься за обнажившиеся скалы.
— Уф… уф… уф…
Такую тропу и тропой не назовёшь, даром что в гору. Её ширины еле хватает на одного человека, склон крутой и весь бугрится корнями. Вниз по нему бегут грязные ручьи.
Куда ни посмотри — стоят каменные берёзы. Их тёмные извилистые стволы напоминают скелеты небывалых зверей. Говорят, эти деревья первыми вырастают в горах после стихийных бедствий. И здесь когда-то давно такое было?
Хана, видимо, забралась очень высоко. Она долго бродила по безлюдным горам, но Амэ не показывался.
А потом она поняла, что заблудилась. Она не знала, куда идти. В глазах темнело, она не видела ничего перед собой. Ей было холодно.
— Уф… уф… уф…
«Амэ. Где ты? Амэ».
Вдруг она наступила на влажный корень берёзы и поскользнулась.
— ?!
Хана вмиг опомнилась, посмотрела вниз, но…
Вш-ш-ш-ш-ш!
…ничего не успела сделать и покатилась по склону. Она цеплялась за землю ногтями и не могла остановиться. Но всё тянула и тянула руки. Как вдруг её рука за что-то зацепилась. Ей каким-то чудом удалось ухватиться за ветку молодой берёзы. С листьев прямо в перепачканное лицо брызнула вода.
— Уф!.. Уф!.. Уф! — она тяжело дышала.
Если Хана упадёт снова, то наверх уже не вернётся. Она изо всех сил напряглась и вытянула вторую руку.
— Гх!.. У-у-у!
Ей кое-как удалось зацепиться пальцами за ту же ветку.
— Уф!.. Уф!.. Уф!
Хана из последних сил подтянулась. Ветка затрещала. Руки соскальзывали, но она держалась как могла.
— У-у-у-у… у-у-у-у-у!..
А потом вдруг стало легко.
— ?!
Она выдернула берёзку вместе с корнем. Не прошло и секунды, как Хана кубарем покатилась по склону. Затем ударилась о низкорослое деревце, ветки которого разодрали ей кожу. Но удар не остановил её.
Дерево громко заскрипело.
Вш-ш-ш-ш-ш-ш-ш!..
Наконец, звук стих. Остался лишь шум бесконечного дождя.
— У-у… у… — слабо стонала Хана где-то под скалой, в тени деревьев.
Её сковало странное чувство: не боль и не онемение. Она пыталась хоть как-то пошевелиться — и не могла. Хана не сдавалась, но в отчаянном желании сдвинуться с места смогла лишь слегка подёргать пальцами. Наконец, силы покинули её.
Дождь вновь усилился. Мир перед глазами превратился в невнятную кашу. Воздух становился всё холоднее. От стужи дрожали губы. Сознание меркло, но Хана продолжала думать о сыне.
— Амэ… где ты?.. Зябко тебе?.. Не можешь вернуться домой… и плачешь?..
Если подумать, за него приходилось беспокоиться с младенчества. Плаксивый, хиленький, пугливый, упрямый и капризный… «У него есть только я». Поэтому…
— Я… должна… защищать…
Капли нещадно стучали по телу.
— Я… должна…
Наконец она потеряла сознание.
Дежурный шёл по школе и проверял, все ли двери закрыты. Фонарь осветил очередной коридор.
Пусто. Неторопливо отошла в сторону дверь шестого класса.
— Есть тут кто? — раздался во тьме голос дежурного.
Кабинет молчал. Свет скользнул по классу, дверь снова закрылась. Заскрипел пол в коридоре.
Из-под парты высунулся Сохэй. Он огляделся во тьме кабинета и шепнул:
— Ушёл.
Из-под другой парты высунулась Юки. Она посмотрела вслед ушедшему дежурному и встала.
— До сих пор не по себе… — заметила она, положив руку на грудь, а затем повернулась к Сохэю. — Почему мы спрятались?
Сохэй сел на парту, посмотрел в окно, но промолчал.
— Эй?..
Сохэй всё ещё не отвечал.
Юки сдалась и тоже посмотрела в окно. Вода залила весь школьный двор. Ветер гнал по её поверхности мелкие волны.
— На море похоже, — поделилась Юки собственными мыслями.
Глубокая синева за окном притягивала взгляд. Разглядеть хоть что-то дальше двора мешал густой туман. Казалось, будто школу на самом деле смыло дождём в океан. По стеклу неспешно катились бесчисленные капли. Юки мерещилось, будто её дом остался в недосягаемой дали. А раз так…
— Может, нам и правда придётся тайно поселиться здесь?
— А что ещё остаётся, если родители не приезжают?
— Почему ты так говоришь? Твоя мама ведь точно приедет.
Юки сразу вспомнила, с каким жаром суровая мать Сохэя обвиняла её собственную мать.
— Не приедет.
— Но почему? Ведь… — начала было Юки, но слова застряли в горле.
В голове ожили слухи о матери Сохэя. Похоже, мальчик всё понял. Он заговорил, по-прежнему не отрывая взгляда от окна:
— Моя мама вышла замуж. У неё в животе ребёнок. Когда он родится, я стану не нужен.
Юки не поверила своим ушам. Да разве такое бывает?
— Но ведь она так беспокоилась о тебе!..
— А мне уже без разницы.
— …
— Я всё равно решил уйти из дома и жить волком-одиночкой. Боксёром там или рестлером, — Сохэй слез с парты. — Как думаешь? Смогу?
Голос одноклассника звучал не то шутливо, не то серьёзно, и Юки не знала, как ей отвечать. Она с трудом заставила себя улыбнуться, но получилось неубедительно.
— Тебя, Со-тян, сразу поколотят. Ты ж хилый.
— Накачаюсь. Стану сильным и буду жить один, — Сохэй всё смотрел в окно.
Улыбка Юки растаяла.
Сохэй неспешно перевёл на неё серьёзный взгляд. А потом…
— Только тс-с-с! — сказал он и вдруг засмеялся.
Он хотел, чтобы его слова остались между ними. Сердце Юки резко сжалось.
Ей стало так тяжело на душе, что она невольно опустила голову. Девочка прижала руку к груди и поняла, отчего ей так тяжело.
Юки наконец-то разгадала то непонятное чувство, что жило внутри. «Со-тян… я тоже хочу, как ты… научиться говорить правду и смеяться», — сказала она сама себе. А затем решилась.
В следующую секунду Юки протянула руку и щёлкнула алюминиевым шпингалетом.
Фью-у-у-у-у-у-у!
Неистовый ветер ворвался в класс. Занавески сразу надулись.
Сохэй смотрел, ничего не понимая.
Юки закрыла глаза. На неё падали капли дождя, но она терпела.
Между ними взметнулась в воздух лёгкая занавеска. Юки не спеша
