– Мой уровень айкью выше, чем у всех твоих баранов вместе взятых. Так скоро ли? А то я заждалась. Мне прямо интересно узнать, получилось ли у него помочь военным и все вернуть на круги своя, или он обосрался? Но, судя по тому, что я жива, – девушка опустила взгляд на перебинтованные ладони. Бинты все черные, мокрые. – Он все-таки обосрался.
– Ты жалкая, – Лео одним большим глотком допил скотч и встал с кресла. – Ты очень жалкая, Титова. Все твое поведение, это конвульсии. И вся твоя бравада – смех.
Василиса подняла взгляд, попыталась его сосредоточить на Лео, но он так и оставался для нее расплывчатым цветным пятном. Титова знала, что ее расфокусированный взгляд выдержать тяжело, поэтому пристально смотрела вперед. Пятно фыркнуло и отвернулось.
– Ты не ответил на мой вопрос, – не успокаивалась она.
– Скоро, Василиса Владимировна, очень скоро. Но тебе ведь все равно на свою судьбу, верно? Тебе все равно, что с тобой станет. Тебя больше волнуют твои дружки. Ради них ты устроила все эти опрометчивые выходки? Но все это бесполезно. Висту я оставлю в живых, она пригодится, а остальных – в расход. Мне лишние проблемы не нужны. А, как известно, нет человека… – Лео многозначительно замолчал.
Вася, все это время сохранявшая невозмутимость, поникла. Как бы она ни старалась не показывать вида, от Лео, внимательно подмечавшего каждую ее эмоцию, каждое движение, это мимо не прошло. За человека говорят его жесты, мимика, тон. Опытный человек может составить психологический портрет наблюдая за собеседником всего несколько минут. Одно неосторожное, необдуманное и на первый взгляд безобидное движение, микровыражение лица могут рассказать о человеке многое.
Девушка медленно поднялась, подошла к стене, на которой висели настенные часы, с трудом рассмотрев местонахождение стрелок. Если они показывали правильное время, то сейчас три ночи. Когда группу схватили в парке – только начинало вечереть, по ощущениям, было часов пять-шесть. Еще минут сорок их вели в самую глубь парка, к библиотеке, расположенной недалеко от Екатерининского пруда. Выбор у местных головорезов был небольшой, на территории парка не так много построек. Здание библиотеки, расположенное на небольшой возвышенности, отлично подходило. Незамеченными через весь парк не добраться, врасплох местных не застать.
Василиса прикинула, что взаперти их продержали около восьми часов. Но по внутренним ощущениям, прошло около суток. В темноте, наедине с собой, без дела – время течет очень медленно. Иногда и вовсе кажется, что оно останавливается. Столь длительное ожидание в условиях полной неопределенности и ежеминутной готовности умереть можно записать в разряд страшных пыток.
– Что замолчала? Даже не хочешь попрощаться со своими друзьями?
Девушка шумно задышала, сжала кулаки, бинты тут же окрасились в алый цвет и уже не впитывали кровь. Василисе стало жарко, ее затрясло от переполняющего гнева. Вскочив на ноги, она словно дикий зверь, в прыжке набросилась на мужчину, опрометчиво повернувшегося к ней спиной. Лео не ожидал ни такой прыти, ни такой глупости. Они упали на пол, сцепились и покатились. Ухватив Василису за шкирку, Лео попытался ее скинуть с себя, но девушка оказалась куда настойчивее и сталкера и самой смерти. Со звериным рыком девушка ударила головой в нос сталкера, сцепила свои пальцы на горле, но сильно сомкнуть не смогла. На шее Лео остались кровавые следы от ладоней.
Они снова перекатились. Сталкер, оказавшись над противником, нанес удар в грудную клетку, выбив из легких Титовой воздух. Затем второй удар, по лицу. Из глаз девушки посыпались искры, она жадно задышала, но не потеряла драгоценных секунд. Боль придавала ненависти, а гнев придавал силы. Рывком подавшись вперед, она вцепилась ладонью в лицо сталкера, сжала его. Хватка мужчины ослабла, и Титова, ударив снизу вверх по подбородку, оттолкнула от себя мужчину. Попытку вытащить из плечевой кобуры пистолет Вася ловко присекла. Схватив со стола канцелярский резак, Василиса непослушными пальцами вытащила лезвие, которое за время успело поржаветь, и вонзила его в ладонь сталкера. Оно больно укололо, но не принесло ощутимого вреда, тогда повиснув над бойцом, она взмахнула ножом и наотмашь полоснула им по лицу, затем второй раз, третий, четвертый. Мужчина рефлекторно схватился за лицо, дернулся, пытаясь скинуть с себя Василису. Кабинет заполнил крик, полный отчаяния и боли.
– Заткнись! – разорвав на своих руках ставшие бесполезными бинты, она засунула их в рот мужчине.
Отбросив канцелярский нож, Титова вытащила из кобуры сталкера пистолет Ярыгина. Не было сомнений, что украден он был со склада военных. И это разозлило Василису еще сильней. Рукоятка «Грача» не с первого раза легла в руку, как надо. Стрелять нельзя, на звуки пальбы сбегутся цепные псы Лео. Оружие в руках ходило ходуном, Титова никак не могла совладать со своим телом и разумом. Жестокость ее происходила от немощи, обиды.
Размахнувшись, Василиса нанесла удар рукояткой по зубам мужчины: он выгнулся, попытался перевернуться на бок, чтобы выплюнуть бинты, кровь и остатки зубов, но девушка не давала ни одной возможности двигаться.
– Дернешься, пристрелю! – в подтверждение своих слов она сняла пистолет с предохранителя. – Мне нечего терять!
Тяжело поднявшись на ноги, Титова сверху вниз нанесла удар в пах. Скорчившись, сталкер завыл, а девушка только вошла в раж. Вся ненависть была вымещена на этом человеке. Удар за ударом, вместе с которыми из Титовой уходила злость. За предательство Макса. За Флая, отправившего их на верную смерть. За глупого и жадного Паршу. За лучника, чуть не превратившего их в горстку пепла. За насильников на Болотах.
– Сдохни ты! – заорала Титова, когда сквозь пульсацию в висках услышала скулеж Лео.
Ухватив с дивана декоративную подушку, она приложила ее груди сталкера и приставила пистолет к сердцу. Мужчина не шевелился, и Титова не сразу поняла, что он от болевого шока потерял сознание. Вместо лица – кровавое месиво. Губа разорвана, не хватало куска плоти на щеке, глубокие порезы от виска до шеи, глаз не видно. Открывшееся зрелище вернуло Титовой способность размышлять. Осознав, что все это сделала именно она, девушка медленно поднялась, попятилась, пистолет из ослабевших рук выпал.
– Господи, – она уперлась в диван и села на него, схватившись за голову. – Что я наделала?
За дверью послышался грохот и топот ног в тяжелой обуви. Скорей всего бойцы Лео заподозрили неладное, Вася судорожно осмотрелась, думая, как отдать свою жизнь, но при этом не продешевить. Подняв с пола пистолет, подскочила к двери, закрыв ее на замок.
Удар. Еще один. И еще один.
Бам! Бам! БАМ!
Кто бы по ту сторону не находился, прочная дверь не служила серьезным препятствием. Сталь изогнулась, дверь помяли, словно сделана она была из пластилина. Человек не может обладать такой невероятной силой, значит…
Домыслить девушка
