- Ты не выглядел радостным, когда мы встретились.
Лайнус не стал ничего отрицать.
- Знаю. Мне жаль. Уверен, это от неожиданности. К тому времени я уже почти отказался от этой идеи, ведь ты не попытался связаться со мной, - и усмехнулся. – Не представлял, как больно будет увидеть тебя снова.
- А я еще и разозлился на тебя.
Когда-нибудь ситуация покажется им забавной. А прямо сейчас все еще немного болело.
Глядя Шейну в глаза, Лайнус сказал:
- Те две недели, которые мы провели вместе… Казалось, что жизнь и должна быть такой. И я говорю не об отпуске. Я имею в виду – быть с кем-то, с кем-то правильным. С кем можно разговаривать, смеяться и все остальное.
- Секс, - уточнил Шейн.
Лайнус усмехнулся.
- Чертовски верно, секс, - улыбка увяла. – Я не хотел, не собирался привязываться к тебе эмоционально, но это все равно случилось… Я думал, что в идеальном мире, это могло бы и сработать.
- Но мир не идеален.
- Да. Но это и не обязательно, потому что множество вещей срабатывают и без этого, - добавил Лайнус с бравадой, которая все равно не могла скрыть вопроса в его взгляде. – Только это может занять больше времени?
- Некоторые вещи стоят того, чтобы ждать, - кивнул Шейн.
========== Эпилог ==========
После того, как Лайнус ушел запихивать индейку в духовку, Шейн позвонил семье.
- Ужасно не хочется тебя расстраивать, но в ближайшие два дня я вряд ли прилечу, - сказал он маме после традиционных приветствий и поздравлений.
- О, нет! Ты плохо себя чувствуешь, дорогой? – нанесла мастерский удар мама, заставляя его чувствовать себя одновременно любимым и виноватым.
- Я чувствую себя прекрасно, - признался Шейн. – Просто я кое-кого встретил.
Последовала напряженная пауза.
- Ты кое-кого встретил, - повторила мама. – Правда? - именно такой тон используют родители, которые посреди ночи тащатся в тюрьму, чтобы вытащить оттуда свое чадо, ранее, по их мнению, претендовавшее на ангельские крылья. Мой ребенок? Мой?
- Да. Ну-у, я встречался с ним раньше, но мы разбежались…
- Этот мальчик с Каталины? – прервала его мама.
Шейну пришлось проглотить усмешку оттого, что их с Лайнусом назвали «мальчиками», но…
- Да, я не знал, что…
- Тот, о котором ты не рассказывал.
Вообще-то, Шейн никогда не обсуждал свои отношения. Ну ладно, возможно, потому, что у него, собственно, и не было никаких отношений.
- Эм, да, - подтвердил он, потому что других вариантов не было.
- Шейн, это же замечательно!
Ее энтузиазм смутил – она беспокоилась о нем? – но было приятно.
- В некотором роде, да.
- Поедешь домой, привози его с собой. У нас полно комнат, и мы с удовольствием с ним познакомимся.
Короткий разговор вышел не таким, как ожидалось, но когда Шейн все-таки смог отключится, на его лице цвела улыбка.
Он принял душ и оделся, но до визита к Лайнусу оставалось еще несколько часов. Повинуясь импульсу, он зашел в соседнюю спальню, служившую Лэйси кабинетом. На столе перед окном стояла огромная картонная коробка, как и несколько лет назад, когда он только начал разбирать вещи предыдущего хозяина. Но тогда не было никакой срочности, а на острове у него всегда находились дела поинтереснее.
Сейчас он принялся с рвением опустошать ящики. Карты, схемы погружений, сломанный компас и горсть потускневших монет. Обломки одержимости. Шейн сложил все это в кучу, едва взглянув. Были еще снимки. Все когда-то были молодыми. Две подтянутые, загорелые парочки в купальниках и шортах, позирующие на камеру. На следующем две уже не такие стройные, но все еще загорелые пары, в купальниках и шортах перед камерой. И еще множество фотографий сквозь годы. Это ужасно – пережить всех своих любимых и друзей.
В картотеке нашлось еще множество карт, заметок на листах желтой бумаги и газетных вырезок о кораблекрушениях и найденных сокровищах. Все это отправилось в коробку.
Закончил Шейн незадолго до трех часов. Отнес коробку в гостиную и добавил в нее кораблик в бутылке с книжного шкафа.
Выйдя из коттеджа, он направился вверх по Кларисс-авеню. Электроснабжение уже несколько часов как восстановили, и рождественские огни мерцали и переливались на фоне сумрачного, глянцевого дня. Воздух пах морем и чем-то, немного напоминающем сосну.
Он постучал в дверь Хьюперта, и через секунду она открылась. Запах жареной курицы и музыка ворвались в холодный серый день. Бинг Кросби. Кто же еще?
- Мистер Донован! – похоже Хьюперт метался между тревогой и надеждой. Он увидел коробку в руках Шейна, и его глаза распахнулись. – Это же… Они?..
- Ага, - Шейн протянул ему коробку. – Думаю, тут все.
Хьюперт взял коробку и, словно неуклюжий ребенок, сжал ее, как будто боялся, что если уронит, что Шейн отберет ее снова.
- Я… Я даже не знаю, что сказать.
- Не надо ничего говорить. Счастливого Рождества.
Шейн уже собрался уходить, как Хьюперт торопливо проговорил:
- Мистер Донован, Шейн, если я… Если я найду сокровище, то разделю его с вами. Вы получите долю Эда.
- Ладно. Конечно, - улыбнулся Шейн и добавил то, о чем, наверное, еще пожалеет: - Держите меня в курсе ваших успехов.
Глаза Хьюперта засияли.
- Буду! Обязательно буду.
Перед тем, как закрылась дверь, Бинг Кросби успел проинформировать Шейна о том, что все становится похожим на Рождество, но тот и сам уже это понял.
Шейн шагал обратно по Кларисс-авеню. Он видел синие воды Тихого океана, сверкающие словно лезвие меча на фоне темного неба. И огни, сияющие в окне коттеджа Лайнуса, теплые и приглашающие. Они напомнили кое о чем.
Они напомнили ему о доме.
