Но буквально сразу же стало не до этих важных, но отвлечённых вопросов. Потому что Рата меня уже тащила «на работу». Потому как «шеф, шеф, всё пропало!». У них, у нас – тысяча и одна неразрешимая проблема.
С одной стороны – есть «высокие хотелки». Та самая голограмма будущего Стиры. А с другой стороны – приземлённая на самое дно реальность. У нас – ничего! Надо создавать структуру – заново. Стихийно сложившаяся структура «Арлекина» – как та времянка: развалится при серьёзной нагрузке. И она начала сыпаться. Пришлось делать всё «по науке». Как положено, а не по принципу «А-а, ладно, пусть пока так! Война всё спишет!».
Подбирать людей, расставлять их по нужным местам, озадачить их всех, то есть поставить им цель, обеспечить условия эффективного выполнения поставленных задач. А как обеспечить? У нас – ничего! Совсем ничего. Кроме понтов и названия «Арлекин». Ни оборудования, ни техники, ни материалов.
Зато людей – валом! Причём голодных людей. И не только фигурально – голодных до работы. А самым натуральным образом голодных. Потому начали с организации горячих обедов. Помня опыт моей молодости, когда отголоски «совка» ещё эхом отдавались в жизни моей страны. И это было непросто. Накормить людей. Непросто. Как и всё остальное. Потому – работаем, как рабы на галерах, как каторжане в забое, как зеки на лесоповале. Не поднимая головы.
К вечеру ребята Эхра добыли нам новую «ёмкость» под нашу «штаб-квартиру». Этакий летающий фургон. Использовался до «войны» как жилой дом. А стал – штаб-квартирой корпорации «Арлекин». И только переходя в этот новый «штаб» заметил, что уже глубокая ночь. И Рата просто никого не пускает в двери. А всем надо. У каждого – очень срочные и даже немедленные проблемы, не терпящие отлагательств. Но Рата внаглую захлопывает люк прямо перед носами моих соратников и поднимает «штаб-квартиру» в воздух.
Улетели подальше. Но как оказалось – недостаточно далеко. Не важно. Важно, что Рата, как жена, – накрыла стол. Этакий полноценный семейный ужин. Со всеми сопутствующими и пристяжными обстоятельствами. Усталые и довольные друг другом, уснули, обнявшись. Как муж с женой.
Да-да! Именно так. Пусть я и женат. Формально. Но где она, жена? Если даже мэтр не нашёл Землю. А он был предвзят – его кураторы были бы рады получить на халяву не одного меня, а несколько больше. Несколько миллионов людей с аномально высоким уровнем скорости переработки информации. А если я оказался не в своём времени? А если не в своей реальности? Смогу ли я вернуться домой?
А тут – Рата! Умница, красавица. Чего больше-то? Нос воротить? Или не быть дубиной стоеросовой? Думаю, если бы жена увидела Рату, узнала бы её, поняла бы меня. Дала бы развод. И дочь бы поняла. Потом. Когда выросла бы и вкусила горькой настойки взрослой жизни.
Проснулся я через полтора часа. Невольно полюбовался красотой спящей Раты, её милым личиком, по-детски надутыми во сне губами. Черты её лица во сне стали безмятежны, стали ещё милее. Как такая неземная красота оказалась в моей постели?
Как-как? По приказу.
Встаю, очень аккуратно и бережно, чтобы не разбудить. Понятно, что по приказу. Понятно, что Рата – та ещё Мата-Хари. Может быть, та взаимность, которую я ощущаю с её стороны – хорошая актёрская игра. Может быть. Но с Ратой мне лучше, чем без неё. Потому – куда кривая выведет. Если честным быть перед самим собой – в пояс готов поклониться Вержу и его командирам за такой «подгон». Накрываю Рату одеялом, прилипая взглядом к её телу. Ох, и хороша! Даже не верю, что – моя!
Выхожу наружу. Ваня сидит на песке по-турецки в десятке метров от фургона. Именно он меня разбудил. Почувствовал я великана. Как он появился рядом, так я и почувствовал. И сам Ваня не только знал, где меня искать, но и знал, что я его почувствовал. Что это? Духовная связь? Или как в случае с теми пушками – «потому что я знаю – где „моё”»? Может, он и мне плюнул на спину своей волшебной «каплей» и теперь постоянно знает, где я? И не в спину. Красная звёздочка из «ХЗ» – никуда не делась. Очень правдоподобная версия. Только вот не объясняющая, почему я ощущаю Ваню. Как только он приблизился на некоторое расстояние – я ощутил его присутствие. У его «плевка» имеется функция обратной связи? А не пофиг? То-то и оно!
Сажусь напротив друга, разгребая ногой песок, откинув камушки. Между нами стоит каменная шахматная доска. Из двух видов камня – белого мрамора и какого-то тёмного камня. Не силён я в минералах. И белый камень может быть вовсе не мрамором.
– Сам сделал? – тихо спрашиваю я, вертя в руке тонко изготовленную фигурку коня.
Ваня не ответил. Изображает из себя статую Будды. Ну, не привыкать!
– Ходи, – говорю я.
Ваня соизволил изобразить удивление.
– Ну, ты же выбрал белые, – показываю я на его сдвоенный ряд фигур. – Тебе и ходить первому.
– Почему? – спрашивает Ваня. Но ходит. Классически – Е2-Е4.
– Правила такие, – пожимаю я плечами, переставляя пешку. – Белые ходят первыми.
– А кто первый ходит – белый? – вновь спрашивает Ваня, двигая следующую фигуру. – Кто начинает бой – всегда белый?
– Нет, не всегда, – усмехаюсь я. А вопросик – неоднозначный! Вот тебе и чурбак, деревянный по пояс. – И ты сейчас это увидишь!
Молча и быстро – ходим. Пока не упираемся в пат. В позиционный тупик. Любой следующий ход – вынужденная ошибка и очень вероятный проигрыш. Сижу, перебираю варианты. В азарте партии. Мой же ход.
И бросаю мимолётный взгляд на Ваню. А великан не смотрит на доску. Любуется газовым гигантом в небе. И только тут до меня дошло, что Ваня совсем не ради шахмат пришёл ко мне. Ночью. Когда я почти голый и никого рядом нет. Вот я тупой! Задрал тут нос, восточным мудрецом себя почувствовал! Ха-ха! Ловко, Ваня! Ловко! Щёлкнул меня по носу! Молодец! Уважаю!
Хожу. Делаю ту самую вынужденную ошибку. Теряю фигуру. И тут же отдаю ещё одну
