– У тебя там знакомые? Корешки, которые тебя пропустят? Ты бывала там раньше?
– Нет. Нет. Нет.
– Итак… – Нирас в течение пары минут расхаживал по каюте. – Подведем, мать его, итог. Тебе нужно попасть в Белый Пирс: это дыра, битком набитая разными блюстителями закона, от юстициаров до паладинов. Городишко, имеющий собственный форт с гарнизоном солдат. Оттуда тебе нужно попасть в университет, который, как мне известно, находится на острове, и попасть туда можно лишь на особых судах, стоящих в порту Белого Пирса под охраной вышеперечисленных деятелей. А оказавшись на острове, переполненном всякими волшебниками, еще одним гарнизоном охраны и еще черт знает какими мистическими созданиями, найти человека, которого ты не знаешь. Верно?
Я киваю в знак согласия.
Нирас вновь застывает с полуоткрытым ртом.
– Мм, а… а ты не хочешь мне еще что-то сказать? Возможно, есть какой-то секрет, о котором ты не сообщила. Или просто не добавила что-то! Или ты, возможно, хочешь о чем-то меня спросить?
– Да. Хочу спросить.
Я достаю из лежащего передо мной рюкзака флакон духов и ставлю перед Нирасом на стол.
– А как это работает?
Глава 3
Цена свободы
24-й год эры объединения. Пятый день осени.
Арзамас – чародейский остров. Университет магов. Подвал
Децимус
Человек, как правило, трудится днем, а спит ночью, даже если он не видит солнечного света. Видимо, мы его чувствуем, хотя и не осознаем это. Десятки и сотни поколений бодрствовали в светлое время суток, и это установление нельзя стереть силой одного лишь желания. Но у меня каким-то образом это получалось, что способствовало размышлениям.
Пробуждение, зарядка, завтрак, обед, ужин и все остальное время – поиск ответов. Достаточно успешные, по моим меркам, попытки не поддаться местному умственному зомбированию и сохранить способность мыслить естественно, независимо от навязанных университетом стереотипов. Чтобы свободно мыслить о происходящем в городе, нужно быть за его пределами. Другими словами, когда ты являешься частью чего-то, твое видение всегда будет искажено.
Здесь меня никто не отвлекает, не лезет с советами и спорами. Тюрьма – райское место для размышлений. Ряд подсмотренных у юстициаров и слегка улучшенных мною упражнений помогает держать себя в относительно нормальной физической форме.
Среднестатистический маг – бледный худощавый нюня, неспособный и дрова наколоть без помощи колдовства. Я уверен – сила и выносливость положительно влияют на все стороны человеческой жизни, в том числе и на магическое развитие. Энергия свободно течет в расслабленном теле. И даже чтобы держать посох в вытянутой руке, нужно усилие. А напряжения быть не должно, иначе поток замедлится и заклятие ослабнет.
Золотой перекатывается между пальцами. Для некоторых сложных заклинаний часто приходится крайне неестественно загибать пальцы, а это нехитрое действо очень благотворно влияет на их гибкость. На монетах империи изображено на одной стороне рукопожатие в лучах света – символ мира, дипломатии, объединения. А на другой – номинал и фрагменты символов царств, вступивших в союз, который впоследствии привел к образованию единой империи. Двадцать шестой день весны. Эта дата указывалась на реверсе монеты. День подписания соглашения и начала новой эпохи. В этот же день был казнен Архипредатель. Его с Деймосом сбросили в пылающие врата, которые, по мнению ученых-магов, являлись порталом в иной мир. Паладины решили не убивать Архипредателя обыкновенным методом, опасаясь, что он в очередной раз обманет смерть и вернется с того света. А из пылающих врат никто не возвращался.
В современных книгах по истории слишком много неточностей. В целом события излагаются правильно, но неугодные современникам моменты слегка отредактированы. Дремучие племена больше доверяют памяти, веря, что человек жив, пока его помнят. Память не перепишешь, а историю можно изменить в свою пользу. У отсталых в развитии народов памятью поколений хранятся многие мудрости, которых нам так не хватает. Потому я старался сравнивать прочитанное в официально признанных исторических трактатах с книгами неизвестных авторов того времени – как правило, простых солдат, которые хотели описать свою биографию в темные времена. Когда я замечал несоответствие, тогда приходилось заниматься по-настоящему глубоким изучением. Я называл это перекрестным анализом.
События, предшествующие основанию союза, я так и не смог восстановить, и даже примерно понять случившееся.
Деймос, бывший чемпион, величайший воитель столетия. На острове Мликт находится храм и по совместительству единственная в своем роде школа подготовки элитных бойцов. В храме Мликта стоят статуи всех удостоившихся получить титул чемпиона человечества. Интересно, разрушили ли статую Деймоса после его предательства?
И Слайт, который, как недавно подтвердил историк, сносил города по щелчку пальцев, да к тому же мог исчезать и появляться по своему желанию.
Они оба были пойманы и сброшены в пылающий портал. Как можно было не просто одолеть, но и взять живыми существ с подобными способностями? В темные времена Слайт лично разрывал на части архимагов, глав гильдий и единогласно считающихся сильнейшими волшебников того времени. Деймос выиграл все дуэли до и во время войны, победив и лорда Андерса, первого паладина, и еще многих знаменитых бойцов. И вот вдруг их ловят и отправляют на смерть, и ни в одном трактате – ни намека на то, каким образом пленили эту, без преувеличения, самую смертоносную пару в задокументированной истории…
Мои размышления прервал звук шагов. Я спрятал монетку в щель между каменными плитами. На Арзамасе ученикам не разрешалось иметь личные деньги. Сандалии: значит, это Замон, но шаг слишком резвый – возможно, что-то произошло.
Дверь открывается.
– Добрый день. Вы не спите?
– Я не сплю. И просил же – просто Децимус, без «вы».
– Хорошо. Децимус. Таламон вызывает вас к себе… тебя к себе.
Хм. Может, это оно? Это объяснило бы бессонницу. Долгожданный момент. В университете все однокурсники, кроме меня, выбрали путь. Рано или поздно должен был встать вопрос, как со мной поступать. Маги трусливы, живут здесь, словно в тюрьме, под надзором. Кроме того, сами они частенько не смыслят ничего в волшебстве, и это я понял еще на первом курсе. Таламон хочет поговорить со мной лично, возможно, предупредить о чем-то, воззвать к моему разуму, склонить к выбору. Тоже ожидаемый ход. Он славился добрым нравом и ко мне относился положительно. Хотя, возможно, я переживаю раньше времени.
– Хорошо.
– Вы… ты не знаешь, зачем ему понадобился?
– Не сейчас, Замон.
Замон – полезный парень. Вот уже четвертые сутки он заглядывает скрасить мое одиночество. Играем в шахматы, делимся впечатлениями о книгах, обсуждаем ботанику. Хотя чаще, конечно, говорю я, а он меня слушает. Узнай маг про мои теории касательно природы магического естества – ушел бы, махнув рукой, или того хуже – объявил бы меня еретиком или сумасшедшим. Но Замон был на первом курсе, и криво переведенными учебниками его мышление пока еще не отравили.
Но сейчас внимание следует сконцентрировать на предстоящем дне. Нутром чую, он будет особенным. Я с трудом заснул и видел очень странный сон, а утром чувствовал себя необычно:
