Спустя девять кругов ваанианцы остановились перед ней. Бьерн спрыгнул с колесницы и низко поклонился.
– Вы предпочитаете вальс или Балинна, ми донна?
Брин снова стукнула брата по руке и улыбнулась Мие.
– Хорошо стреляешь. Ты почти ранила меня пару раз.
– Врунья, – ответила девушка. – Я даже не была близка.
Брин сморщилась и грустно кивнула.
– Я пыталась поднять тебе настроение.
– Где вы этому научились?
– Наш отец разводил лошадей, – ответил Бьерн. – А Брин с пеленок орудовала луком, как демон.
Мия покачала головой. Знала, что не стоит спрашивать. Не стоит сближаться с ними. Но, по правде, ей нравились близнецы. Добрая улыбка Бьерна и самоуверенность Брин.
– Как вы здесь оказались? – поинтересовалась она, глядя на дорогу вокруг, на силуэт Вороньего Гнезда вдалеке. – В этом месте?
Брин шмыгнула.
– Из-за неурожая. Три года назад. У деревни не хватало зерна, чтобы выплатить дань итрейским администратам. Они заковали нашего лэрда в железные кандалы и выпороли всю его семью, надев на них колодки.
– Нам это не понравилось, – объяснил Бьерн. – Мы с Брин были слишком юными, чтобы отец позволил нам пойти, но все, кто мог держать в руках меч, направились к дому магистрата. А затем заточили его в колодки и высекли в ответ.
– Ему это не понравилось, – добавила Брин. – Что было дальше, можешь сама догадаться.
– Легионеры, – ответила Мия.
– Да, – кивнул Бьерн. – Пять центурий этих ублюдков. Убили всех мятежников. Сожгли все дома. Продали всех, кто еще мог стоять на ногах. Включая меня и сестру.
– Но вы даже не участвовали, – возразила Мия. – Отец запретил вам идти.
– Думаешь, итрейцам не плевать? – Бьерн криво улыбнулся. – Вся республика или даже королевство до нее – они построены на свободном труде. Но теперь Лииз, Ашках, Ваан – все под контролем Итреи. Так откуда берутся новые рабы? Когда не осталось земель для завоевания?
– Они построили республику, несправедливую до самых костей, – сказала Брин. – Это выгодно меньшинству, а не большинству. Но у меньшинства есть сталь. И люди, которым они платят за бездумное размахивание ею. Поэтому, когда кто-то среди большинства бунтует против нечестности и жестокости, их заковывают в кандалы. Они получают пример для остальных и новое мясо для клейма. Еще одну пару рук, чтобы строить им дороги, возводить их стены, работать на кузницах – и все ради грошей и из страха перед плеткой.
Мия помотала головой.
– Это…
– Хрень? – предположил Бьерн.
– Да.
– Это жизнь в республике, – пожала плечами Брин.
Мия вздохнула. Ее черные, как вороново крыло, волосы прилипли к мокрому от пота лицу.
За всю жизнь она ни разу не ставила под сомнение правильность системы. Никогда не останавливалась, чтобы осмотреться вокруг, увидеть людей внизу. Тех, кто ходил как немые призраки по их дому в Ребрах. Мужчин и женщин, которые одевали ее, готовили еду, учили числам и буквам. Без сомнений, ее родители заботились о них. Награждали тех, кто хорошо служил. Но все же они служили. И не потому, что хотели. А потому, что иначе их ждали порка и смерть.
Девушка почувствовала себя так, будто с нее сняли азуритовые очки. И тогда ей предстал во всей жуткой красе истинный кошмар республики, в которой она выросла.
И все же…
Скаева.
Дуомо.
Их имена горели ярким пламенем в ее разуме. Словно маяк, вечно ведущий на свет, независимо от тьмы вокруг. Несправедливость и жестокость системы – да, Мия их заметила. Но что в действительности она могла сделать, чтобы это исправить? Не рискуя всем, ради чего трудилась? Закрывая глаза, Мия по-прежнему видела своего отца, раскачивавшегося на веревке на Форуме. Свою мать в Философском Камне – свет гаснет в ее глазах, когда она отталкивает окровавленную руку Мии и шепчет на последнем издыхании:
«Не моя дочь… Только… ее тень».
Эти воспоминания вызывали в ней гнев, а гнев был приятен на вкус. Напоминал ей, кто она и что здесь делает. Мия здесь, чтобы одолеть величайших гладиатов в республике. Чтобы предстать победительницей перед убийцами своей семьи и вскрыть их глотки одну за другой. Но ничего не выйдет, если ее продадут, как кусок говядины на рынке.
Преуспеть в «Венатусе» Стормвотча. Вот ее задача.
Первая и единственная задача.
Посему, невзирая на боль в травмированной руке, она вложила еще одну стрелу в лук и кивнула Брин.
– Ладно. Расскажи, что я делаю не так. А затем мы повторим еще раз.
– Так что, по всей видимости, она заложила все до последней сандалии, – сказала Мия, затягиваясь сигариллой. – И Аркад убедил ее продать меня, чтобы заплатить кредиторам.
Эшлин откинулась на спинку дивана и бросила виноградинку в рот.
– Ублюдок.
– После того, как я убила дюжину людей в Блэкбридже! Ему плевать на всех на арене, кроме Фуриана. «Он чемпион этой коллегии». «Он принесет вам победу, ми донна». О да, принесет он ей победу, ебарь дынный! Прямо после того, как доведет ее до оргазма. Слышала бы ты стоны этой парочки…
Мия выдохнула облачко серого дыма, словно ее легкие воспламенились.
– Вчера Аркад привязал меня на поводок в круге. Чуть не сломала себе руку этим дурацким щитом. А еще называл меня «девочкой», словно это синоним к «дерьму собачьему»!
– Гребаный ублюдок, – кивнула Эш, закидывая новую ягоду.
Мия, прищурившись, посмотрела на девушку, сидящую напротив.
– Слушай, ты просто соглашаешься, чтобы потешить мое самолюбие?
– В основном, – ухмыльнулась Эш. – Но тебе полезно выплескивать это дерьмо, Корвере.
– …Надеюсь, теперь ты чувствуешь себя лучше…
Мия посмотрела на не-кота, свернувшегося у нее на плече.
– Что, теперь и ты начинаешь?
– …Ныть или думать. Что более продуктивно?..
– Похоже, в кои веки мы с Мистером Весельчаком в чем-то согласны, – сказала Эшлин.
– …Будь у меня настоящие когти, маленькая гадюка, я бы отрезал тебе язык прямо изо…
– Мы с Эклипс провели разведку, – продолжила Эш, будто тенистый кот ничего и не говорил. – Вряд ли о долгах твоей домины знают многие. Она покупает на рынке все самое дорогое. Одевается как королева. Подозреваю, в этом отчасти и кроется ее проблема.
Эклипс подняла голову с колен Мии, ее голос раскатился по полу.
– …Она слишком волнуется о том, что думают о ней люди…
– Наверное, не хочет, чтобы новости дошли до отца, – предположила Мия, туша сигариллу. – Не хочет доставлять ему удовольствие своими бедами.
Эш подкинула виноградную гроздь Мие, говоря с набитым ртом:
– Как я это вижу, у нас есть всего несколько вариантов.
– …Самый простой из них – закопать кредиторов Леоны в землю…
– Да, – кивнула Эшлин. – Придется поспрашивать в округе, но единственное место, где она может получить пару грошей, это у торговца по имени Анатолио. Так уж случилось, что он любит своих шлюшек, и я в точности
