Стыдно признаться, но я не знаю, почему я остался жив. Я – отрубился. Увидев песок и скалы далеко внизу, узрев, что между мной и землёй – ничего, поняв, что от участи шлепка майонезного меня ничего не спасёт, падая в ускорении свободного падения голубиного помёта, испугавшись так, как никогда в жизни не пугался – потерял сознание, как девочка какая малохольная.
И очнулся от резкого рывка вверх.
– Ваня! – прохрипел я, смотря на друга сверху вниз (Ваня держал меня за щиколотку на весу, головой – вниз), болтаясь, как котёнок, которого держат за шкирку и трясут, вытрясая из меня – песок, страх, да и душу заодно. Но я чувствовал, как лицо моё растянуто в глупой улыбке от уха до уха. Хорошо, что через шлем не видно.
Ваня отпустил меня. Падать с высоты его роста на мягкий песок – совсем не страшно. Потому я сразу же стал кувыркаться, пытаясь встать на ноги. На ватные, непослушные ноги. Упираясь в песок воздушными, бесчувственными руками.
Эко меня торкнуло! Хорошо, голодный. Уже вторые сутки как пошли – без единой крошки. А то в этом скафандре главное правило танкистов живо вспоминается. Главное в такой скорлупе – не пугаться сильно. А то, что я испытал – было самое страшное на моём веку.
Именно поэтому я, оказавшись на коленях и сложив руки перед лицом – поблагодарил Ваню за собственное спасение:
– Спасибо тебе, Господи!
За что тут же и получил камнем в шлем. Верно – время молитв и прочих отвлечённых действий будет позже. Если будет. Это позже.
Спотыкаясь, на подгибающихся ногах, бегу за огромной спиной друга, с болтающейся по широкой наспинной броне тонкой фигуркой Асары, её безвольным рукам и головой в шлеме. Она ещё не очнулась. Если вообще жива. Хотя вроде бы её броня даже не смята. И крови не видно.
Куда бежим – не знаю. Песок резко заканчивается. Прыгаем по камням гигантскими прыжками. Благо ноги мои были вновь мои. И искусственные мускулы «Кабши» – послушны. Прыгали, как кузнечики, – на много метров. С валуна на валун.
А вот и пусковые. Так и остались стоять, дымить пустыми стартовыми контейнерами.
Асара очнулась.
– Напугала ты меня, – басит голос Вани в ближней связи.
– А как я напугалась! Я же совсем забыла о грави-подушке, – виноватым голосом ответила Асара.
Ах, так вот в чём дело! Так вот что делает эта грави-подушка! Вот и конкретный пример, что выученных баз даже 3-го ранга – мало. Мало просто загрузить базы в память. Все эти знания надо познать ручками, кожей, задницей.
– Что делать будем? – исполняю я роль капитана Очевидность.
– Слушаться меня беспрекословно! – с неожиданными для меня стальными нотками в голосе говорит Ваня.
– Опа! – немного удивляюсь я, но – принимаю данное условие: – Яволь, херр майор!
– Верно! – кивает Ваня и зачем-то снимает шлем.
Его гигантский прыжок, тихие перешёптывания игольника, треск рвущейся мешковины – от игл, преодолевающих звуковой барьер, крики боли – опять потрясли меня. Но сам же себя бью по затылку: «Хватит! Соберись, тряпка! Ю а ин ами, нау!»
Враг был рядом! Враг – здесь! Враг – всюду!
Потому бежим с Асарой на крики. И застаём Ваню, что разорвал человека, наступив на него ногой и оторвав ему голову голыми руками. Мои ноги опять ослабели. А когда увидел, что Ваня подставил под хлещущую кровь своё лицо и глотает кровь – тоже скинул шлем и стал неистово звать Ихтиандра.
Но он не отзывался – только горечь желчи шла горлом. Вторые сутки не жрамши. Медкапсулами да святым духом – сыты.
– Ваня! – простонал я, осаживаясь на песок. – Что ты делаешь? Что за дикость? Чё за нах?!
Огромный демон – отбросил оторванную голову мародёра, пнул обезглавленное тело, отправляя его в кучу к ещё трём телам. Да-да, вот так вот, одним действием Ваня из божественной сущности – перешёл в разряд демонических исчадий ада.
– Зря нос воротишь, – басит Ваня окровавленным ртом.
Лицо, подбородок, шея, броня – всё залито человеческой кровью. Мерзость-то какая!
– Наркотики и яд в его крови мне не страшны – разложатся в желудке, – продолжил Ваня. – А его память – частично – усвоится. А нам надо понять, что тут творится. Кроме того, кровь – один из самых питательных продуктов.
Но я ему ответил – новым призывом Ихтиандра. Рядом корячилась Асара. Не смотрю на неё. Звука – достаточно. Она тоже издаёт призыв этого земноводного мутанта.
– Они – близко! – говорит Ваня, подходя. – Соберитесь! Что вы как зелёные рекруты? Синдром первой крови?
– Пошёл ты! – искренне отвечаю ему, пытаясь отползти по валуну от окровавленного великана.
Асара – тоже сучит ногами. Мы оба стояли на четырёх костях, рыгая, потому теперь не убегали, а уползали крабовой походкой.
Ваня поймал Асару за плечо. С Вани сползла прозрачная капля – на плечо Асары, под её истошный визг. Прозрачная субстанция слизняком текла по скафандру Асары, что билась в объятьях Вани, как пойманная птица.
Я перестал отползать. Увидев замысел Вани. Символ Департамента безопасности на наплечнике Асары превратился в оскаленный, клыкастый череп, принадлежность Асары к ДБ во всю спину – обернулась чёрным оттиском летучей мыши с распахнутыми крыльями и клыкастой скалящейся мордочкой, а звание и имя Асары на её левой груди – стали спиральным символом галактики.
Асара перестала визжать и вырываться.
– Не бойся меня, красавица, – пробасил ей в ухо Ваня, – я за тебя не только убивать буду. И – умирать. Буду.
После этого Ваня отпустил девушку и повернулся ко мне. Под его сканирующим взглядом меня вновь тряхануло судорогой. Я его, гля, боюсь! Похудеть, не вставая!
Но на моём «Кабши» не было вообще никаких знаков принадлежности. Я же говорю: я – вольный казак. Иду туда, куда пошлют. Потому Ваня отвернулся. А мне стало обидно. Да-да! Такие вот у меня качели настроения. Самого – ускребло! Эти амплитуды эмоций!
– Э! А мне! – крикнул я, вскакивая. И ноги – твёрдые. Жадность и зависть – не всегда плохо.
Скидываю Ване графическую заготовку по ближней связи. Ваня плюнул на мой брошенный шлем. Это была не слюна, а эта… «материально-энергетическая ХЗ». Теперь у меня на шлеме над бровями, точно посредине лба – красная пятиконечная звезда с серпом и молотом.
Да-да! Этот символ для меня не пустой звук. А знак, полный смыслов. Не все из которых – явные, осознаваемые. Под таким символом мои деды шли на смерть. И мне – не зазорно. Этот символ мне ближе двуглавого крылатого мутанта.
Торжественно, будто присягаю красному знамени, водружаю на голову собственный шлем. Вот так вот! Не только – «от северных и до южных морей»! Но и на всю галактику – «Красная Армия – всех сильней»!
И это глупое и бесполезное, по
