А затем невидимый мучитель ушел. Зона простила ее. Или ей просто опять стало все равно.
– Вася!!! – закричал Женя, рвясь в невидимую аномалию. – Нет!!!
Глава 4
Белый кафель, белый свет. Почему больницы и лазареты всегда выглядят так – подчеркнуто чисто и подчеркнуто светло? Они все сидели на лавке, поставленной явно для таких вот – ожидающих новостей. Женя нервно тер ладони и всматривался в пыльные ботинки, Хан с Кикониным что-то тихо обсуждали, уставившись в карту ПДА.
Лампа дневного света мигала и давила на нервы и без того раздраженного Киконина. Он то и дело поднимал взгляд к невысокому потолку, желая ее выкрутить, но встать ему мешала заснувшая на его плече Виста, которую не хотелось тревожить. Бросив взгляд на спящую с приоткрытым ртом девушку, капитан закрыл глаза, но даже сквозь опущенные веки чувствовалось монотонное мигание. Рядом нервничал Женя, наматывая километры по коридору. Каждый раз, когда он проходил мимо, офицер слышал невнятное бормотание пилота, в котором он с трудом разбирал даже отдельные слова. Все это длилось уже несколько часов, растянувшихся в бесконечность. Время. Ему плевать на наши чувства, на наши проблемы, на беспокойства. Оно идет своим чередом и для тех, кто его бездарно убивает, и для тех, у кого каждая секунда на счету. В минуты счастья нам кажется, что оно бежит, но в часы страданий – оно растягивается. За кирпичной стеной вершилась Судьба Василисы и никто, кроме бывшего военного врача и самой Зоны, не знал, что ждет девушку. За два часа – никаких новостей, но, несмотря на всеобщее напряжение, никто не рисковал зайти внутрь и что-то спросить.
– Да ради Зоны, – не выдержал и гневно прошептал Киконин. – Сядь и не отсвечивай! Башка от твоего туда-сюда уже раскалывается!
Женя замер с занесенной для следующего шага ногой, медленно обернулся в сторону капитана и сел рядом, сомкнув дрожащие ладони в замке. Пилота не хватило даже на десять минут. Он снова вскочил, поймал на себе недовольный взгляд офицера и медленно сел на место. Но когда дверь в операционную открылась, они оба вскочили, как пружины. Виста, спящая на плече Киконина, завалилась на бок, ударилась головой и ничего так и не поняв, машинально подскочила.
– А! – сонно потирая глаза, ошеломленно крутила головой по сторонам Виста. – Чекаво? – она прищурилась от яркого света.
– Заходите уже! – врач высунулся из-за двери так, будто прикрывался ею, как щитом. – В санблок только грязи не несите, ноги вытирайте! – проворчал он и удалился.
Как только доктор сделал шаг назад, пропуская посетителей, тройка, во главе с Женей, чуть не сбила его с ног.
Вася сидела на кушетке в неестественной позе человека с ровной спиной. Держа граненый стакан рукой с высоко задранным локтем, она понемногу отпивала мутную маслянистую жидкость, морщась при каждом глотке. Топот ботинок и появившиеся в проеме двери люди привлекли ее внимание.
– Женя! – Голосом, полным сомнений произнесла Вася.
Не веря своим глазам, она медленно поднялась. Из онемевших и дрожащих рук выпал стакан, который чудом успела подхватить стоявшая рядом Виста. Брызги разлетелись по кафельному полу. «Почему хакершу впустили раньше их?» – подумал негодуя Женя, но тут же забыл о ней.
– Ты… живой. Женя.
– Как оказалось – да! – парень расплывался в улыбке. – И ты, кстати, тоже!
Не сводя взгляда с пилота, не моргая, словно боясь отогнать видение, девушка медленно сползла с кушетки и подошла к Фролову. Каждый человек когда-то да мечтал увидеть ушедших близких вновь, но не каждому дается такой шанс. Не всех отпускает смерть, но еще реже отпускает Зона. Маленькая женская ладошка легла на небритую щеку пилота. Фролов ощутил, как дрожит Васин голос, руки, как дрожит вся Титова, словно осиновый лист на ветру.
– Женечка.
Пилот вытер соленую дорожку из слез с мягкой щеки и робко, неуверенно, прижал Василису к себе, боясь не рассчитать силы и сделать ей больно. Много, как же много надо сейчас сказать! А хочется просто вот так стоять вечность – как маяк в бурном море. А главное – светить. Светить ей, а она будет светить тебе в ответ – в этом нет сомнения. Поддавшись объятиям, Василиса встала на носочки и коснулась губами Жениного лба.
Они потерялись во времени, в пространстве, позабыв обо всем. О страданиях, которые им пришлось пережить, о боли, о проблемах, о войне вокруг. И о людях, стоявших рядом. Киконин тихо развернулся и бесшумно потянул на себя дверь, решив не портить момент.
– Идем, ребята, – раздалось за спиной. Офицер поманил за собой растерявшихся Висту и Хана.
– Им Зона отмерила вторую жизнь и судьбу. А нам еще первую домотать нужно.
Виста, умиленно посмотрев на парочку, глупо улыбнулась.
– Пс! – недовольно шикнул Киконин, пытаясь привлечь внимание хакерши. Покачав головой, он взял легкую девушку на руки, перекинул себе через плечо и покинул вместе с ней помещение.
Уткнувшись носом в макушку Василисы, Женя успокаивающе гладил ее по спине.
– Ты как себя чувствуешь? – спросил пилот, присаживаясь вместе с Титовой на кушетку.
– Хорошо, только голова сильно болит и кружится. Еще подташнивает, но это ерунда. Сама виновата. Как ты выжил? Что произошло?
– Это очень длинная история. Давай, чтобы ее не рассказывать два раза, мы сейчас все соберемся, и я попытаюсь объяснить. Ты ведь точно нормально себя чувствуешь?
В ответ Титова едва заметно кивнула, и они вместе покинули владения местного врача.
Собраться вместе удалось ближе к ночи, когда часовая стрелка подбиралась к двенадцати. К этому времени Фролов успел привести себя в порядок, помыться, сбрить почти пятидневную щетину и поесть. Дожидаясь Хана, четверка сидела в комнате отдыха: Виста, глупо уставившись в коммуникатор, швыряла птиц в свиней, Киконин читал первую попавшуюся книгу, ни разу за последние десять минут не перелистнув страницу, а Женя с Васей тихо переговаривались. У каждого из них была сотня вопросов к Фролову, но все, прикусив языки, дожидались Хана.
Комендант появился ровно в полночь – сталкер немного запыхался и был взволнован, однако, не зная Хана, заметить по нему это было трудно.
– Добрый ночер, – он пододвинул табурет к дивану и сел напротив молодых людей. – Начнем.
И Женя, набрав в легкие воздуха, начал.
Он ничего не пытался утаить, говорил честно, не упуская никаких мелочей, которые, на первый взгляд, могли показаться несущественными. Рассказал о том, как попал в ловушку, рассказал о странном диалоге с самим собой, о долгом злоключении, о том, как непостижимым образом оттуда выбрался. Поведал историю о встрече с Мороком, о Ранчу, об их сложной дороге, о том, что рыжий понял, кто такой Женя и кого он ищет. Все, как на духу,
