Когда она выходила из книжного магазина, из-за угла здания, где находилось ее почтовое отделение, снова вынырнул Аркадий. Римма на всякий случай огляделась вокруг, хотя и так знала это место наизусть. Бежать некуда.
– Что вам от меня надо?! – зло бросила ему она. – Вы и так уже для меня постарались на славу!
– Вы отлично знаете, что я ничего не делал умышленно.
– Ага! Сначала вы неумышленно трудились с перепоя, а потом – от чрезмерной трезвости, да?!
– Римма! Ну зачем вы так?!
– Послушайте, Аркадий! – горячо заговорила она. – Я вас умоляю, оставьте меня в покое! Я только- только приспособилась к новым жизненным обстоятельствам, а тут опять вы!
– Я вполне могу стать вашим новым жизненным обстоятельством.
– Вы – старое обстоятельство, и, я бы сказала, не лучшее из тех, что у меня были!
– Глупости! Вы несчастны, Римма! И это видно невооруженным глазом!
– И что?
– Да ничего… Просто… у меня тоже все как-то не так…
– Ничем не могу вам помочь! Пустите! – И она попыталась его обойти, но он, опять загородив ей дорогу, сказал:
– Вы мне нравитесь… так нравитесь, что…
– Что?
– Хоть кричи…
Римма уставилась Аркадию в лицо. Первый раз, в ресторане, ей сильно не понравилось его сладкое масленое лицо. Алкогольное опьянение никого не красит. Когда она видела его второй раз, возле собственного подъезда, он выглядел уже лучше. Сейчас, присмотревшись, Римма заметила, что лицо его здорово исхудало, осунулось и побледнело. Может, он и присочинил, что кричать ему хочется от чрезмерности чувств к ней, но дела его, видимо, и впрямь нехороши. Но утешать его она не будет. С нее хватит Гарика, которого она пожалела. Да и вообще, что-то у нее с мужчинами не получается. Будто кто-то не хочет, чтобы она была счастлива, и вмешивается в ее жизнь самым иезуитским способом. Егоров больше всего боялся очередного предательства со стороны женщины, и именно это ему преподнесла Римма. Гарик, обожающий детей, никогда не смог бы простить мать, бросившую ребенка, и получилось, что как раз Римма на это и способна.
– Скажите, Аркадий, а что вы больше всего не любите в женщинах? – спросила она.
– Почему вы спрашиваете? – удивился он.
– Ответьте, пожалуйста. Невежливо отвечать вопросом на вопрос.
– Ну… я не знаю. Как-то не задумывался над этим… Ну… не люблю курящих женщин…
– Это несущественно, – отмахнулась Римма. – Курить можно бросить, особенно ради любимого человека.
– Тогда не знаю…
– Подумайте!
– Да на что это вам?
– А я заколдована, Аркадий! Что мужчина больше всего ненавидит в женщинах, то во мне и получает!
Он рассмеялся, но как-то невесело:
– Тогда я тоже заколдован. И со мной у женщин получается совсем не то, на что они рассчитывают. Может, минус на минус дадут плюс? Может быть, нам стоит попробовать, а, Римма?
Она съежилась и ответила:
– Понимаете, мне ничего не нужно… Вы хотите попробовать и как-то изменить свою жизнь, а я ничего не хочу… Простите…
– Но ведь надо как-то жить, несмотря ни на что.
– Я и живу. Как могу. И ничего менять не хочу.
– А в судьбу вы верите, Римма?
Она задумалась, немного поколебалась, но все же ответила:
– Пожалуй, да.
– Тогда мы сейчас ее испытаем. Хотите?
– Как?
Аркадий достал из кармана лотерейный билет и спросил:
– Что нужно сделать, чтобы проверить его?
– Надо стереть защитный слой на трех клеточках игрового поля. Если вы при этом откроете три слога – по-бе-да, то она будет за вами. Вы выиграете пятьсот тысяч.
– Да ну?
– Представьте себе!
– Значит, так, Римма! Мне не нужны пятьсот тысяч. Мне нужны вы… Если я сейчас открою «победу», то вы сходите со мной в одно очень приличное кафе… и, кто знает, может быть, там посмотрите на нашу сегодняшнюю встречу совсем по-иному. Идет?
Римма твердо знала, что Аркадий в ее судьбе не записан, а потому смело согласилась:
– Идет.
Он достал из кармана рублевую монетку и, высунув от усердия кончик языка, принялся стирать защитный слой. После открытия первой же клетки он помрачнел и протянул билет Римме:
– Вот, извольте убедиться, опять не повезло: вместо одного из слогов вожделенной «победы» – всего лишь жалкое число пятнадцать. Придется по-прежнему довольствоваться синим транспортиром.
– Я это знала, Аркадий. Простите, что все так получилось. Вы сами выбрали условия игры…
Римма качнула в знак прощания головой, отвернулась от него и, машинально засунув лотерейный билет в кармашек сумки, побежала к станции метро. Догонять ее Аркадий не стал.
Валерий Петрович Гали-Ахметов, несмотря на свою джигитскую фамилию, внешне вполне соответствовал русским имени и отчеству: являлся курносым блондином с голубоватыми глазами и полными розовыми щеками. И весь он был аккуратненький, кругленький, будто туго надутый воздушный шарик. Он долго не мог взять в толк, что от него хочет неизвестно откуда свалившийся на его голову юрист Маретин Игорь Всеволодович и, главное, кто его прислал.
– Я понял, это очередные происки Магды! – наконец догадался он и даже немножко как будто сдулся, а под глазами набрякли темные складчатые мешочки.
– Магда – это… – начал Игорь.
– Бросьте! Будто вы не знаете! Магда – это моя бывшая жена! И вам лучше убраться отсюда подобру- поздорову, поскольку ей ничего больше не отвалится!
– Правильно ли я понимаю, что ей уже что-то отвалилось?
– Ну вы даете! Неужели же ей мало?! На эту квартиру пусть рот не разевает, потому что она не моя, а брата моего Гришки! А Гришка Магду голой в Африку пустит, если она что-нибудь удумает и с его жилплощадью! Она его еще просто не знает! Так ей и передайте!
– Дело в том, – одними уголками губ улыбнулся Игорь, – что я не знаком с вашей женой.
– А чего ж тогда пришли?
– Просто я тоже… некоторым образом пострадавший…
– От Магды? Ну баба! – перебил его Валерий Петрович и хлопнул себя по полненьким ляжкам.
– Нет… Сказал же, что не знаю вашу жену.
– Бывшую! – Гали-Ахметов поднял вверх толстенький коротенький пальчик.
– Бывшую, – согласился Игорь. – Но если вы мне расскажете, что произошло у вас с бывшей Магдой и, как я понимаю, с квартирой, то, возможно, я смогу вам помочь.
Валерий Петрович выпучил на него свои нежно-голубенькие глазки, справедливо полагая, что просто так никто никому не помогает, а значит, этот юрист Маретин – очередное испытание для его и так уже вдоволь настрадавшегося организма. Юристу Маретину пришлось долго и нудно объяснять, кто он такой и что ему нужно; доказывать, что у него в руках есть компромат на одно агентство, услугами которого, возможно, и воспользовались враги Валерия Петровича, а именно: бывшая жена и прочие под ее дудку поющие аферисты.
