Внутри дома царила тишина и приятная прохлада. Судя по спокойному фону, посторонних людей здесь не было, а единственный обитатель этого места беспробудно дрых на стареньком диване возле камина.
Рядом с диваном валялась грязная посуда и несколько пустых бутылок. Гуляющий в комнате густой винный дух позволял заподозрить, что хозяин дома уже не первый день изволил совсем не по-благородному нажираться до беспамятства. Ауру я его посмотреть на сумел — она была полностью закрыта спрятанным под рубашкой амулетом. Но помятое, обрюзгшее и заросшее недельной щетиной лицо он рассматривать не мешал.
Альтис Шоттик…
Я недобро прищурился, но будить светлого пока не стал, а сперва обошел по темной стороне огороженную забором территорию, чтобы убедиться, что посторонних здесь действительно нет. Затем снова вернулся в дом, прошелся по комнатам, примечая характерные цветовые пятна спрятанных боевых и защитных амулетов. Тихо и аккуратно разрядил их все до единого. После чего взглянул на изменившуюся ауру мага, заляпанную густыми кроваво-красными потеками. И лишь когда стало ясно, что я не ошибся, легонько пнул попавшуюся на глаза бутылку.
Пустая посудина с характерным звоном покатилась по деревянному полу и стукнулась об угол камина.
— А?! Что?! — вскинулся Шоттик, машинально схватившись за бесполезный амулет на груди и заметавшись полубезумным взглядом по комнате.
Я дождался, когда он меня заметит. А когда лицо светлого стремительно побледнело, а сжавшиеся на побрякушке пальцы отчетливо дрогнули, вкрадчиво произнес:
— С пробуждением, Альтис. В чем дело? Ты не ждал сегодня гостей?
— Р-рэйш?! — икнул белый как полотно маг. — Как т-ты… что ты тут делаешь?!
— Не переживай. Я по делу.
Взгляд Шоттика метнулся в одну сторону, затем в другую.
— Я в от-тпуске, Рэйш. Какие, к демонам, могут быть дела?!
— Ничего, я быстро, — заверил его я, ногой подвинув стоящее рядом кресло, и спокойно сел. — У меня всего несколько вопросов.
Шоттик снова зачем-то оглянулся. Нервным движением поправил сползшую на плечо мятую рубаху, не удосужившись даже проверить, работает ли амулет. После чего нервно пригладил торчащие дыбом волосы и, слегка придя в себя, неприязненно буркнул:
— Никаких вопросов, Рэйш! Я тебе ничем не обязан, так что проваливай. Это частная территория. А по рабочим делам обращайся к Жольду, если тебя что-то не устраивает!
Я молча сидел и смотрел на этого человека.
Мгновение растерянности он благополучно пережил, быстро сумел взять себя в руки, задавил в зародыше едва возникшую панику, и теперь в его глазах горела злость и угадывалось напряженное раздумье. Выступивший на лбу пот он небрежно смахнул грязным рукавом. Неестественная бледность с него тоже сошла. А мимолетный страх, проступивший на его физиономии в самый первый момент, вскоре уступил место раздражению и готовности защищаться.
Наверное, с Элен Норвис он вел себя так же. Ее убийство он вряд ли планировал заранее — в душе Альтис Шоттик был самым обычным трусом, который не стал бы рисковать карьерой и положением из-за такой мелочи, как брошенная им девчонка. Скорее всего, убил он ее действительно случайно. И в первый миг, полагаю, испытал такую же растерянность, как сейчас. Но сумел собраться с мыслями, взвесить и оценить возможные последствия от чистосердечного признания, после чего принял единственно возможное в той ситуации решение и принялся грамотно заметать следы.
— Что тебе нужно, Рэйш?! — агрессивно повторил маг, когда тишина в комнате стала откровенно тревожной. — Я же сказал: проваливай! Нам не о чем с тобой говорить!
— Что ты знаешь о смерти Элен Норвис? — тихо и спокойно осведомился я.
Шоттик вздрогнул и уставился на меня широко раскрытыми глазами, в которых снова промелькнул страх.
— Ничего!
Зажатый в моей руке амулет правды мигнул алым огоньком, разогнав царящий в комнате сумрак. Я нехорошо улыбнулся и одним движением смял его в кулаке, огласив тишину оглушительным хрустом. Светлый после этого испуганно дернулся. И, словно почувствовав, как чувствуют загнанные в угол крысы, что отпущенное им время закончилось, с прерывистым вздохом отшатнулся. Еще через миг на его лице проступило жутковатое выражение, какое бывает у людей, внезапно осознавших, что им нечего терять. В обеих руках без предупреждения зародилось по боевому заклятию. Но прежде чем он успел их разрядить, я рывком ушел на темную сторону, ухватил Шоттика за тощую глотку, без особых церемоний дернул на себя и с силой швырнул во Тьму, одновременно с этим открыв темную тропу.
Грохнувшись на землю у подножия того самого валуна, где нашла свою смерть Элен Норвис, светлый от души шарахнулся затылком о камень и приглушенно взвыл, пере крыв даже истеричные вопли брызнувших во все стороны гулей. После бойни, что мы устроили здесь в прошлый раз, они успели хорошо запомнить мой запах. А как только из капюшона выпрыгнула зловеще оскалившаяся кукла, на кладбище тут же стало тихо, как в могиле. И только хриплые подвывания светлого разгоняли сгустившуюся тишину.
Из Тьмы самостоятельно выбраться этот подонок не мог. Здесь ему было некуда бежать. А то, что каждое проведенное здесь мгновение иссушивало его магический дар, меня не волновало.
Впрочем, долго находиться здесь ему было противопоказано еще и по другой причине. Холодная, промерзшая на несколько локтей земля в мгновение ока привела светлого в чувство. Почувствовав, как промерзает на нем одежда, Шоттик, несмотря на шок от перехода, был вынужден подняться и, держась за ушибленную голову, взглянуть на место, куда я его привел.
— Рэ-э-эйш…
При виде бесцветного неба и древнего кладбища на лице мага проступило выражение безотчетного ужаса. Светлый маг и Тьма — что может быть хуже? Но черно-белый мир, в котором практически не было света, никуда не делся. Ни замшелые могильные камни, ни ржавая ограда, ни вросший в землю валун, у которого не так давно его встречала несчастная девчонка…
Вот только на этот раз вместо девчонки на него смотрел я. И Шоттик, едва заглянув в мои глаза, в панике отшатнулся.
— Господи, Рэйш… что ты собираешься делать?!
— Для начала мне нужны ответы, — сухо произнес я, не испытывая ни малейшего дискомфорта от царящего вокруг холода. — Зачем ты убил Элен Норвис?
— Рэйш, я не…
Шагнув вперед, я снова ухватил этого труса за глотку и, припечатав к валуну, по слогам процедил:
— Зачем. Ты. Убил. Элен Норвис?!
Выгнувшись, словно обледеневший камень жег ему кожу, Шоттик приглушенно взвыл. А когда я обвил его беспорядочно дрыгающие ноги темными путами и такими же путами намертво привязал труса к валуну, маг неожиданно захрипел, заизвивался как червяк и придушенно выпалил:
— Она требовала невозможного! Хотела, чтобы я признал мальчишку и составил официальную бумагу, по которой после моей смерти все мое состояние перешло бы к нему!
— У тебя еще и состояние есть? — брезгливо осведомился я.
— Баронесса де Вангур — моя мать! Но наследовать ей я смогу лишь после того, как получу весомый чин
