Вообще, Алан лукавил, что перед другими, что перед собой. Его с детства задевало то, что имел и являл собой тот темный маг. Холеный, гладко выбритый, в облегающей одежде, подчеркивающей мускулистую фигуру, пахнущий духами и всегда трезвый. При том, малефик был богат. Невероятно богат и ещё более влиятеле даже за пределами баронства, в котором происходило уже почти забывшееся дело. Его особняк выделялся на фоне убогих городских построек. Казалось бы, никакого золота или ярких красок, статуй и фонтанов, но… Добротное каменное строение все равно казалось чем-то чужеродным на фоне бедности, а то и откровенной нищеты, горожан. Громада дома малефика, нарочисто строгая и простая, функциональная, приспособленная как для жизни, так и для длительной осаде, выглядела настоящим дворцом короля для те, кто ютился в небольших девервянных домиках, горбатсясь от рассвета до глубокой ночив мастерских, на рынке или вторговых лавках.
Наверное, от того и был популярен маг у женщин и девушек — внешность и богатство, дремучий коктейль, щедро сдобренный силой и властью да циничностью, исстари будоражащих женскую кровь. Гойя, что тогда, что позднее задавал себе вопрос- почему девушки так любят подлецов? За что? Почему гордые, достойные парни оказываются второстенными, стоит появиться очередному моральному уроду? Наверное, за ум расчетливость, умеие добиваться своего, а не быть вечным неудачником, позднее предположил Алан. Однако, в тот период, у Гойя ещё не было жизненного опыта, мудрых старших товарищей, положения в ордене.
Алан, будучи сыном лавочника, не имел ни богатства, ни манер, ни власти или силы. Да и внешность была самой обычной — средней. Лютая зависть в адрес могущественного малефика с юности горела в груди теперь уже бывшего лейтенанта. Собственно, потому он и пошел в орден светлых магов, желая найти способ поставить подобных тому малефику на место… И отомстить! Именно отомстить. Причем, не конкретному человеку, а всему миру или, тем, до кого удастся дотянуться, даже если они ни в чем не виноваты. Это позднее, набравшись опыта и «шишек» на Дороге Судьбы, Алан поумнел. А в юности дело обстояло иначе.
Ещё одной причиной выбора светлого ордена была женщина. Девушка, в которую был влюблен в былые годы Алан, разделила постель с темным. И, что самое мерзкое, он никого не похищал и не пытал, не поил одурманивающими зельями… Просто девушка была среди прислуги на одном из приемов во дворце бургомистра, куда прибыл темный. Юная красавица приглянулась малефику. Позднее она побывала у него дома, оставшись на ночь.
Этот факт особенно бесил Алана. Однако, сделать он ничего не мог. Впрочем, о том, что в особняке темного были не только его давняя мечта и малефик, но и капитан корпуса рыцарей ордена Зари, одного из многочисленных светлых объединений, который участвовал в тех ночных утехах, Гойя не знал. Да и чтобы изменило то знание? Тем более, сейчас…
Налив в стакан новую порцию выпивки, маг задумался о своем будущем. Пока, оно представлялось таким же темным, как и тот малефик. Разве что не духами пахнет, а выгребной ямой в жаркий день. И путей из этого тупика боевой маг пока не видел.
Куда направить свои стопы Алан попросту не представлял. В другие ордены ему путь закрыт. В наемники? Вспомнив этот сброд, Гойя скривился. Купеческая охрана? Там всегда все занято своими людьми, по сотне раз проверенными и абсолютно верными торговым домам.
В принципе, Алан мог пойти на поклон к некоторым своим знакомым, но вся беда в том, что они не принимают решений. Максимум, что доступно этим людям — рекомендовать Гойю или поручиться за него. Конечно, это многое значит в подобных вопросах. Без поручительства кого-то из своих купеческие дома никого не принимают в свои охранные отряды. Но проблема заключается в том, что эти знакомые Алана являются лишь рядовыми бойцами или капралами. В купеческих домах кадровая текучка не велика, а потому карьерный рост идет медленно. Компенсируется это все солидным гонорарами, суммы которых зависят от длительности переходов торговых обозов, мест через которые они идут и товаров, которые приходится охранять.
Был и другой вариант — отправиться в управление городской стражи и там попросту дать взятку, купив себе должность. Однако, для этого требовалась весомая сумма, которой у бывшего лейтенанта попросту не было. Не накопил Алан запасов золота и серебраз а восемь лет службы. Да и звание не позволяло — не тот оклад у лейтенанта в загнивающем ордене.
Иной путь — охотники. Это единственная гильдия из всех ныне существующих, что примет в свои ряды отставного офицера, с озором выгнанного из ордена. Однако, и тут были нюансы. Даже в этой организации для подобных Алану личностей были предусмотрены столь жесткие условия, что сервам и то легче живется.
Собственно, выбора у мага огня не было. Податься ему, если быть откровенным, некуда. Ни где его не ждут. Даже в родных стенах за прошедшие годы всё поменялось. Отец умер, сестра вышла замуж и живет в отчем доме. Муж у неё отнють не простой торговец. Потому, одинокому магу, с позором изгнанному из могучего ордена, там появляться не стоит. Ничего кроме позора не получится.
Гойя, вновь опустошив стакан, впился зубами в ещё горячую запеченную куриную ножку, желая все же закусить выпитое. Организм, давно отличающийся от обычного человеческого, изменившийся под воздействием энергий, переполняющих его, не пьянел. Зато реагировал на второй кувшин крепкой выпивки самым отвратительным образом — собирался блевать. А это в планы бывшего лейтенанта не входило. По его мнению стоило закусить, а потом продолжить застолье, надеясь в алкогольных парах найти ответ на вопрос — что делать?
— Крысние отродье! — вдруг раздался за спиной яростный крик, заставивший бывшего офицера схватиться за кинжал и обернуться, — Свинной выкидышь!
Оказалось, двое аристократов из разных родов решили устроить форменную драку с поножовщиной — в ход пошли кулаки, стилеты и кинжалы. Оба дворянина были без охраны и, вполне возможно, встретились здесь не просто так — трактир "Свинной окорок" находился далеко не в Верхнем Городе и знать здесь если и появлялась, то лишь в виде офицеров стражи или негласно, в простой одежде без родовых цветов и гербов. Местные таких индивидов вычисляли сразу и, за исключением самых безмоглых, старались держаться в стороне. Тут
