– Я не приеду, пока не вернут деньги или пока не отправят товар, иначе, я не смогу людям смотреть в глаза.
– Очень прошу тебя, приезжай. Неужели все в этом мире держится на деньгах, – умоляла Анна, но знала, что дело-то не в деньгах, а в том , что все происходящее для Олега было просто недопустимо.
Время шло. Один день сменял другой. Анна отправляла детей в школу, встречала свежим обедом, учила вместе с ними уроки и спокойно укладывала спать.
Ночью, в спальне, она оставалась один на один со своей большой бедой. Слезы прятала в подушке, а мысли и чувства улетали далеко в Грецию, к любимому человекому. Родные успокаивали ее, как могли, но помочь не мог никто.
Одна из приятельниц, которая и звонила-то один раз в месяц, теперь названивала каждый день, стараясь проявить свое искреннее участие:
– Ты держись, – повторяла она, – все будет хорошо, все уладится, не думай о плохом. А то, как случится что – одной в наше время так страшно остаться. Детей ведь надо поднимать.
После такого участия хотелось выть, как раненый зверь, но Анна находила в себе силы достойно отвечать:
– Я об этом даже не думаю.
Но именно эти мысли полностью парализовывали мозг. Следующей «успокоительной» таблеткой был другой разговор:
– Как дела у Олега? Ты знаешь, в такой ситуации очень опасно быть за границей. Как подбросят ему коллеги по бизнесу наркотики, тогда тюрьмы ему не избежать.
Против таких соболезнований Анна пыталась искать противоядие в своем сердце:
– Ну, нет – уж этого точно не будет, – решительно уговаривала она себя, но другой голос, предательски слабенький, подкашивал ее, как траву острая коса – но ведь с ним действительно могут сделать все, что угодно. Неужели может случиться такое, что я его больше не увижу?
Анна хваталась за воспоминания, как за спасательную соломинку.
Во время свадебной церемонии, когда ей в руки подали свидетельство о браке, первое, на что она обратила свое внимание, так это на его регистрационный номер – 2525. Она громко произнесла номер свидетельства всем присутствующим и добавила, что вместе с Олегом они проживут пятьдесят лет. В тот год они отпраздновали всего лишь 15-летний юбилей. Эта спасительная мысль стала мостиком к другому берегу развития событий. Внутренний протест сам вырабатывал душевные антитела и помогал строить какие-то планы, искать выход из сложившегося положения.
– Надо думать, где брать деньги. Олег приедет, обязательно приедет, но будет весь в долгах. Первое, что придется сделать, это заложить все золото. Второе, надо искать работу. Третье, помогут материально и родные – в этом я не сомневаюсь. Четвертое… пятое…шестое…, – Анна спасала и себя, и мужа позитивными мыслями, своим неженским умением анализировать ситуацию, своей любовью и огромным желанием выбраться из этой ямы достойно и с наименьшими потерями.
Прошел месяц. Олег звонил уже реже – денег оставалось совсем немного. Анна сама заказывала Грецию и разговаривала с ним по телефону, что был в номере гостиницы. Такие разговоры приходились на время после полуночи, когда стоимость международных услуг связи была минимальной. Теперь уже и ночи сливались с днями в сплошное адское ожидание.
– Я тебя буду любить и без денег, – каждое слово Анны было пропитано любовью и нежностью.
– Нищим я никогда не буду, но и приеду, только решив все вопросы. Как дети? А погода? В квартире уже тепло? – Олег держался, отвлекал жену от скверных мыслей, и к тому времени он уже знал, как будет дальше действовать.
Развязкой этой постановки стало нелегкое решение Олега идти в полицию и рассказать о происходящем произволе, перед этим предупредив собратьев по бизнесу о своих намерениях. Это было очень смело и рискованно, но, как бы там ни было, в течение двух дней были оформлены и подписаны все соответствующие документы. Олег уехал домой. Только когда он позвонил Анне и сказал, что находится в Софии на вокзале, и через два часа отправляется его поезд на Киев, Анна почувствовала, что натянутые вожжи судьба отпускает…
Звуки мобильного звонка вернули Анну в действительность. На экране телефона появилась фотография сына:
– Мамочка, привет! – иначе сын к ней давно уже не обращался.
– Привет, сына! Что голос такой невеселый? Случилось что?
– Как бы тебе сказать и не нарушить твой мир, – Денис уже понял, что мама готова слушать все, что он хочет сказать.
– Говори, как есть, – Анна почувствовала тему разговора.
– Настя была в больнице, ее беременность подтвердили, но она собирается делать аборт, и я уже устал с этим бороться. Мы живем сейчас в состоянии войны, а в таком настроении ехать к тебе на день рождения мы просто не имеем права. Но ты не волнуйся – мы встретимся в Новый год. К этому времени, я надеюсь, военные действия перейдут в состояние здравого смысла, а ты получишь подарков в два раза больше, – Денис начал уже шутить, а для Анны это означало, что все не так страшно.
– Сыночек, о подарках я думаю меньше всего. Передай Насте, что взять на себя грех избавления от ребенка, тем более первого, будет тяжелее, чем она думает. Она знает, о чем я говорю. И я уверена, что она меня поймет, – сказала Анна, но в душе зашевелился червячок сомнения, который она постаралась сразу заглушить, пока сын не догадался.
II
Разговор с сыном закончился, и Анна заставила себя переключиться на другую волну, войдя на кухню.
Анна вошла на кухню, чтобы что-то соорудить на ужин. На ужин можно было приготовить только что-то овощное. Была среда – день без мяса, вегетарианский. Каждый день у нее был «без чего – то». В понедельник она отказывалась от конфет и сладкого, во вторник – не ела жареного и жирного, в среду – мяса, четверг был днем без соли, пятница – без белков вообще, суббота – без булочек и печенья, а в воскресенье она позволяла себе многое.
Этот стиль питания она придумала сама, изрядно помучившись то диетами всех стран и народов, то подсчетом калорий, то разгрузочными днями на яблоках и минеральной воде. Из всех способов поддерживания фигуры в надлежащей форме она выносила горькие уроки.
Анна начинала худеть, выбрав с самого начала русскую диету. Позже, перепробовав диеты других дружественных народов, она перешла на диеты стран дальнего и очень дальнего зарубежья. В этот период, когда находка новой и самой эффективной диеты стала смыслом ее жизни, Олег называл свою жену не иначе, как мама Мисс – Интердиета, на что она совершенно не злилась,
