В Гамбеле и Сидаме открывались школы, реальные и ремесленные училища. Строились больницы и медицинские пункты. Из России прибывало большое число специалистов, учителей, врачей, рабочих и технического персонала.
Но добровольцев, готовых сражаться за независимость Эфиопии, было откровенно мало. Ничего даже близко похожего на Испанию. До поры Россию вполне устраивало установившееся равновесие. Тем более при наличии серьезных проблем у своих дальневосточных границ и закипающем котле противоречий в Европе. Воевать же на два фронта… Никакая Эфиопия этого не стоила. Так что у высказывающих сомнение в искренности Романова были на то основания, чего уж там.
К тому же Хайле Селассие трудно было назвать верным другом. Алексей Второй решил предоставить ему возможность сравнить и оценить подход России к союзническим обязательствам и договоренностям на фоне других держав. Проводилась определенная работа с правящей и военной элитой. Без спешки и потрясений, постепенно, шаг за шагом, менялись их взгляды, а их личные интересы все сильнее завязывались на Россию.
Русская речь все чаще звучала не только в провинциях, подконтрольных законному правительству, но и на оккупированных территориях. Россия принимала самое активное участие в работе Красного Креста. Ее представители разворачивали походные госпитали, осуществляли поставки гуманитарной помощи и противогазных масок для гражданского населения. Вот уже шесть лет, капля за каплей, в сознание многонационального населения Эфиопии внедрялось осознание: русский – значит, друг.
Но, как видно, ситуация изменилась, коль скоро Романов вдруг решил активизироваться в Эфиопии. Правда, на открытое противостояние с Италией он все же не пошел, а прибегнул к опосредованному воздействию через Литву и «ее» серьезно разросшийся Иностранный легион, отчего доля русских увеличилась еще больше.
Впрочем, несложно понять, почему именно так. Не столь важно, под каким флагом. Главное, что от солдат, сражающихся за их родину, местные слышат русскую речь. Очередной кирпич в здание дружбы и братства народов двух стран…
– Ну долго еще? – взмолилась Мария.
– Мне-то откуда знать, – пожала плечами Алина. – Вроде до вон того перекрестка и направо.
На указанном перекрестке разминулись с патрулем из легионеров. Полковник Рязанцев и контрразведка легиона и не думали доверяться кому бы то ни было. Арба-Мынч был взят под плотный контроль, и организована своя комендантская служба. Опять же какие-то три десятка километров до линии фронта не больно-то способствовали благостному настроению.
Кстати, было мнение, что командование совершает серьезную ошибку, отказавшись от фактора внезапности. Что ни говори, а легион вобрал в себя тысячи солдат с реальным боевым опытом на основе современной тактики. И с этим не могла сравниться никакая армия современного толка, созданная императором. Так что задействовать их на острие, да еще используя фактор внезапности, было бы разумнее всего.
Может, и так, время покажет. Но командование было уверено в том, что легионерам необходимо пройти акклиматизацию. Несмотря на более мягкий климат западных областей, самочувствие большинства солдат и офицеров несколько ухудшилось. Сказалась смена качества воды и еды. Появились случаи дизентерии.
Единственные, в отношении кого было сделано исключение, это летчики. Но эти были попросту лишены выбора. Итальянцев необходимо сбросить с неба. Начни раскачиваться авиация – и, учитывая место их дислокации, противник доставил бы много хлопот.
Уже через каких-то пять минут девушки наконец достигли цели своего путешествия. Ну-у, признаться, после общей убогости они ожидали худшего. А так вполне даже прилично.
Сама постройка – все та же местная мазанка. Разве только вид ей придан более привычный европейскому глазу. Да выбелена в белый цвет. Двери, застекленные окна, просторная веранда на дощатом помосте, крытая камышом. С десяток легких плетеных столиков и стульев.
Итак, они не заблудились, даже если судить по внешнему облику домика, выделяющегося в этой унылой деревне, именуемой городом. Но куда ярче об этом свидетельствовали их комвзвода капитан Котлярова и сослуживица поручик Бочкарева, ушедшие раньше и сейчас занявшие столик в углу террасы. Алина и Мария поднялись на помост и поспешили присоединиться к ним.
Как ни странно, посетителей не было. Если только внутри этого, с позволения сказать, ресторана. Н-да. Больше смахивает на забегаловку. Но, может, внешность обманчива. Все же слышали об этом месте только хорошее. Или все познается в сравнении и сроке, проведенном в Африке?
Хорошо хоть имеется терраса. Вовнутрь Алина не пошла бы. Тут и на улице-то жарко. И это начало декабря! Впрочем, и к лету ситуация изменится не столь уж кардинально. Западные области Эфиопии отличает достаточно влажный и мягкий климат. Вот когда погонят итальянцев и начнут спускаться в более засушливые восточные районы – тогда да, станет гораздо тяжелее. Даже Монголия покажется семечками.
– Что так долго? – недовольно буркнула Котлярова.
– Маша сначала возилась со своим макияжем, будто собралась на императорский прием. А потом отрабатывала тактические приемы по скрытному перемещению на территории, занятой противником, – не удержавшись от нарочитой язвинки, ответила Алина.
И поди еще пойми, чего там больше – этой самой нарочитости или ею она пытается завуалировать свое истинное отношение к происходящему. А вот Мария и не старается играть, стрельнула сердитым взглядом в подругу и, пристроив пилотку под погон, степенно оправила на себе китель.
– Что, опять? – вздернув бровь, с нескрываемыми смешинками во взгляде поинтересовалась капитан.
– Я ему не давала никакого повода, ничего не обещала и вообще уже сказала, что мне его общество неприятно. Но ему как о стенку горох, – недовольно фыркнув, выдала Мария.
– Вот напрасно ты так… – завела было Дробышева.
– Алина, помолчи, – оборвала ее Хомутова. – Забирай его себе – и дело с концом. А то вцепилась в двоих – и сама не ам, и другим не дам. А на Гришу, между прочим, давно уж заглядываются.
– С чего это в двоих? – растерялась девушка. – Азаров сам мне проходу не дает. А…
– Стоп, сударыни. Остыли. Мы сюда не отношения выяснять пришли, а отдохнуть. Все, меняем тему разговора, – оборвала спорщиц капитан.
– Ну так давайте заказывать, – передернула плечиками Алина.
– Все уже заказано. Сидим ждем и обсуждаем тактико-технические характеристики «Витязя», коль скоро вам поговорить больше не о чем, кроме своих кавалеров.
В ответ на это Хомутова и Дробышева метнули возмущенные взгляды в сторону комвзвода. А не выдержавшая Бочкарева разразилась звонким смехом. Причем настолько заразительным, что уже через секунду, оглашая тихий переулок, смеялись уже все четверо. Насилу успокоились, и беседа все же началась. Не о бронеходах, а на вполне нейтральные темы. Словом, как обычно бывает в таких случаях, обо всем и ни о чем в частности.
Алина приметила появившегося из двери местного, на плече которого висела противогазная сумка русского образца. Дань местным реалиям. Военные тоже с ними не расстаются, и девушки свои вынуждены носить. Признаться, макаронники в последнее время не практикуют воздушные налеты вообще и химические атаки в частности. Но кто сказал, что это повод расслабляться?
Всего лишь двадцать четыре истребителя легиона, а уже через несколько дней после прибытия макаронники
